Алла Демченко - Очарование лжи [litres]

Городскую больницу после подробного описания дороги найти не составило труда. И действительно, свернув с центральной улицы, она увидела большое зеленое здание, которое в конце узкой улочки преграждало дорогу.

Припарковать машину, не заезжая на стоянку для служебного транспорта, оказалось делом непростым. Немногочисленные машины стояли вразброс. Водители нисколько не беспокоились об удобстве парковки для других. Пришлось проехать метров сто вдоль забора, чтобы пристроить машину. Стоило Саше выйти из автомобиля, как глаза наткнулись на дырку в заборе. В далекие времена здесь шла сплошная бетонная стена, ограждая огромную больничную территорию, но со временем в заборе появилась трещина, требовавшая ремонта. Так как никто не спешил с ремонтом, смекалистый народ, чтобы сократить дорогу к больничным корпусам, сделал себе небольшой лаз. Через пару лет дырка в заборе расширилась – получился вполне приличный проход. Саша, переборов чувство приличия, шагнула в проем и оказалась на территории больничного сада. Вытоптанная сотнями ног тропинка, изгибаясь между деревьями, вела к больничным корпусам.

Она не спеша подошла к зданию и сразу окунулась словно в другую забытую реальность: медсестра звала с балкона зазевавшегося больного на укол, звякнула ведрами санитарка, с силой хлопнула где-то дверь. Текла будничная больничная жизнь.

– Андреева!

От неожиданности Саша вздрогнула. Женщина, назвавшая ее по фамилии, стояла на крыльце.

– Рита? Ты как здесь?

– Я здесь живу, а ты вот как здесь оказалась?

Они сидели в чистеньком маленьком, всего на пару столиков, больничном кафе.

– …Остаться в Москве без связей и денег, сама понимаешь, было нереально, – пришла очередь Риты рассказать о себе. – Вернее, остаться-то можно было, но где жить? Нам как предложили работу в Дмитровске с предоставлением жилья, так мы сразу и приехали сюда. Мэр сразу выделил квартиру. Так и живем здесь. Я из декрета вышла и заняла вакантную должность начмеда. Оставила только себе четвертушку в стационаре. Мой Трофимов заведует хирургией. И вот так мечта покорить Москву канула в Лету, – весело окончила свой рассказ Трофимова. – Ты как оказалась в наших краях?

– Примерно в это время, два года назад, у меня подруга пропала. Москвичка. После ДТП неподалеку от вашего Дмитровска. Так и не нашли.

– Подожди, это сколько от Москвы? Чего ее занесло к нам?

– Я не знаю, – честно призналась Саша. – А недавно родителям знакомые сказали, что видели женщину, очень похожую на их пропавшую дочь. Вот я и приехала сама. Не хочу обнадеживать родителей. Знаешь, как бывает, боль немного улеглась, а потом снова ворошить раны.

– Конечно, правильно, – согласилась Рита. – Родителям больнее всего.

– Посмотри, вдруг ты ее видела? – Саша протянула фото Кристины.

– Нда. Красивая. – Трофимова внимательно рассмотрела фотографию. – А чего ты сразу к нам, а не в полицию?

– Уже наводили справки, но у них никакой информации о Кристине нет. А я подумала, что у Кристины могла быть после аварии тяжелая травма, и она скорее могла оказаться в больнице, чем в полиции. Возможно, кратковременная потеря памяти.

– Но мы обо всех подобных случаях сразу сообщаем в полицию. Если у них нет информации, значит, не было у нас такой потерпевшей.

– Я и сама так подумала, но знаешь, а вдруг?

– Два года назад, говоришь. Я была в декрете, но если поступала к нам такая женщина, да еще с потерей памяти, то этот случай должны помнить. Тогда придется пойти в неврологию.

Трофимова быстро двигалась по коридорам, больше похожим на лабиринты, чем на простое соединение корпусов. Оказавшись на третьем этаже противоположного здания, она толкнула ничем не примечательную дверь.

Кабинет заведующей неврологическим отделением был закрыт. Трофимова мелодично постучала в дверь. Через минуту послышалось движение, и дверь распахнулась.

– Олимпиада Ивановна, нужна ваша помощь, – звонко с порога заявила Рита. – Это моя сокурсница Саша. Приехала из Москвы. Я ее оставляю вам, дел, сами понимаете.

– Олимпиада Ивановна, вы извините, что в обеденный перерыв к вам.

– Это хорошо, что в перерыв. Потом так закручусь, что не до разговоров. Я приучила персонал – если не горит и камни с неба не падают – полчаса меня нет. Но сами видите – для своих есть специальный код, – засмеялась Олимпиада Ивановна. – Так что не смущайтесь. Я пообедала. Присаживайтесь. Вам чай, кофе?

Говорила заведующая спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, что прерванный обед дело привычное и далеко не самое главное в ее жизни.

– Лучше чай.

– Значит, говорите, ваша подруга потерялась. Но, я вам скажу, не очень-то ее искали, раз столько времени прошло.

В голосе Олимпиады Ивановны послышалось плохо скрываемое осуждение, отчего сердце у Саши забилось громче и быстрее.

– Хотя где та Москва – не ближний свет. Вот у нас на днях случай был…

Через несколько минут Саша поняла, что Олимпиада Ивановна случай рассказывает не ради самого рассказа, а только потому, что чужую боль пропускает через свое сердце. И эта боль требует выхода. Иначе ни душа, ни сердце долго не выдержали бы, если эта боль оставалась навечно с врачом.

– Был такой случай. За мою память да при моих сединах – первый. Может, это и не ваша подруга, но переполошились мы изрядно. Женщину нашли наши местные грибники в лесу. Поступила она в тяжелом состоянии. Сначала, как полагается, в реанимацию, а уж потом через неделю перевели к нам. Мы диагностировали тотальную амнезию. Мучилась она от этого – больно смотреть было на нее.

– А потом. Ее кто-то нашел?

– В том-то и дело, что никто. Я думаю, ее и не искали. Как пришла в себя, сразу полиция приехала. А толку? Ничего она не помнила о себе. Показали по местному телевидению и по областному показывали, обращались с просьбой, как обычно бывает в таких случаях: если кто видел, знает, помнит – звоните. Но так никто и не позвонил.

– А дальше?

– Мы отправили ее в областной психоневрологический диспансер. Что было дальше – я, увы, не знаю. Может, и нашлись родственники.

– Олимпиада Ивановна, посмотрите на фото. Эта женщина к вам поступала?

– Нет. Красивая, – заведующая вздохнула и вернула обратно фотографию Саше. – Хотя, знаете, – Олимпиада Ивановна опять надела очки и более внимательно присмотрелась к фото, – если сбрить волосы, то вроде и похожа. Представляете, в каком состоянии я ее видела в реанимации? Да и у нас до выписки она была не в лучшем состоянии.

«Кристина здесь, в этом городе, и я ее найду», – Саша готова была расцеловать Олимпиаду Ивановну.

– Надо поднять архив, там должен быть адрес тех грибников, которые доставили ее в больницу. Думаю, Рита это сделает быстрее. Правда, у нас архивариус приходящая, но если Рита позвонит, та подъедет и найдет историю.