Владимир Колычев - Сердечный выстрел

– Ну, и чего стоишь, бери ружье и давай за отцом!

– Ружье, – кивнул Семен.

– Мое возьми, если своего нет.

Отец сделал все как надо, обратился в полицию, протащил Майю через медкомиссию, оформил разрешение на ружье. Не мог он ее одну здесь без оружия оставить.

– Да нет, я взял, в машине оно.

– Тогда пошел!

Майя пожала плечами, открывая входную дверь. Сегодня воскресенье, никуда ехать не надо. И на подъем она легкая. В принципе, от нечего делать можно составить Семену компанию.

Но с неба сыпала снежная крупа, брызгало дождем, и сразу расхотелось куда-то идти.

– Может, в полицию позвонить? – у калитки спросил Семен.

– Позвони.

– Так Фомина пришлют… Или эту…

– А чем тебе эта не нравится? – Девушка поняла, о ком речь.

– Ну почему же не нравится. Очень даже, – назло Майе сказал Семен.

Майя нисколько не ревновала своего бывшего, но с удовольствием толкнула его в плечо, выставляя за калитку.

– Вот и звони ей!.. Пошел!..

– Может, отцу позвонить? – качнул головой Семен.

Он достал телефон, набрал номер. Майя закрыла калитку, направилась к дому. Проходя мимо машины Игната Семеновича, услышала трель, похожую на звонок будильника. В автомобиле звонил телефон бывшего тестя. Оказывается, смартфон находился в машине, прикрепленный к лобовому стеклу. Игнат Семенович, видимо, забыл его. Или просто не захотел брать с собой.

Майя повернула назад, сказала Семену, что телефон отца в машине, и только тогда зашла в дом. Поднялась на второй этаж, посмотрела в окно, увидела, как Семен отходит от своей машины – с зачехленным карабином на плече. А снег перестал, пошел дождь, и он усилился.

Семен вернулся часа через два, мокрый, грязный, даже на лице глина.

– Где тебя черти носили?

– Да к реке вышел, там обрыв, мокро, земля из-под ног бум! Я с обрыва, а там и вода, и глина… Не повезло, – буркнул он.

– Отца нашел?

– Где, в реке?

– Назад пошел?

– Ну, я-то назад. А он, возможно, на терминал отправился.

– А ты до терминала не дотопал.

– На машине быстрей.

– Может, переоденешься? – спросила Майя.

– Хотелось бы, – кивнул Семен.

– Тогда чувствуй себя как дома, – открывая входную дверь, сказала девушка и не забыла напомнить: – Но не забывай, что ты в гостях.

Ничего у них не выйдет с Семеном, не хочет она с ним. Если он желает дважды войти в одну реку, то пожалуйста, но без нее. Тем более что это неплохо у него получается. С головы до ног мокрый. И холодный. Ему бы сейчас в баньку. Но без нее.

Для кого-то воскресенье выходной, для Родиона – всего лишь короткий день. Но работы сегодня нет, документация относительно в порядке, можно ехать домой. И Скорокова собирается уезжать, стоит у окна. Похолодало, дождь снова сменился снегом, погода, что называется, нелетная. Но Родион все равно поедет. И даже не спросит у Маши, кого она ждет. Павлик, может, и сволочь, но сердцу не прикажешь. Любит его Скорокова и ничего не может с собой поделать.

Он уже открывал дверь, когда зазвонил телефон, и не сотовый, а проводной. Фомин нахмурился, не нравились ему эти звонки стационарного телефона.

Звонил оперативный дежурный.

– Фомин, это очень хорошо, что ты на месте. Машина под рукой?.. Давай на терминал, убийство там заявили. Я наряд высылать не стану, съездишь, глянешь, доложишь.

– Понял.

– Группу готовлю, хорошо, если ложная тревога… Давай! – Оперативный положил трубку.

– Что там? – обеспокоенно, даже встревоженно спросила Скорокова.

– Убийство на терминале.

– Кого?.. Кто?..

– Для этого и едем… Давай!

В машине Скорокова первым делом набрала чей-то номер телефона, но абонент не отвечал. От переживаний у Маши началась нервная дрожь.

– Павлику звонишь? – спросил Фомин.

– Почему Павлику?

– А за кого ты переживаешь?

– Ну да, Павлику звоню.

– А телефон молчит?

– Гудки нормальные, не отвечает…

– Ты его с терминала ждала?

– Да. Сказал, что дела у него там, на обратном пути заедет, заберет.

– А что за дела?

– Да причал решили добавить, место смотрели…

Маша немного подумала и снова набрала номер телефона. На этот раз ей ответили.

– Илья, ты?.. – спросила она.

Фомин косо глянул на нее. Павлик ему, может, и не враг, но уж точно не друг. Родион по разную сторону баррикад и с ним, и с Ильей Пыжовым, а, как ни крути, а Скорокова их человек. Не самое это приятное дело служить с засланным казачком.

– Что у Павлика с телефоном?.. Нормально?.. С Павликом не нормально?! Что с ним?.. Как убили?!.

Скорокова и хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Жевательные мышцы хватил спазм, челюсть застыла в нижнем положении. Она потрясенно и невидяще смотрела на Родиона, пальцы правой руки слабели, еще немного, и телефон вывалится из них.

– Дай-ка!

Родион потянулся к ней, отобрал телефон и приложил его к уху.

– Маша, а ты где? – болезненным голосом спросил Пыжов, если это был он.

Фомин знал, кто он такой, его фамилию, имя, отчество, даже пару раз видел, а голос никогда еще не слышал.

– Майор Фомин, участковый уполномоченный.

– Вы случайно не к нам едете, участковый уполномоченный?

– С кем имею дело?

– Да Пыжов я…

– Что случилось, Пыжов?

– Да два трупа у нас, а так ничего, нормально все, – усмехнулся Илья.

– Где у вас?

– У терминала, с северной стороны. Мы там стояли смотрели, а тут охотник… Вы сейчас где, майор Фомин?

– Подъезжаем.

– Я сейчас к будке охранника подхожу, встречу вас там.

Пыжов говорит тяжело, чувствовалось, что разговаривал на ходу.

– Откуда подходишь?

– Ну, откуда… Я же говорю, труп тут у нас.

– Где именно?

– Я же говорю, с северной стороны терминала.

– Смотрели, где причал ставить?

– Да, причал… Павлик причалил.

– Охотник?

– Да.

– Там от причала до сторожки минут пять идти, – предположил Родион.

– Да нет, все десять.

– Ну, хорошо, десять… Вы в полицию звонили?

– Ну я.

– И только сейчас к сторожке подходите?

– Так пока оклемался…

– Вы ранены?

– Контужен. Этот фрукт мне прикладом в лоб зарядил. Очнулся, смотрю, Павлик лежит и кекс этот рядом. Застрелился.

– В смысле охотник?

– Ну да.

– Вы его знаете?

– Знаю. Землю нам продавал… Гуляев его фамилия.

– Старший?

Родион потрясенно глянул на Скорокову. Смерть Павлика расстроила его не очень, а Гуляева ему безмерно жаль. И неважно, Игнат Гуляев погиб или Семен.

– Что старший?

– Сын или отец?

– Ну, кому-то и сын… Или отец…

– Молодой, старый?

– Ну не молодой, лет пятьдесят.

– А сын?

– Что сын?

– Сын у Гуляева есть.

– Не знаю.

– Что не знаешь?

– Про сына не знаю.

– Как это не знаешь?

– А почему я должен его знать?

– Вы же землю у Гуляева покупали?