Ксения Ладонежская - Рыцари Дорог. На распутье

Викинг снова мрачно усмехнулся. Эта история требовала особого внимания, поэтому он и предпочел заняться ею лично.

Так уж вышло, что несколько лет назад они здорово помогли одному старому еврею, у которого было «свое небольшое дельце, не за ради денег, а так только – шоб иметь навар с яиц и быть при деле». Байкеры взяли его под свое крыло и обеспечили защиту от кавказцев, промышлявших рэкетом и наркотой и пытающихся подмять под себя все рынки в городе. Кавказцев тех уже давно нет, но молва о былой истории до сих пор ходила по городу, обеспечивая мото-клубам суровую репутацию в глазах мелких предпринимателей. И очень скоро владельцы всяких небольших забегаловок, придорожных кафешек и уличных баров начали обращаться к ним за защитой. Самое смешное, что байкерам это ничего не стоило – серьезной уличной преступности в городе не осталось, а всякой мелкой шпане достаточно было одного упоминания о мото-клубах, чтобы отбить всякое желание «шалить» в этом месте. Поэтому каждый бар, наклеивший вывеску «Охраняется байкерами» – мгновенно обеспечивал себе незримую защиту: все желающие побузить благоразумно обходили это место стороной.

Но иногда случались и досадные казусы…

– Викинг, там Кабан прибыл, – заглянул в дверь клаб-хауса кто-то из «проспектов».

– Тащите его сюда! – буркнул президент и сурово уставился на ввалившегося в дверь рыхлого здоровяка.

Кабан в мото-тусовке был личностью известной. Выходец из какой-то глухой деревеньки в области, эдакий представитель современного крестьянства, ярчайший образец широты русской души. Когда с кем-то из байкеров приключалась какая-то беда на трассе – он был готов выехать на помощь и в дождь, и в грязь, и в полночь, и за полночь. Когда у него водились деньги – он непременно закатывал шумную пьянку, угощая всех желающих – и друзей, и знакомых, и даже просто случайно заехавших мотоциклистов. Вот только водились они у него не часто – куда чаще его можно было встретить рыскающим в поисках чего бы и где бы подкалымить. И хотя Кабан, как справный деревенский мужик, был мастер на все руки, но пропивать заработанное у него получалось куда быстрее, чем «зашибать деньгу». А бухал он тоже «на всю ширь русской души» – до поросячьего визгу, непременно встревая в какие-нибудь истории.

Вот и сейчас его небритая физиономия и помятый вид носили явные следы бурного вчерашнего веселья. Кабан сдавленно икнул под суровым взглядом Викинга и как-то сник, скукожился, сделавшись, вроде бы, даже поменьше ростом.

– Здорово, Кабан. Так что ты там натворил вчера на набережной? – усмехнулся президент «северных».

– Да я чо… Я ничо…, – замялся было тот. – Вроде, ничего такого особого…

– А я слышал, ты хотел зайти в бар? Ну, тот, что возле «аськи»? И даже очень настойчиво…

– Хотел! – не стал отпираться Кабан. – Бар добрый, отчего же не зайти? Только меня туда не пустили! Представляешь??? Сказали – пьян шибко!

– Дык ведь так и было, Кабан! Ты ж в хлам нажравшись приперся… Себе не помнил, поди…

– Да все я помню! Ну, выпил чуток – так оно ж рази во вред веселью?

– А как двоих охранников отмутузил, помнишь? А как тебя стулом по кумполу огрели?

– Стулом??? – тот удивленно почесал в затылке. – А я-то думал – чего так башка болит с утра… А это – вон оно чего, значит… Нет, про это не помню… Видать, и правда я маленько перетого вчера…

– Ага, маленько… Вчетвером ведь тебя еле скрутили наши ребята. Скажи спасибо еще, что полицию не вызвали. И что черепушка у тебя крепкая. Стул в щепки, а ей – хоть бы хны…

– Спасибо…

– Вот что мне с тобой делать, Кабан? Ты хоть понимаешь, что натворил? Это же наш бар был! Мы за ним присматриваем, с его хозяином дружбу водим. Я ему лично руку жал и обещал, что все будет ровно. А теперь – что? Слово я свое не сдержал, получается? Так, что ли? Понимаешь, что это значит?

– Понимаю, – мрачно буркнул тот. – Вы вон все бары оккупировали, нормальному байкеру даже выпить да побуянить негде. Сами-то жируете, деньги лопатой гребете, скоро совсем олигархами заделаетесь, а нам даже и развернуться негде… И так уже в городе поговаривают, что…

– Что в городе поговаривают? – вкрадчиво уточнил Викинг.

– Да так… парни болтают…

– Чего болтают-то? Договаривай!

– Что совсем вы в буржуев превратились! Респектабельные бизнесмены, как же… Пинджаки с галстуками скоро носить начнете, в «коробки» пересядете… А от прежнего духа мото-братства в вас ничего и не осталось! Меня, родного двухколесного собрата, за каких-то там коммерсов с их баром – теперь лупцевать будете, да? Эх, да что за жизнь пошла!

– И кто же такой болтает? – задумчиво переспросил Викинг.

Но Кабан лишь понуро махнул рукой.

– Молчишь? Ну так я за тебя скажу. Старый волк теряет зубы, но не характер! И если даже мы в последнее время расслабились и разленились, то это не меняет сути. А суть в том, что мужчина стоит столько, сколько стоит его слово. И если ты свой собрат-байкер – то к тебе это относится даже в большей степени. Ты уяснил мою мысль?! Тогда скажи – как вот мне на тебя надеяться теперь? Как тебе верить? Можно ли на тебя рассчитывать?

– Да я… Да больше ни в жисть! Близко к этому бару не подойду! Ни пьяным, ни трезвым! Викинг, ну ты же меня знаешь! Слово даю!!!

– Что ж, за язык тебя никто не тянул. Ты сказал – я услышал. И если вдруг получится, что слово свое ты не сдержишь – тогда уж не взыщи… Байкеры друг другу верят, а если получится, что ты мое доверие обманул, то и – отношение к тебе будет соответствующее. Ты уловил мою мысль?

– Да я… Само собой! Я же…, – согласно закивал головой Кабан.

– И вот еще что… Сегодня проспись, а с завтрашнего дня будешь у нас мото-курьером трудиться. Пиццу развозить вместе с пацанами. Пока долг свой не отработаешь и ущерб бару не возместишь. И уж если ты меня там подведешь…

– Не подведу! Как есть не подведу! Ни в жисть! – подался вперед Кабан. – Только это… Потом, как долг отработаю… Можно мне на той работе и дальше остаться? А Викинг? Шоб зарплата, значит, была регулярная, ну и вообще…

– А это уж – как себя покажешь, – усмехнулся президент «северных». – Хорошего человека – отчего не взять? А вот сброда всякого нам не надо…

– Да я… Да ты ж меня знаешь! Я если что пообещал – непременно…, – зачастил Кабан.

– Вот и я так всегда говорю. Кабан свое слово держит. На него положиться можно. Смотри уж – не подведи меня! – Викинг поднялся и протянул руку непутевому байкеру.

Тот с жаром пожал протянутую ладонь и поспешил выскочить за дверь.

Президент «северных» хмыкнул ему вслед и обвел задумчивым взглядом стены клаб-хауса. Это подсобное помещение позади бара ещё в прежние времена кое-как разобрали от хлама, расширили и попытались замутить нечто «атмосферное», чтобы соответствовало стилю. Мрачноватые низкие своды были украшены вычурными светильниками, похожими на факелы; на стенах висели всевозможные постеры и плакаты с тематикой мото-движения; а в центре зала стоял большой дубовый стол, на котором искусный резчик по дереву когда-то выгравировал эмблему клуба. Стулья с высокими спинками и грубая мебель из темного дуба венчали картину помещения…