Ольга Баскова - Кольцо королевы Фредегонды

– Привет, – сказал майор чуть глуховатым голосом. – Как поживаешь? Куда пропал?

– Привет, – отозвался психолог. – Твой вопрос по меньшей мере странный. Я ведь не обещал тебе звонить каждую неделю. И вообще не помню, чтобы мы договаривались общаться.

– Не договаривались, – согласился Юрий. – Но я надеялся… – Он вдруг рассмеялся: – Ты не догадываешься, зачем я тебе позвонил?

– Понятия не имею, – искренне ответил Лихута, надеясь, что Ряшенцев не попросит снова помогать ему. – Однако поставлю тебя в известность: я на отдыхе.

Юрий хмыкнул:

– Помнится, в Приморск ты тоже приехал на отдых. Я не удивлюсь, если ты занимаешься расследованием какого-нибудь преступления.

Психолог чуть не подавился слюной, услышав его слова. Неужели этот человек тоже в какой-то мере разбирается в психологии?

– Я тебя не спрашиваю, угадал ли, – продолжал Ряшенцев. – Хотя чувствую, что попал в точку. Но не бойся, звоню тебе не затем, чтобы прервать твой отпуск. В моем Багдаде все спокойно. Я хочу тебя поблагодарить за содействие в расследовании. Недавно я получил благодарность от начальства, так что, надеюсь, повышение не за горами. В общем, с меня бутылка.

– Я равнодушен к спиртному, – сказал Дмитрий. – Но за тебя рад. Как Александр?

Он поинтересовался судьбой внука Рыбакова, который оказался убийцей своего деда.

– Саша по-прежнему сидит и ждет суда, – пояснил Юрий. – Он нанял дорогущих адвокатов, однако ему не выкрутиться. Инна приходит к нему почти каждый день. Меня умиляет преданность таких людей, как она. Парень был готов ее уничтожить, а девушка все простила и собирается ждать его возвращения. Я бы на ее месте… – Он запнулся, но психолог догадался, что имел в виду следователь. Теперь Инна, внебрачная дочь Рыбакова, могла претендовать на огромное наследство своего отца, однако не сделала этого. Она заявила Лихуте перед отъездом, что не бросит Сашу в беде, будет навещать его в тюрьме и ждать. Ведь девушка – единственный родной для него человек. Судя по словам Ряшенцева, Инна не нарушила обещания.

– Мне приятно слышать благодарности от тебя, – хмыкнул психолог.

– Ты заслужил их, – ответил Юрий и, сделав паузу, добавил: – Скажи, я угадал? Тебя попросили разобраться в чем-нибудь запутанном?

– Попросили, – признался Дмитрий и, немного подумав, добавил: – Если хочешь отблагодарить меня, помоги. Дело действительно запутанное, и одному мне не справиться.

– Справишься, ты талантливый, – произнес Рященцев.

– Возможно, я и талантливый психолог, но все же не следователь, – пояснил Лихута. – Прошу тебя, приезжай. Мне кажется, вдвоем мы быстренько все раскрутим.

– Даже не обсуждается, – буркнул следователь.

– Кстати, я в Крыму, – закинул Дмитрий основной козырь и тут же усмехнулся. Так себе козырь – в марте в Крыму делать нечего. – Живу в доме у моря, у друга Сергея Сергеевича Рыбакова, в точно таком же доме. Приезжай, будь другом.

Юрий, на его удивление, отреагировал так, будто здесь ничего не происходило:

– Крым? Я уже несколько лет мечтаю там побывать.

– Тем более, дружище.

Следователь крякнул:

– А жена? Да если она узнает, куда я собрался, то запрет меня в квартире. От зависти.

– Ты и сам знаешь, что нужно делать, чтобы сбежать от жены по-тихому.

– Знаю-то знаю. – Ряшенцев задумался. – А что я скажу начальству? От него, как от жены, не отвертишься. Полковник обязательно захочет узнать, что понесло меня в Крым.

– Думаю, у тебя и для него найдутся аргументы, – заметил психолог. Молодой человек чувствовал: полдела сделано. Авантюрист и карьерист Юрий поедет куда угодно, хоть в самую «горячую точку», если унюхает выгоду для себя.

– А что за дело? – спросил Ряшенцев. В его голосе послышался интерес, и психолог чуть не зааплодировал.

– У приятеля Сергея Сергеевича повесился племянник. Полиция вынесла вердикт – самоубийство. Но дядя не верит.

– И мечтает, чтобы нашли того, кто помог ему это сделать, – закончил за него следователь и громко зевнул. – Слушай, мой тебе совет: бросай это дело и уезжай, но предварительно насладись крымскими пейзажами. Послушай приятеля. На моей памяти много подобных случаев. Родные никогда не верят, что их близкие действительно покончили жизнь самоубийством. Тебе, наверное, понятно почему. Когда говорят, что кто-то из твоих детей или племянников свел счеты с жизнью, ты чувствуешь вину. Дорогой и любимый захотел уйти из нашего мира – значит, ты что-то недосмотрел, чего-то не понял, что-то недодал. Желание найти так называемого виновника их гибели – это в какой-то мере реабилитация самих себя.

– И на твоей памяти никогда не было случая, чтобы самоубийство оказалось убийством? – спросил психолог.

– Было, – признался следователь, – но один на десяток.

– А вдруг это именно такая ситуация? – бросил Лихута. – Знаешь, лучше постараться помочь несчастному дяде – пусть даже вердикт полиции подтвердится. Чем не помочь ничем, дать убийце почувствовать себя в безопасности и потом сожалеть об этом.

Юрий щелкнул пальцами, и Дмитрий вздрогнул от этого звука, резанувшего уши.

– Ладно, твоя взяла. Сейчас побегу за билетом.

– А как же начальство? – усмехнулся Дмитрий.

– А начальство обещало мне бутылку, – похвастался следователь. – Его, в отличие от меня, наградили сразу. Вот вместо бутылки, которую, я думаю, мы купим сами, пусть отпустит на несколько дней в отпуск. И ему вовсе не обязательно знать, куда я рвану.

– Здорово, – восхитился Лихута его находчивости. – Ну, так я жду твоего звонка?

– И дождешься, – пообещал Юрий и отключился. Психолог стал медленно спускаться по лестнице. В голове вертелись разные мысли. Правильно ли он сделал, что пригласил Ряшенцева? Как на это посмотрит Борис Дмитриевич? Возможно, предприниматель не захочет, чтобы еще один человек гостил в его доме… Но зачем же мучиться? Лучше всего выяснить это прямо сейчас.

Лихута вышел из дома. Истомин уже закончил работу на участке и отдыхал в беседке. Психолог с удовольствием вдохнул целебный крымский воздух, отметив про себя, что он напоен запахом сосны, кипариса и еще каких-то неизвестных ему растений. И это в марте месяце! Нет, что ни говори, а Крым – божественное место. Хозяин дома услышал скрип камешков под ногами гостя и обернулся. Губы растянулись в улыбке, но большие серые глаза в обрамлении мелких морщинок оставались печальными.

– Вы уже отдохнули? Хотите чаю?

– Не откажусь, – признался психолог. – Но сначала мне нужно поговорить с вами.

Мужчина заинтересованно взглянул на него:

– У вас появились какие-то мысли? Вы осмотрели комнату Вити?

Молодой человек наклонил голову:

– Давайте начнем с этого. Обстановка его комнаты кое о чем мне рассказала, в особенности книги, которые читал Виктор. Разумеется, я сделал вывод, что ваш племянник был разносторонне развитым, любившим поразмыслить. А такие люди обычно не кончают жизнь самоубийством и не совершают насилие, хотя бывает всякое.