Игорь Бер - Три года октября

– Спасибо за совет.... – я протянул ему свою руку.

– Боже, где мои манеры, – старовязовец хлопнул себя по лбу, после чего пожал её обеими руками. Ладони у него были костлявыми и очень сухими. – Федор. Федор Дмитрич Пахомов.

– А меня Алексеем зовут. Фамилия Родионов.

– А по батюшке как Вас величать? – старик, отпустил мою ладонь. Его глаза блестели добротой, а губ касалась добродушная улыбка. Федор Пахомов понравился мне с первой же нашей встречи. Интеллигентный и тактичный – таких людей редко встретишь, особенно, если учитывать, что внешне он выглядел, как заядлый пропойца. Позже я узнал, что он вовсе не был приверженцем злых привычек. Ни за курением, нм за распитием алкогольных напитков мужчина не был замечен никогда.

– Папу моего Дмитрием звали, как и Вашего.

– Тёзки по батюшкам, значит. Ну, что ж не стану вас больше задерживать, Алексей Дмитрич. Рад был стать первым жителем посёлка Старые Вязы, с кем Вам удалось познакомиться.

– Не совсем так, вас немного опередили.

– Вот как, – расстроено пожал плечами Федор Пахомов. – И кто ж опередил меня, позвольте полюбопытствовать?

– Кот. Рыжеватый. С одним глазом.

– Тимошка, что ли?

– Не знаю, он не представился.

– А я его со вчерашнего дня ищу. Пройдоха не вернулся домой ночевать. Подскажите, пожалуйста, где вы его встретили.

– Да, буквально в тридцати шагах отсюда…, – я повернулся, чтоб указать в нужном направлении, как вдруг кот сам вышел из густой травы и пружинистым бегом, побежал в нашу сторону, жалобно мяукнув, заметив хозяина.

– Тимофей! – пожилой мужчина присел на корточки и вытянул вперёд руки. Кот послушно подошёл к нему и, заурчал, стоило его телу прижаться к грубому ворсу свитера из овечьей шерсти. – Вот ты разбойник. Пойдём скорее домой, я тебя молочком угощу.

Кот повернул голову в мою сторону и уставился на меня своим единственным глазом, словно зовя меня в гости на чашку молока. Я молча поблагодарил его, отказавшись от приглашения.

– Спасибо, что помогли найти кота. Он – единственное, что у меня осталось от прежней жизни.

Я не знал, что скрывалось за этими словами, но понимал, что в истории жизни Федора Пахомова было немало чёрных полос, о которых не расскажешь первому встречному.

– Я, собственно, мало чем помог.

– Отнюдь, у вас светлая аура, а коты это чуют. Поэтому, Тимошка и вышел из своего укрытия. Будь вы плохим человеком, он продолжил прятаться в траве.

Я не стал спорить, потому как его слова были приятны моему слуху.

– Хорошего вам дня, Федор Дмитриевич. И вашему коту также.

Старик кивнул в знак благодарности, после чего зашагал обратно в сторону подъезда дома, осторожно поглаживая кота по голове.

Стараясь держать в уме советы старика, я пообещал, что ни с кем не буду разговаривать без надобности и ничего никому не скажу о целях своего визита в Старые Дубы, за исключением главврача. Но, как оказалось, мне не потребовалось слушать чьих-либо советов, так как местные жители – в основном старики – глядели на меня с настороженностью и редко кто отвечал робким кивком головы на моё приветствие. Даже говорящие на повышенных тонах пьяницы, что стояли у дверей магазина с потрепанной вывеской «Продукты. Фрукты. Напитки», умолкли при виде меня.

Я не стал сбавлять шаг, целенаправленно держа путь в сторону больницы, которую уже видел целиком, а не только крышу из-за густых кронов деревьев. Сумки продолжали вызывать в моих руках боль и усталость, именно они были главной причиной столь откровенной настороженности в мой адрес со стороны сельчан. Видимо, они решили, что я – свидетель Иеговы, и вскоре начну доставать из баулов буклеты, в попытке обратить «безбожников» в свою веру.

Добравшись наконец до здания больницы, на входе которой виднелся осветлённый силуэт головы Владимира Ильича, пусть даже самого бронзового лица, глядящего в далёкое светлое будущее, уже не было, я вошёл внутрь. С трудом открыл дверь, так как руки мои по-прежнему были заняты и попал в просторное помещение, я оглядел с нескрываемым удивлением несколько десятков хмурых физиономий, которые с раннего утра заняли очередь на приём к врачу. Пахомов оказался прав: Старые Дубы был далеко не столь пустынным поселением, пусть даже и состоял в основном из пожилых людей.

Приветливо улыбаясь я прошёл мимо ждущих пациентов, – в основном это были женщины, – направившись к регистратуре, за которой стояла маленькая худосочная старушка с белыми как лунь волосами, в очках с толстыми линзами на пять диоптрии. В этот момент она очень мило беседовала с другой старушкой, её голос был тихим и при этом дрожал как при скачке на своенравном жеребце.

– Сссергей Ссстепанович, сссчитает что это проссстое недомммогание, милая моя. Тттебе нужно просссто ббберечь сссебя…

– Здравствуйте, – перебил я беседу пожилых дам. – Не подскажете, как мне найти…

Я не успел договорить, как меня тоже перебили.

– Вас здесь не стояло!

Я обернулся, чтобы столкнуться лицом к лицу с сурового вида дамой лет шестидесяти, похожую на учительницу старших классов. Она тоже стояла в очереди в регистратуру, прежде чем я посмел пройти без спроса.

– Мне только спросить, – выпалил я, не сразу поняв, что стал и вовсе похожим на наиболее презираемый вид людей – «пациент-интересующийся».

– Ишь ты какой! Спросить только он собрался. Да ещё со своими сумками лезешь напролом. Ни проехать ни пройти. Не хватало, что приезжий, так ещё и хам! Надо записаться к врачу? Тогда жди своей очереди! А раз спросить только, тогда езжай в свою Москву, и там спрашивай!

Я не москвич, хотелось мне сказать, но решил что это не возымеет никакого положительного эффекта.

– Правильно, Тамара Валерьевна, – подхватил старичок в панамке, опирающийся на самодельную кривую трость. Лет ему было под восемьдесят. Пальцы были жёлтыми от никотина. – Нахалов надо ставить наместо. И кто знает, что у него в этих сумках? Вдруг что-то взрывоопасное.

– Террорист! – тут же взвизгнула другая дама, прикрыв ладонями рот, а следом раздались два крика.

– Я не террорист! – повысил я голос, пытаясь успокоить разрастающуюся панику. – Вам следует поменьше смотреть вечерних новостей. – «Это я вам вам как врач говорю», про себя добавил я. – И даже не пациент. Мне просто нужно увидеться с главным врачом.

– Сссергей Сссстепанович зззанят, – протарахтела бабушка с регистратуры. – Он пппринимает пппациентов. Он не ммможет вас пппринять. Жжждите сссвоей очереди. – С каждым словом её голос становился все более непреклонным и всё более дребезжащим.

Поняв, что я одинок в этом крестовом походе стариков, я отошёл в сторону, опустил сумки на пол, прижав их к стенке, и занял очередь за стариком в панамке. Передо мной было семь человек. Старушка-регистратор была настолько медлительна, насколько это было только возможно, а потому моя очередь дошла только спустя полчаса.