Валентин Сунцов - 27 000 лет втроем. Секс и власть в каменном веке

– Да, вы правы, – вздохнул Альберт, – русские вымирают. А земляне на грани катастрофы от перенаселения. Однако, говорят, именно на Россию приходится 20% мировых выбросов метана в атмосферу…

В этот момент официант принес мне заказанный бифштекс и пожелал приятного аппетита.

Почему-то захотелось дать официанту в морду.

– Чтобы несколько поднять ваш аппетит, – заметил Альберт, – надо сказать, что, по последним оценкам ученых, человечество вряд ли перейдет порог в 11 миллиардов особей. Правда, вряд ли в будущем среди них найдутся белые люди, но пусть нас утешает, что разноцветная популяция унаследует нашу цивилизацию. Зато наиболее прогрессивные общества уже сегодня научились сдерживать свою сексуальную активность наркотиками, вакцинацией, гомосексуализмом, компьютерными играми и образованием.

– А что насчет менее прогрессивных?

– О, им пока достаются только наркотики.

Мы вышли из бара и двинулись по Садовому кольцу.

– Вы правда считаете, что многодетные семьи сегодня уже не могут иметь тот почетный статус, что они имели в прошлом веке? – я не мог так быстро закрыть эту тему. В конце концов, я вырос в многодетной семье.

– Инерция человечества огромна, – ответил профессор, – например, в Средневековье в Англии существовала правовая норма – когда двое мужчин спорили, они могли подраться на дуэли и выживший считался правым. Мол, бог таким образом указал на правильную точку зрения. Так вот, это суеверие признали незаконным только… в конце XIX века.

Некоторое время мы шли молча. Надо сказать, что говорить на Садовом кольце трудновато, впрочем как и дышать. Мы нырнули в переулок. Стало тише.

– Простите, что поднял эту тему, должен вам признаться, это ведь почти не имеет смысла. Человечество обречено, – сказал ученый с такой интонацией, будто вспоминал неудачную партию в покер, – мы спасаем пятимесячных недоношенных младенцев и тратим миллиарды на социализацию людей с врожденной инвалидностью, коллекционируя миллион генетических мутаций, которые передадим следующим поколениям. Мы обрекаем людей будущего на жуткие муки. Черт возьми, какой утонченный садизм! Хотя, впрочем, не слушайте меня, я антрополог, мне можно. А вот если об этом заговорите вы – вас как минимум назовут фашистом.

Альберт дружелюбно улыбнулся.

– Красота спасет мир, – пожал я плечами, хотя никогда до конца не понимал этой фразы, – возможно, нам поможет искусство?

– Да-да! Хорошо, что вы напомнили…

Фигурка тарпана из пещеры Фогельхерд, Германия.

Вырезана из кости мамонта, размер 4,8 см.

Создана задолго до приручения лошади – около 33 000 лет назад.

Это был дождливый день. Охотники не пошли за добычей и довольствовались запасенным мясом. Все сидели по хижинам и занимались разнообразным бытом: кто-то выделывал шкуры, кто-то строгал кремень. Тиа и ее младший брат Мий сидели у очага и сшивали шкуры в одежду огромными иголками, выточенными из бивня мамонта.

Волчонок, до сих пор остававшийся без имени, сидел снаружи хижины под дождем. Никому не приходило в голову взять его с собой внутрь.

Ари молча сидел у костра и чиркал по земле палкой. Не хотелось ни есть, ни говорить. Время от времени он поглядывал на Тиа и тут же отводил взгляд. Непонятно, что было более болезненно – видеть ее или не видеть.

Внезапно он схватил кость мамонта и принялся резать ее кремневым скребком.

– Эй, Ари, эти наконечники из кости Моа ненадежны, – спокойно сказал ему опытный Дор.

Ари поднял на него свои возбужденные глаза, лишь отрицательно помотал головой в ответ и тут же углубился обратно в свое дело. Ули не упустил повода для шутки.

– Это ты, Дор, когда делаешь наконечник, думаешь о том, как убить зверя. Ари же больше любит охотиться на грибы.

Люди, сидящие вокруг костра, засмеялись. Ари молча продолжал точить кость. Но Ули был ужасно болтлив и не хотел останавливаться на первой шутке.

– Мне вот интересно, почему носорог напал на вас… Может он решил, что вы съедите всю его траву?

Люди засмеялись еще громче. Ари проворчал сквозь зубы:

– Я говорил вчера – в нем было копье. Целиком из бивня Моа. Кто-то охотился на него, и носорог был ужасно зол.

– Никто не охотится на носорогов, и никто в жизни не видел таких копий. Разве можно сделать прямое копье из кривого бивня Моа? – не унимался Ули.

Все сидящие отрицательно покачали головой.

– А чтобы нападать на носорога… Кто вообще способен убить носорога? – подводил Ули разговор к следующей шутке.

– Если бы ты был с нами тогда – сейчас бы мы ели его мясо, – внезапно сказала Тиа и посмотрела прямо в глаза Ули.

Шутник опешил от такого комплимента и повисла пауза. Даже Ари остановил свою резьбу и, не глядя на Тиа, ждал, что она скажет дальше. Юноша чувствовал подступающий к горлу ком. Позже это чувство назовут ревностью.

Ули улыбнулся и хотел было поблагодарить Тиа, но она его опередила:

– Тот носорог был очень зол. Но услышав твою болтовню, он бы точно умер от смеха. Ты бы заболтал его до смерти, Ули!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.