Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

Ко мне во сне приходят те, которым я прервал синусоиду жизни. Они жалуются на ужасный холод и мрак вечной ночи, царящий в могиле. И с нетерпением ожидают меня.

Иногда мне кажется, что я тоже умер. Ведь здесь меня постоянно окружают холод и темнота наглухо закрытых ставнями окон. Днем я не могу топить печь, чтобы никто не увидел, что дача обитаема, а ночной топки для обогрева домика не хватает. Здесь кругом щели, через которые улетучивается тепло. Небольшой электрообогреватель практически не помогает. Единственный способ не замерзнуть — это все время двигаться.

Братки меня ищут, и очень мало надежды скрыться от них. Нет ничего ужаснее ожидания, постоянного нервного напряжения, когда знаешь о неотвратимости этой встречи. Иногда, срываясь, я даже хочу встретиться с ними, так как подобное ожидание хуже смерти. В обойме пистолета, который я подхватил, убегая от Калгана, есть еще четыре патрона, и я надеюсь уйти в небытие не один, прихвачу кого-нибудь из отморозков.

Смерть меня больше не страшит. Ведь мертвый человек ничего не боится. Страшно лишь взойти на порог смерти, а дальше уже обеспечены покой и безмятежность. Там я встречу Костика.

Из-за стены доносится хруст — это снова что-то жует мышь, живое существо в мертвом доме, давшем мне крышу над головой, взамен забрав покой. Вечно жующая обжорка этим хрустом разгоняет зловещие звуки, возвращает меня в реальность.

Эти записи предназначены только для одного читателя — меня самого. И если их случайно обнаружат, то это может обозначать только то, что я уже мертв, а мертвые сраму не имут.

За несколько часов, пока было отключено электричество, дом совсем остыл, стало невообразимо холодно. Шариковая ручка замерзла и не хочет писать — мне приходится отогревать ее своим дыханием.

Нелепость моего существования, всего того, что со мной произошло, привела меня к мысли, что я лишь игрушка в игре, называемой жизнью. Мы — заводные игрушки, и насколько хватит завода внутри нас, зависит от внешних обстоятельств и личных качеств. Так, одна заводная игрушка зацепилась за старую тапочку и безуспешно пытается сдвинуть его с места, другая опрокинулась и молотит вхолостую, но без напряжения, словно для видимости, а третья пошла, пошла… далеко пошла.

Хироманты учат, что жизнь человеческая предопределена и отражена в линиях левой руки, а насколько человек смог самореализоваться, говорят линии правой руки. Сравниваю ладони. Линии левой руки испещрены множеством линий, глубоких и мелких, перекрещивающихся и самостоятельно идущих, а рисунок правой более беден — заложенное в меня так и осталось в потенции. Видимо, я та заводная игрушка, что впустую расходует свой завод.

Во мне давно произошел конфликт актера, недовольного окружающими декорациями. Камю утверждал, что абсурдность возникает «…из-за диспропорции между намерением и реальностью, противоречием между реальными силами и поставленной целью». Следовательно, я абсурдный человек, нелепый в своих поступках и даже в желаниях. Это я осознал здесь, в этом мертвом доме. Что же привело абсурдного человека в этот пустой дом, где компанию составляет лишь мышь?

Все началось с человеческой драмы, имеющей вселенское значение лишь для тех, кого это непосредственно касается. Скупые строчки в криминальной хронике на страницах газет, которую мы ежедневно бегло просматриваем, особенно не задумываясь о случившемся и никому не сопереживая. И не надо впоследствии искать предостерегающие Знаки Судьбы — они обязательно были, и, пройдя мимо них, не обратив внимания, мы оказываемся неотвратимо летящими в бездну, пребывая в иллюзии обыденности происходящего, пока ЭТО не произойдет.

В предшествующую описываемым событиям ночь на небе светила полная луна, обещая удачу в зимней рыбалке фанатам, бегущим от скуки в доме. Эта луна непонятным образом разбудила меня своим светом среди ночи, скорее всего, из-за неприкрытого занавеской окна. Я лежал в теплой постели, играл роль спящего и даже для полной достоверности время от времени слегка всхрапывал, а сердце сжимала непонятная тревога. Из комнаты сына доносилась негромкая музыка, видимо, снова он заснул с включенным приемником. Я лежал без сна и ни о чем не думал.

Вскоре Аня вышла из кухни, где по ночной традиции проверяла тетрадки учеников, выключила приемник в комнате сына, спрятала за занавесками луну и легла рядом.

Мне надоело прикидываться спящим, и я придвинулся к ее горячему телу, прикрытому лишь тонюсенькой ночной рубашкой. Понимая, что сон не вернется, я решил заняться с ней любовью, лишь бы не лежать, уставившись в потолок и считая баранов. Аня отвернулась от меня, нервно прошептав, что очень устала и ей завтра рано вставать. Ее тело под моей рукой медленно остывало, или мне это только показалось? Я перевернулся на другой бок, мысленно сказав ей: «Не хочешь — не надо, завтра у меня встреча с Танюшей и нам будет чем заняться».

Я тогда не знал, что утром для меня начнется другая жизнь и я потеряю все, что еще имел в ту ночь. Вскоре я заснул, а потом наступило то самое утро.

Сырой мрак утра в окне вызывал чувство безысходности, насморк и боли в пояснице. Будильник, старый подлец, аж изошелся…

Аня оторвалась от чтения — поезд подъезжал к ее станции. Ей было чудно читать дневник мужа, его наивные сентенции, за которыми скрывался страх. Он ей напоминал нашкодившего кота, который, увидев хозяйку, своим мурлыканьем пытается смягчить ее гнев.

Она по-прежнему считала его первопричиной гибели сына: любовные похождения мужа заставили ее из мести искать успокоения в чужих объятиях, пока она по-настоящему не влюбилась. Занятые собой взрослые не уделяли должного внимания сыну, а потом стало поздно…

Этого Саше оказалось мало, и он тут же вляпался в следующую авантюру, заставив ее вновь страдать из-за своей глупости. Возможно, этот дневник, даже если не поможет определить его нынешнее местопребывание, но для бандитов станет подтверждением того, что ее и мужа ничего не связывает уже долгое время, кроме штампа в паспорте, и их претензии к ней безосновательны. Александр для нее посторонний человек.

Оказавшись дома, Аня с нетерпением открыла дневник и продолжила чтение.

Она получила истинное наслаждение, прочитав, как Сашу «отфутболила» его прежняя любовница Таня. Его путаные размышления об обстоятельствах смерти сына привели ее в замешательство: до сих пор она не подвергала сомнению официальную версию гибели Костика — самоубийство, хотя причины, подтолкнувшие его к этому, были ей непонятны. А информация, полученная от Владика, пусть и таким варварским способом, и послужившая поводом для Саши начать расследование обстоятельств гибели сына, заставила ее засомневаться в справедливости своих умозаключений в отношении мужа.