Юлия Исакова - Тайны мертвецов, или Новая история

Он встряхивает головой, покрытою копной каштановых кудрей, дрожащими пальцами расстёгивает пуговицу на ярко-красной рубашке.

***

Эта ужасная новость была для Амелии Миллер как гром среди ясного неба. Элинор ведь была её лучшей подругой, почти что сестрой! Амелия даже представить себе не могла, что на свете есть нечто, способное разрушить их дружбу.

«Как я любила её! Предательница! – рыдала Амелия. – Подлейший, гнуснейший поступок!»

Она ведь верила мерзавке так же, как себе!

«Что, мои чувства её не волнуют?! Я страдаю, а ей безразлично?!» – думала она в ярости.

Амелия решила: нет, предательство прощать нельзя! Элинор растоптала её любовь.

«Мерзавка! Змея! Вероломная, подлая женщина! Наша дружба для неё – просто пустой звук!»

Она не понимала, как Элинор могла такое сделать.

«Она ведь знала, как он дорог мне! Ведь Вильям – любовь всей моей жизни! А она отняла его у меня. Я бы отдала ей всё на свете, но не его любовь!»

Как и любая женщина, Амелия грезила о счастье. Верила: их с Вильямом любовь будет длиться вечно, они поженятся, у них родятся дети. Хотя бы двое: девочка и мальчик. Дочь хотела назвать Флоренс, сына – Вильямом. А из-за гадины мечтаниям конец. Счастье, словно птичка, упорхнуло.

Теперь Элинор мертва. Да, спасать её Амелия не стала.

***

Юный художник Ланселот Блер черноглазый и черноволосый. Лицо его, вытянутое, с узкими скулами, вполне можно счесть привлекательным. Над верхней губой у него ниточка чёрных усов.

Блер помнит Джинни. Её прекрасное лицо вновь и вновь встаёт у него перед глазами. Дьявол! Он не должен думать о ней! Да, она была очаровательна. Волнистые длинные огненно-рыжие волосы, лучистые зелёные глаза, мраморно-белая кожа…

Как же он любил её! Воспылал безумной страстью с той поры, как в первый раз увидел. Но только вот Джинни так и не ответила ему взаимностью. Умерла, так и не став его. Джинни была замужем, но однажды он пришёл к Ларкинсам, когда Питера не было, и наконец решился сказать о любви.

– Джинни, я вам должен кое в чём признаться, – начал он.

– Да. Слушаю вас, Ланс, – Джинни, насколько он помнит, пристально взглянула на него.

На комоде в гостиной была фотография, где изображены она и Питер. Голубки, сладкая парочка. Они-то и сейчас вместе…

– Дело в том, что люблю вас, Джинни. Ей-богу, как же вы прелестны. Как я хочу обнять, поцеловать вас… – Он бросился к её ногам.

– Довольно. Встаньте. Вы с ума сошли.

Гордячка! Смела смотреть на него сурово и осуждающе!

– Да. Я без ума от вас. Ангел мой…

Разве она не видела в его глазах обожания?

– Хватит, говорю вам!

Подумать только, она ещё и рассердилась!

Джинни отошла от него к окну с золотистыми шторами.

– Я совсем не нравлюсь вам, Джинни?

Каким жалким он, должно быть, выглядел! Самолюбие заставило его подняться с ковра. Тот, помнится, был песочн ого цвета.

Джинни, как видно, любила мужа и, разумеется, даже помыслить не могла о том, чтоб изменить ему.

– Я не люблю вас, Ланс. Простите, но я не люблю вас, – сказала она.

– И вам совсем не жаль меня?

– Ох, Ланс, мне вас жаль, но поймите: не могу я ответить взаимностью на ваши чувства. – Его страсть Джинни, видите ли, считала порочной. – К тому же ведь Питер – ваш друг. Вы не должны вести себя вот так, это неправильно. Прошу, смирите чувства, ради себя самого постарайтесь забыть обо мне.

– Забыть вас? – Нет, он не хотел бороться со страстью! – Ей-богу, Джинни, это просто невозможно.

– Возможно, – возразила она, – только сделайте над собой усилие.

Он не видел ничего дурного в том, что влюбился в замужнюю женщину. Что делать, сердцу не прикажешь. Разве он виноват, что какой-то мужчина, пусть даже его друг, раньше покорил сердце Джинни и позвал её под венец?

Она, видите ли, непорочная, образец высокой нравственности и не может полюбить его! Неужели это плохо – добиваться женщины, которая тебе любезна? Он, во всяком случае, так не считал.

– А если я не хочу? – сказал он.

– Тогда мне придётся рассказать всё мужу.

– Вы правы, Джиневра. Я постараюсь забыть вас, – он сделал вид, что смирился, но в его душе кипел гнев.

– А сейчас прошу вас, удалитесь.

Блер был разъярён тем, что Джинни отвергла его. Он решил разрушить её брак, оклеветать гордячку перед мужем. Заявил Питеру Ларкинсу, что как-то раз зашёл без приглашения и увидел, как Джиневра целуется с любовником. «Ревности остерегайтесь, зеленоглазой ведьмы, генерал, которая смеётся над добычей». [3]Отомстить Джинни, сделать её свободной, устранить соперника – да, это казалось Блеру отличной идеей. Поверив злобному навету, Ларкинс в тот же день зарезал верную жену.

Блер не думал, что получится вот так. И всё-таки ему не жаль её.

***

Розалия в очаровательном светло-зелёном платье и её возлюбленный Джордж Стивен сидели на диване в гостиной его дома. На одной из стен – зеркало в полный рост, так же, как и в других комнатах этого особняка. На стене напротив – изображение Стивена. Порой он сожалел, что этот портрет не обладает свойством портрета Дориана Грея: с течением времени менялась картина, а сам Дориан выглядел так же, как прежде.

– Милый, – говорила Розалия любимому, – я должна тебе сказать…

– Что, моя радость? – спросил Стивен ласково.

Девушка опустила глаза. Вид у неё был смущённый и в то же время невероятно счастливый.

– Я беременна, милый, – произнесла она.

– Извини?

Ему казалось, будто он ослышался. Она беременна! Оглушённый этим будто безобидным словом словно ударом в голову, Стивен смотрел растерянно. Не знал, что сказать, как реагировать. Розалия же улыбнулась, видя, насколько он обескуражен.

– Что с тобой, Джордж? – сказала она. – Ты так поражён?

– Ну, – признался он, – да, поражён.

– У нас будет ребёнок, Джордж, – глаза её светились непритворной любовью и радостью.

– Скажи, – пробормотал он, – а ты ни капли не сомневаешься, что этот ребёнок от меня?

Розалия смотрела на любимого, не в силах поверить тому, что услышала.

– Ты… Если это шутка, то жестокая, Джордж, – она едва не плакала от обиды.

– Ну прости, хорошо-хорошо, он мой, – поспешил успокоить Розалию Стивен.

Буря негодования в душе у неё несколько улеглась, но вид у Розалии всё ещё был недовольный.

– Да как ты можешь говорить такое! – воскликнула она. – Ты у меня единственный!

Она ждала, что сейчас он попросит её руки. Стивен понимал это. Но он ведь не хочет жениться! Ни на ней, ни на одной девушке в мире. Дальше тянуть было нельзя. Он решил расстаться с ней прямо сейчас.