Алексей Кротов - Пояс Поветрули

«Опять эта старая шваль что-то задумала. Вечно интригует. Жаль, мне не было слышно, о чем они говорили. Так и ждет, во что бы ввязаться. Мало ей прошлых двух лет!»

Вера Никитична была несправедлива. Сапфировой совсем не хотелось заниматься убийствами, однако пришлось.

В субботу утром Полянск облетела ужасная весть – в лесу нашли тело Нины Анатольевны Покровской, ветеринара. Орудием убийства стал медицинский скальпель.

– Значит вы хотите бросить на это дело меня? – безнадежным тоном спросил следователь Попов.

– Именно вас, – подтвердил прокурор Ермолкин. – Не Макушкина же. В прошлом году ему хорошо дали по маковке. С тех пор, кстати, он стал еще глупее.

Присутствовавший в кабинете прокурора начальник лужской милиции полковник Владислав Анатольевич Дудынин недовольно поморщился.

– Давайте, не будем оскорблять людей, – предложил он. – Поверьте, это не делает вам чести.

Ермолкин вспыхнул.

– Я, кажется, не нанимал вас в качестве наставника по правилам хорошего тона, – огрызнулся он. – Ну да ладно, оставим в покое Макушкина и перейдем к результатам вскрытия.

И действительно, в этот момент появился медэксперт.

– Садитесь, Андрей Иванович, – предложил Ермолкин. – Слушаем вас.

Эксперт деловито потряс тоненькой папочкой.

– Только по-русски, пожалуйста, без терминологии, – взмолился Дудынин, который ничего не понимал в судебной медицине.

– Самую суть, – сказал Ермолкин.

– Смерть наступила за 14–16 часов до начала осмотра, приблизительно от 19 до 22 часов в пятницу. Сначала ее ударили по голове тупым предметом, потом убили острым ножом. Подозреваю, что это был скальпель…

– Дальше, – заинтересованно наклонился вперед Ермолкин.

– Я установил, – продолжал эксперт, – что покойная принимала пищу за полтора-два часа до смерти. Никаких посторонних веществ в желудке не обнаружено.

– Куда была нанесена рана? – задал вопрос Попов.

– В область живота, также порезана грудь, – без запинки ответил медэксперт.

– Прямо потрошитель какой-то – буркнул Дудынин.

– И я также сначала подумал, – энергично закивал головой медик. – Когда я осматривал тело, у меня возникло ощущение, что убийца нанес в ярости несколько ударов, а потом как бы опомнился, остановился. Грудь порезана уже не так сильно.

– А вы уверены, что она не умерла от удара по голове? – спросил прокурор.

– Да, – твердо ответил медик.

– Но она потеряла сознание от такого удара?

– Думаю, да.

– И сколько бы она могла так пролежать без сознания?

– Ну, я не знаю, Олег Константинович, – почесал в затылке эксперт. – Но думаю, не больше получаса.

– Спасибо, – поблагодарил Ермолкин. – Хорошо поработали.

Похвала из уст прокурора была такой редкостью, что Андрей Иванович зарделся и как павлин прошествовал из кабинета.

Как только дверь за экспертом закрылась, Ермолкин перестал раскачиваться на стуле.

– С чего думаете начать следствие? – выстрелил он вопросом в Попова.

– С осмотра места происшествия, – ответил следователь.

– Логично, – кивнул Ермолкин. – А потом?

– Соберу сведения о Покровской. Постараюсь найти мотив, отсеять жителей с железным алиби. Заслушаю сержанта Куролесина. Удачно, кстати, что он там. Как в воду глядел, Олег Константинович, что посылал его туда.

– Никуда я не глядел, – буркнул прокурор. – Помните, в какой связи я упоминал Покровскую?

– А как же, – ответил Попов. – Она позвонила и сообщила о выстреле в лесу.

– Верно, – кивнул прокурор. – Но кое-что вы упустили.

– Что именно? – внезапно вмешался в разговор Дудынин.

– Следователь не включил в свои планы поиск скальпеля, – пояснил прокурор. – Скальпели ведь просто так в деревне не валяются.

– Но это же не на 100 % был скальпель, – занял позицию Дудынин.

– Вот пусть он и разберется, – подвел итог прокурор. – А потом доложит нам о своих успехах… или неуспехах, – подумав, прибавил Ермолкин.

– Не забудьте подключить к делу Таисию Игнатьевну, – напомнил Дудынин.

По красноречивому выражению лица Попова можно было заключить, что чего-чего, а уж этого он не забудет.

– Кстати, – обратился полковник к Ермолкину. – Вы вспомнили эпизод с выстрелом? Вы думаете, это имеет какое-то отношение к ее убийству?

Прокурор проявил редкостное терпение. Он был раздражен, но умудрился не показывать этого.

– Не имею ни малейшего понятия, – спокойно ответил он. – Смерть – это единственный известный мне факт из ее биографии.

– Вы забыли, что она ветеринар, – напомнил Дудынин.

– Ну и что же вы из этого заключаете, Холмс? – с сочной иронией поинтересовался Ермолкин.

«Холмс» подумал и капитулировал.

«Что и следовало ожидать» – констатировал само собой разумеющееся Олег Константинович.

Он набил трубку, подымил с минуту, спросил коллег, глядевших на него, как загипнотизированные кролики.

– Что еще? Какие-нибудь перспективные вопросы? – усмехнулся прокурор.

– Я думаю о том, кто из милиции поедет со мной, – заговорил Попов.

– Это по ведомству Владислава Анатольевича, – отрезал Ермолкин.

– Лейтенант Мигунова сейчас свободна, – прикинул Дудынин. – А что, Куролесина не хватает?

– Оставьте в покое Куролесина, – вмешался прокурор. – У него свое дело.

– Но возможно, эти дела взаимосвязаны, – возразил полковник.

– Всё возможно, – еле сдерживаясь проговорил Ермолкин. – Но все же пусть занимается своим делом, а Попов будет расследовать убийство.

На том и порешили.

Полянцы встретили следователя Попова довольно дружелюбно. Во время двух предыдущих расследований у большинства жителей сложилось о нем хорошее мнение.

Штаб расследования снова был размещен в доме Терентьева, однако на этот раз самого его дома не было. Следователя встретила и охотно приняла его жена – Ксения Денисовна.

– Это кошмар какой-то! – пожаловалась она Попову. – Третье лето подряд убийства. Не иначе как Бога чем-нибудь прогневили!

– Всё возможно, Ксения Денисовна, – вежливо откликнулся на ее тираду Попов.

Возникла пауза и следователь решил заполнить ее вопросом.

– Вам что-нибудь известно об убийстве, Ксения Денисовна?

– Нет, ничего, – ответила та. – Я даже не знаю, кто обнаружил тело.

– Его обнаружил Смолянков. Знаете его?

– Конечно, – кивнула Тишкина. – В начале деревни живет.

В этот момент в комнату вошла среднего роста брюнетка лет тридцати пяти с живыми карими глазами и выразительным лицом.

– Мигунова, – представил коллегу Попов.

Тишкина назвала себя и с интересом принялась разглядывать Мигунову. Она еще никогда не видела женщину-милиционера.

Мигунову же, напротив, мало интересовала Тишкина. Сержант доложила следователю: