Сергей Юрчик - Шпионский детектив (по следам Юлиана Семёнова…). Москва, 1937

Но всё это ещё бы ничего. Главная проблема заключалась в том, что руководитель этой лаборатории Александр Барченко создал не более не менее как ложу , названную высокопарно «Единым трудовым братством», в которую вовлёк и Глеба Бокия и даже —страшно сказать – авторитетнейшего главу Орграспредотдела ЦК Ивана Москвина, вытащившего из дерьма и воспитавшего, между прочим, самого Колю Ежова. «Братство» ставило своей целью объединение человечества на идеях коммунизма, отрицания классовой борьбы, соблюдения иерархии и уважения к религиозным культам. Во как! И всё это при НКВД и внутри ВКП (б).

Агранов с Ягодой давно и подробно освещали Хозяину всю эту художественную самодеятельность, да «братья» особо и не конспирировали. Агранов, много возившийся с интеллигентами и пропитанный изрядно духом образованщины, считал это своего рода интеллигентской блажью. Однако бывшему семинаристу Сталину особо претил отчётливый масонский душок, исходивший от Братства. Масоны всегда начинают с уважения к религиозным культам, а заканчивают сатанизмом.

Ничего, мы с Колей и чёрту рога обломаем, если понадобится.

– С тебя, Никалай, и тут асобый спрос будет, кагда начнём эт-та асинае гнездо варашить! Сматри не падведи.

– Я готов, товарищ Сталин! Ближе интересов партии для меня ничего нету!

И правда, Ежов старался не вспоминать теперь о застольях в семье Москвина, на которых супруга Ивана Михайловича уговаривала его, Ежова, бывшего туберкулёзника, кушать побольше, ласково называла «воробушком»…

– То-та же. Шьто там ещё у тебя?

Ежов стал докладывать о миссии заместителя начальника ИНО Шпигельгласа, отправленного в Париж с широкими полномочиями по части мокрых дел. Назревала необходимость похитить или ликвидировать генерала Миллера, возглавившего после ликвидации генерала Кутепова белогвардейский «Российский общевоинский союз». Попутно строились планы ликвидации проживавшего в Париже сына Троцкого Льва Седова, к которому подбирались агенты Марк Збаровский и Сергей Эфрон. Ликвидаторы НКВД наводняли Париж, Европу, весь мир! Тут же как бы к слову пришлось доложить о письме из Парижа с информацией о вербовке немцами неизвестного русского в отеле «Эксельсьор»…

Стоило напомнить Сталину об испанских делах, как настроение его моментально испортилось. События на другом краю Европы грубо вторгались в реальность, грозя разрушить и без того хрупкую внешнеполитическую комбинацию, которую он кропотливо выстраивал с начала тридцатых годов. Приход нацистов к власти в Германии явился большой удачей, которую, впрочем, он готовил при содействии и участии германских коммунистов. Русский перевод «Майн Кампф» в серенькой обложке «для служебного пользования» был тщательно проштудирован, и оставалось лишь помочь автору реализовать заложенные в книге идеи. Если Гитлер будет по прежнему утверждать, что Франция со времён Версальского мира является главным врагом немцев, то так тому и быть. Пусть от версальской системы останутся рожки да ножки. Следовало вновь искать пути к русско-германскому сближению. Следовало по старой доброй традиции вновь разделить Польшу, это уродливое детище Версаля, и обеспечить фюреру прочный тыл в его схватке с французами. А там – посмотрим, пусть сначала как следует потреплют друг дружку. Секретнейшие переговоры заместителя советского торгпреда в Берлине с рейхсминистром и президентом Рейхсбанка Ялмаром Шахтом о торговом соглашении велись в обход Наркоминдела и полпредства. Торговля как всегда должна была проложить дорогу к политическому сближению…

Испанские события могли этому помешать. Победа над франкистами разномастных республиканцев в союзе с анархистами, троцкистами и коммунистами способна была насмерть перепугать Европу. Европейские страны, забыв о разногласиях, могли объединиться против того, кого наверняка сочли бы виновником поражения Франко, против него, Сталина, против СССР.

Положа руку на сердце, Сталин мог бы сказать, что больше симпатизировал Франко, чем тому сброду, который ему противостоял. Тут и своя гражданская война оставила весьма противоречивые впечатления, что уж говорить об испанской. Но что оставалось делать? Не окажи он поддержку Республике, что бы подумало о нём всё прогрессивное человечество, будь оно неладно? Так уж сложилось, судьба будто в насмешку поставила его в один ряд с троцкистами и анархистами. Теперь следовало в высшей степени осторожно выкручиваться из опасной ситуации, открыто не бросая непрошенных союзников на произвол судьбы. Впрочем, этой бестолковой республиканской коалиции чего не поставляй, кого ни отправляй к ним на помощь, проку не будет. Хорошо хоть успели вывезти из Мадрида испанское золото до того как началась серия диверсий. Не дай-то бог шальная торпеда отправила бы на дно «золотой галеон».

Мысль о золоте и коллекционных испанских винах, также вывезенных в Москву в залог поставок, вернула утраченное было душевное равновесие. Как истый грузин Сталин вино уважал, хотя и водочки не чурался. Сознание собственной правоты и прозорливости также способствовало тому, что на этот раз нарком избежал нагоняя. Всё же не зря он, Сталин, накалял шпиономанию. Без бдительности не построишь коммунизма не только во всём мире, но даже в отдельно взятой стране. Чистить её ещё и чистить!

– Правильна, Никалай. Эт-та ты правильна решил. Эту гниду нада вычислить. Толька патарапись. Работы – навалам, некагда сопли жевать. Шьто там ещё у тебя? Давай, дакладывай…

Бутылка водки стояла у Николая Ивановича в кабинете прямо в тумбе письменного стола. Вернувшись к себе на Лубянку, он первым делом достал её, схватил стоявший рядом с графином стакан, налил с бугром и шарахнул залпом без всякой закуски.

Незадолго перед этим заместитель начальника разведывательного управления Наркомата обороны Артузов явился на прием к начальнику управления Урицкому.

Цепь событий, приведших к этому визиту, началась в далёком счастливом 1934 году. А может быть, ещё раньше, в безоблачном 1932-м. Или даже в 1927-м, представлявшемся теперь, десять лет спустя, и вовсе нереальным. Именно тогда по резидентурам военной разведки прокатилась первая волна провалов. Толчок последовал со стороны англичан. Британское правительство, Сикрет интеллидженс и служба контрразведки продемонстрировали своё могущество, организовав аресты советской агентуры в восьми странах от Англии и Франции до Китая. Потом, правда, шторм стих и несколько лет агентурные сети работали стабильно. Но в 32-м провалы начались снова. Австрия, Германия, Финляндия, Латвия… Причём иногда руководство разведупра узнавало о провалах только из газетных сообщений. К 1934 году ситуация обострилась настолько, что проблема удостоилась обсуждения на Политбюро.