Джон Кризи - Барон и Звезды

– Значит, если я правильно понял, вы хотите выйти за меня замуж только для того, чтобы обеспечить мою безопасность?

– Вот именно. Только для этого.

Нежная улыбка молодой женщины явно противоречила этим словам. Джон нагнулся к ней.

– Лорна, я обещал вам больше не заниматься этим. Но позвольте мне разобраться в этой истории с бриллиантами, прошу вас.

– Еще надо, чтобы было с чем разбираться! Скорее всего, это просто несчастный случай.

– Ну, уж если вы заговорили в один голос с Линчем...

– Это голос рассудка, дорогой мой!

– Да, но вам свойственно быть безрассудной, и мне в вас это очень нравится. Послушайте, Лорна, я абсолютно уверен, что это убийство. Я все рассказал полиции, но о двух мелочах умолчал: во-первых, ла Рош-Кассель вчера в конце концов признался мне, что эти бриллианты ему не принадлежат, но клялся и божился при этом, что никто никогда не заметит их исчезновения. Поэтому-то я и думаю, что его убили.

– Понятно. А еще что?

– Кроме того, у него есть дочь.

В серых глазах мелькнули предгрозовые молнии.

– И, как нарочно, юная и прекрасная?

– Понятия не имею – ни разу ее не видел. Но, будь она хоть горбатая и колченогая, ясно одно: сейчас этой девушке необходима помощь. Ее отец рассказал мне довольно запутанную историю – как я уже говорил вам, он страшно нервничал, – из которой следует, что у них с дочерью какие-то крупные денежные осложнения. Именно поэтому ла Рош-Кассель предложил мне Звезды. И он говорил о дочери с таким трогательным волнением...

Джон замолчал.

– Ясно, – вздохнула, смирившись, Лорна. – А где мы будем искать несчастную сиротку?

Судьба, как известно, любит отважных, и, вероятно, потому она испытывала особую симпатию к Барону и частенько подшучивала над ним на свой лад. Разумеется, она не упустила случая постучать в его дверь именно в этот момент, правда, постучать весьма вежливо, ибо на сей раз судьба явилась в облике величавого и благовоспитанного Мейсона, образцового дворецкого дома Фаунтли.

Джон и Лорна привыкли к такого рода театральным эффектам и с полной невозмутимостью выслушали сообщение слуги.

– Молодая дама просит разрешения видеть мистера Мэннеринга, мисс.

Лорна полунасмешливо-полуласково улыбнулась Джону.

– Ну, что я говорила?

– А как ее зовут, Мейсон? – просто для очистки совести спросил Джон.

Слуга с тем же великолепным чувством собственного достоинства, но слегка смущенно признался:

– Прошу прощения, но я не очень хорошо разобрал ее имя, сэр!

Тут послышался быстрый перестук каблучков по плиткам холла и звонкий, властный голос проговорил:

– Я – Мари-Франсуаза де ла Рош-Кассель. Простите мое нетерпение, но что вы сделали с моим отцом?

Джон встал. Его примеру последовала и Лорна, которая, улыбаясь гостье, все-таки пробормотала сквозь зубы:

– Что-то я совсем иначе представляла себе несчастную сиротку!

Действительно, на первый взгляд мадемуазель де ла Рош-Кассель могла вызвать самые различные чувства, но только не жалость.

Она держалась на высоких каблуках прямо, как деревянный солдатик, и смотрела на Мэннеринга, гордо вскинув обрамленную золотистыми кудрями точеную головку. Голубое шелковое платье плотно охватывало ее стан, достойный романтической героини, но широкую юбку девушка отбрасывала с небрежной грацией профессиональной манекенщицы, позволяя разглядеть изящные нервные икры.

"Очаровательная миниатюрка, – подумал Джон, которого это явление позабавило, несмотря на всю серьезность и даже трагизм положения. – Но, между прочим, миниатюрка очень решительная и прекрасно знающая, чего хочет!"

Девушка приблизилась к Мэннерингу и, не тратя времени на излишние формулы вежливости, объяснила цель своего визита на безукоризненном, хотя и окрашенном легким акцентом английском. Слегка опешивший слуга исчез.

– Вы встречались с моим отцом в два часа, мистер Мэннеринг, а сейчас уже четыре. Отец не вернулся в гостиницу, как мы договаривались. Что случилось?

Вблизи Джон рассмотрел, что лицо девушки слегка тронуто косметикой, а в голубых глазах, несмотря на отчаянные старания казаться спокойной, – мучительная тревога. И он мысленно проклял Небо за то, что оно столкнуло его с ла Рош-Касселем: Джон с удовольствием бы уклонился от той миссии, которая ему предстояла.

Тут, как всегда, Лорна пришла ему на помощь.

– Может быть, мы сядем? Вы курите?

Девушка невольно улыбнулась и поблагодарила, а Джон, воспользовавшись передышкой, немедленно перешел в наступление.

– Почему вы думаете, что я должен знать, где ваш отец, мадемуазель?

– Он сказал, чтобы я разыскала вас дома или здесь, если он не вернется в гостиницу в половине четвертого. Мы остановились в "Ригеле". Но прежде всего, мистер Мэннеринг, вы дали ему деньги?

Джон бросил на нее недоуменный взгляд, и девушка нетерпеливо пояснила:

– Ну, вы же понимаете, о чем я говорю: деньги за Звезды...

– Допустим, что так, – осторожно проговорил Джон.

– Значит, они отобрали у него деньги. Я так и знала, что они станут за ним следить. Они не спускают с нас глаз с самого Парижа!

Казалось, девушка была в полной панике, но искушенное ухо Джона уловило в взволнованном голоске едва заметную фальшивую ноту. А Лорна как хороший портретист заметила, что ее хрупкие руки нисколько не дрожат, хотя красиво очерченный рот выдает сильное волнение.

– Скажите, о ком вы говорите "они"?

– Двое мужчин. Я их не знаю. Именно поэтому отцу так хотелось поскорее продать вам Звезды и избавиться от этой слежки.

– Простите за нескромный вопрос, мадемуазель, но, между нами говоря, вы уверены, что эти Звезды принадлежали вашему отцу?

Мари-Франсуаза де ла Рош-Кассель слегка покраснела. Но ее ответ прозвучал очень твердо:

– Они в нашей семье уже несколько веков.

Призвав на помощь все свое мужество и бросив выразительный взгляд на Лорну, Джон проговорил:

– Ваш отец, мадемуазель, не пришел сегодня на встречу со мной и, следовательно, не продал бриллианты.

– Не пришел?

На сей раз удивление девушки было совершенно искренним.

– Но он ушел незадолго до обеда и сказал, что должен принести вам Звезды к двум часам! И вы его не видели?

– По правде говоря, видел, – пробормотал Джон, чувствуя все большую неловкость. – И мне придется сообщить вам очень дурную весть... С вашим отцом случилось несчастье... Его сбила машина...

– Он ранен?

Джон не ответил, но его молчание было достаточно красноречивым.

Если мадемуазель де ла Рош-Кассель внешне и напоминала игрушечного солдатика, то удары судьбы умела сносить, как настоящий ветеран. Перламутровые зубы впились в нижнюю губу, руки судорожно сжали красную сумочку, но голос не дрогнул.