Амир Гаджи - Последний

– Что это? – спросил Веригин Тулекеева.

– Этим мешком было накрыто тело.

– Хорошо. Составь протокол и забери этот мешок с палкой в отдел.

Потом Веригин сделал фотоснимок убитого и дал знак капитану Тулекееву отправить тело в морг. Отойдя в сторону, Иван Дмитриевич выслушал предварительное заключение судмедэксперта:

– Возраст убитого семьдесят – семьдесят пять лет. Лишён жизни вчера днём примерно в три или четыре часа. Скорее всего, старика убили не здесь, а труп доставили сюда между полуночью и часом ночи. Способ убийства пока определить невозможно.

– А что вы скажете насчёт штанцмарки, Виталий Алексеевич? – спросил Веригин многоопытного судмедэксперта.

– Во время выстрела на жертве не было одежды. Или, по крайней мере, верхней одежды. Пуля прошла навылет. По конфигурации отпечатка могу сказать, что это пуля калибра 7,62 миллиметра. Скорее всего, стреляли из пистолета ТТ образца 1933 года. Точнее скажу после более тщательного анализа. Ясно одно: стреляли уже в мёртвое тело. Потом человеку отрезали голову. Сделали это грамотно, аккуратно, с хирургической точностью. Остальное покажет вскрытие.

Постовые полицейские доложили капитану Тулекееву, что осмотрели всю территорию парка в поисках орудия преступления, но ничего подозрительного не нашли. Капитан, обратившись к коллегам, раздал задания:

– Надо осмотреть все подвалы, гаражи и другие подобные помещения в радиусе двухсот метров. Ищите возможное место преступления. Там должно быть много крови. Опросите жильцов ближайших домов: возможно, кто-то что-то видел. Просмотрите записи с ближайших камер наружного наблюдения. Записи, представляющие оперативный интерес, доставьте мне в отдел для анализа. Немедленно вместе с дворниками осмотрите ближайшие мусорные баки на предмет отрезанной головы. Эти сведения мне нужны завтра к полудню. В помощь пришлю ещё троих оперативников.

Поймав одобрительный взгляд Веригина, Тулекеев бодрым голосом заключил:

– Всё, коллеги, за работу!

Иван Дмитриевич отозвал в сторонку судмедэксперта:

– Виталий Алексеевич… Я помню, что сегодня воскресенье, но пожалуйста, прошу вас по старой дружбе – как можно быстрее дайте мне максимум сведений о состоянии тела убитого. Дело весьма и весьма необычное.

Судмедэксперт, зная о дружеских отношениях Веригина и начальника городского УВД, обещал сделать всё возможное.

Перед тем как уехать, Иван Дмитриевич рекомендовал капитану Тулекееву сосредоточить все силы на выяснении личности убитого.

– Валера, это не простое преступление, – подчеркнул он. – В моей биографии никогда подобного не было. Прежде всего надо понять, кого решили убить таким экстравагантным способом. Чем полнее будет информация о жертве, тем быстрее мы поймём причину убийства. Помимо фамилии, места жительства и рода занятий убитого меня интересуют особенности его характера, круг интересов и прочее. Повторяю, когда мы поймём, кто убит, мы вычислим тех, кому он мешал.

Садясь в «Мерседес», Веригин бросил через плечо:

– Остаёмся на связи! Я буду в своём офисе.

Офис агентства «Досье» находился в жилом доме, недалеко от парка имени 28 героев-панфиловцев. Это здание было построено в 1951 году специально для видных советских учёных, эвакуированных во время войны из Москвы и Ленинграда и оставшихся работать в Алма-Ате после окончания войны. Оно так и называлось: «Дом учёных». Просторные комнаты, паркетный пол, высокие потолки, двойные оконные рамы и стены двойного кирпича. В некоторых квартирах был предусмотрен каминный зал с настоящим камином и чёрный ход для прислуги. Во дворе дома имелся гараж на пять автомобилей.

С тех пор прошло много лет, не осталось ни одного человека, кто имел бы право жить в этом доме с камином и прислугой. Учёные состарились и умерли, а их потомки вернулись в Москву и Санкт-Петербург.

В своё время, благодаря протекции и финансовой поддержке своего старинного друга полковника Шехтера, Веригин выкупил в этом доме пятикомнатную квартиру на первом этаже. Сделал в ней ремонт и совместил офис агентства и комнаты для своего жилья. Разумеется, каминный зал перешёл в жилую часть помещения. Парадный подъезд офиса находился со стороны улицы, а задняя дверь со двора была переоборудована под комфортабельный вход в личные покои хозяина. Кроме прочего Веригину достался тёплый гараж, что в наше время является важным приобретением. В этих хоромах Иван Дмитриевич жил вместе с молодым преданным другом – доберманом Аттилой, имевшим достойную родословную и приличное воспитание.

Веригин называл себя круглым сиротой, и это была безжалостная правда. Таковым он стал в одночасье, когда в ночь на вторник 8 июля 1980 года буквально у него на глазах в авиакатастрофе погибли все его родные: мама, отец, жена Айгуль (в переводе с казахского означает «Лунный цветок»), сын Даниал (по-арабски «Дар божий») и тесть с тёщей.

За две недели до той роковой ночи произошло событие, которое можно назвать поворотным в его семейной жизни. В этот день в доме Ивана впервые прозвучало слово «развод».

Ранее подобная кризисная ситуация в отношениях супругов уже была. В то время, будучи молодожёнами, они жили в ведомственном общежитии. В их распоряжении находилась комнатка в десять квадратных метров, общая кухня и один туалет на этаж. Оба с утра до вечера были заняты собственной карьерой, но нежданно родился Даниал. Появились новые хлопоты и обязанности, на всё не хватало времени. Родители молодой пары были далеко, и ждать от них помощи не приходилось. Беспросветная бытовая неустроенность вызывала у супругов взаимное раздражение.

У наших соотечественников подобные ситуации очень часто являются причиной разрушения брака. К счастью, Айгуль и Иван сумели преодолеть эти трудности, и в то время им удалось сохранить семью. Однако романтическая влюблённость переросла в супружескую дружбу. Теперь они были не пылкими любовниками, а просто соратниками. Так случается со всеми парами на свете… или почти со всеми.

Шли годы, Даниал подрос, ему исполнилось шесть лет. Жизнь Веригиных вошла в колею, стабилизировалась, но стала для Ивана нестерпимо пресной – изо дня в день одно и то же. Он начал испытывать разочарование. Реальность была не той, что представлялась ему в мечтах. Захотелось чего-то нового, необычного… Плоть требовала свежих ощущений.

Здесь следует заметить, что Иван встретил невинную Айгуль, как говорят французы, спустя две собственные пылкие любви. Это обстоятельство определённым образом отразилось на его характере и мировоззрении. Забыв о своём долге отца и мужа, он, что называется, пошёл налево. Айгуль, конечно, заметила метаморфозу в Иване, но, как и любая восточная женщина, не стала устраивать скандала. Не подав виду о своих догадках, она терпеливо ждала удобного случая напомнить мужу о его священной обязанности быть достойным примером их сыну.