Татьяна Нильсен - Кладбищенский цветок

– Достану, – вздохнул Эдуард. – Всё равно не отстанешь. Завтра сможешь забрать в компании у секретарши. Да не рядись, как цирковая лошадь! Публика собирается богатая с вкусовыми замашками.

– Спасибо! – взвизгнула девушка. – Пригласительный билет на двоих!

– Умерь свои запросы!

– Не могу же я появиться в галерее одна! Подругу с собой возьму!

– Только не ту профурсетку, с которой я встретил тебя в ресторане! Опозоришь и себя и меня! – Эдик отключил телефон и продолжил разговор с самим собой. – Трудно навредить репутации, которая и так по пояс в мутной воде, а не просто подмочена! – он снова посмотрел на себя в зеркало, повернулся боком, втянул живот, потом с шумом выдохнул. – Кому я об этом говорю? – неожиданно в отражении заметил Никодима, который стоял в дверях, наклонившись на косяк. – Ты слышал разговор?

– Кто такой Сашка? – спросил парень, стараясь скрыть подозрения и давая понять, что до его ушей дошла обрывочная информация.

– Александр Басаргин, – хмыкнул Эдуард, – довольно известная личность, всячески пытается попасть на различные ток-шоу в качестве эксперта, тем самым приумножая популярность. Он неплохо разбирается в политике, отличный спортивный комментатор и занимается продвижением молодых начинающих коллективов от шоу бизнеса.

– Вроде поющих трусов?

– Не скажи, он чувствует настоящий талант и не занимается поставкой девочек для эскорта. Я брал некоторых подопечных на корпоративные вечеринки и банкеты. Эффект потрясающий!

– Что сестре надо от него?

– Хм, – улыбнулся Богословский, – очередная блажь, решила закрутить с ним роман. Басаргин был удачливо женат на дочке одного министра, не стану называть фамилию, его карьера шла в гору, словно в заднице находилась турбина от «Боинга», но парень сам себя подставил, снюхался с какой-то малолеткой. Жена застукала их прямо в семейной постели. Далее развод, делёжка имущества, – Эдик усмехнулся, – как понимаешь, почти всё в пользу жены, папаша министр включил связи, а дальше прелести забвения. Однако мужик не сломался и постепенно, используя прежние связи, царапался и достиг кое-каких успехов, хотя при разводе потерял почти всё! Живёт сейчас в съёмной квартире и пользуется общественным транспортом! – неожиданно Эдик закусил губу, потом процедил, – вот видишь, как быстро можно скатиться, если не соблюдать конспирацию. Я уже не молод, для того, чтобы начать с нуля.

– Твоя сестра вычислила нас?

– Похоже на то, – Богословский скинул полотенце, открыл шкаф и стал быстро одеваться. – Думаю, она случайно наткнулась на нас в супермаркете и потом проследила до дома. Вот это уже не хорошо! Придётся менять квартиру.

– Жалко, деньги пропадут, заплачено на год вперёд.

– Да хрен с деньгами! Она начала догадываться о наших отношениях!

– Разве это может тебе как-то навредить? – парень пожал плечами. – В Европе это считается нормой, нельзя дискредитировать отношениями подобного рода.

– Послушай, Котя, здесь тебе не Европа! – на Богословского неожиданно нахлынуло раздражение. Он заметался по комнате, нервными движениями натянул носки, застёгнул пуговки на рубашке и затянул узел галстука. – Здесь к отношениям такого рода относятся жёстко! Хотя я догадываюсь, что некоторые высокопоставленные чиновники с удовольствием вступили в этот клуб по интересам. А я женат, у меня должность, положение! Нельзя так рисковать!

– Нам придётся прекратить встречи? – парень округлил глаза. Его страшила не разлука с другом, а перспектива остаться без материальной поддержки, тем более в таком дорогом городе, как Москва. О том, чтобы вернуться в белорусскую глубинку не могло быть и речи. Он уже начал осуществлять свои планы по обогащению, но ещё нуждался в материальных вливаниях.

– Нам придётся искать новое жильё, желательно дальше от города! – мужчина двинулся в прихожую, по дороге схватив со стола портфель. – Вот ты этим и займись, – Эдик остановился возле порога. – Почитай объявления, позвони, покатайся, посмотри, а у меня дела, – он открыл замок и снова повернулся к любовнику. – И сделай это, как можно скорее. Знаю я свою сестричку, учуяв возможность заработать, схватится за ситуацию мёртвой хваткой!

– Ты думаешь, что сестра решится на шантаж? Она и так с твоей руки ест.

«Много ты знаешь, – снова с глухим раздражением подумал Эдик, обуваясь в прихожей, – даже не можешь представить, кто от кого зависим. Тупица, подписывает документы, и понятия не имеет, что ей принадлежит. И ведь ума не хватает прочитать несколько строк, а вот то, что лежит на поверхности, скабрёзности типа кто кому изменяет, и кто с кем спит, это интересует больше всего! Дура, занялась бы самообразованием! Хотя зачем умная сестра?»

Богословский рывком обнял любовника и вслух сказал:

– Денег много не бывает, сам знаешь!

С этими словами Эдуард бросил свои ключи на тумбочку и, не вызывая лифт, спустился к машине.

***

Петровский сбросил ноги с дивана, голова гудела, словно горячий чугунок. Он пил уже несколько дней. В комнате выстроился неровный ряд бутылок и витал жуткий сивушный дух. К бутылке его тянуло, как только мыслями он возвращался в то утро, когда благоухающий и нарядный, с букетом цветов в руках топтался возле порога ЗАГСа. Какой идиот! Ну, просто ряженая, наивная обезьяна, поверившая в наличие связки бананов за спиной у дрессировщика! И сейчас, когда память снова вернула его в то солнечное утро, захотелось залить горячительное. Слава тряхнул головой и заскулил от ударов молота по черепу, тяжело поднялся, на кухне залпом выпил из-под крана тёплой воды, ладонями набрав горсть, умыл, фыркая, лицо. Не найдя полотенце, вернулся в комнату и занялся поисками остатков алкоголя, ничего не обнаружив, открыл двери балкона и задумался. В комнату проник свежий, утренний воздух, голова немного прояснилась, однако хотелось затереть тот злосчастный день. Тогда он совсем не волновался, рядом что-то чирикала Светлана, ей отвечал сожитель Игорь. Постепенно появлялись друзья, с какими пил накануне, они обменивались шутками и громко гоготали, вспоминая прошедший мальчишник. В голове осталось мало с того вечера. У приятеля на даче жарили шашлыки, топили баню, купались в озере, потом кто-то пригласил стриптизёрш. А может это были и не стриптизёрши вовсе, потому что некоторые разбрелись по кустам в поисках утех. Петровский понял, что совершил ошибку, когда ноги перестали слушаться. Под шашлык он предпочитал красное вино, но позднее кто-то подсунул стаканчик с горящей самбукой, потом всучил в одну руку лимон, в другую бокал с текилой. Через какое-то время стало безразлично, что пить и в момент, когда товарищи плескались в озере с визжащими девицами, Славка, на деревянных ногах завалился в дом и рухнул на первый попавшийся диван. Утром проснулся рано, вышел на крыльцо и увидел остатки ночного пиршества. Мангал ещё дымил, на столе гора грязной посуды и пустая тара. Это жена не оставит грязную посуду на ночь, а проститутки, они и есть проститутки! Уже по дороге в город он глянул в телефон и увидел множество пропущенных звонков от Александры, заезжать к ней не стал, а направился прямиком к матери, чтобы привести себя в порядок перед бракосочетанием. Зачем невесте разочаровываться до свадьбы, при виде мятого жениха с сивушным амбре.