Вячеслав Курицын - Акварель для Матадора

Ночь перед встречей Коля не спал. Хотел позвонить в ментовку и отказаться. Хотел позвонить Синько и признаться, что зовёт его в капкан. Так ни на что и не решился.

Синько пришёл на полтора часа раньше назначенного срока. Оставил пузырёк, быстро взял деньги и тут же исчез.

Растерянный Значков смотрел на флакончик с рубиновой жидкостью. Думал, что говорить оперативникам.

Потом решил выпить Акварель, а там — будь что будет. Ему показалось, что Акварель пахнет осенним грибным лесом. Пустой пузырёк полетел в форточку.

«И почему это люди не летают? » — вдруг подумал Коля.

Он и не заметил, как открыл окно и встал на подоконник. Долго смотрел на Смольный собор.

«Странно, — подумал Значков-младший, — стоит сделать один маленький шаг, и никакими силами не остановить падение. Тут всё так надёжно, крепкий подоконник, прочные стены… Всего один маленький шаг…»

Он в кино видел, что земля приближается именно таким образом. Заворачивается по спирали в воронку, потом в точку. Какие-то люди разевают внизу удивлённые варежки. И краски проносятся со свистом, как будто щёлкает хлыст.

Значков в последний раз сверил цифры в юридической части доклада, где подробно писал о голландском опыте. Чётко разграничив лёгкие наркотики и сильнодействующие препараты, голландцы добились заметного результата. Чернушников, садящихся на тяжёлую наркоту, в Нидерландах полтора человека на тысячу жителей. В два раза меньше, чем в Италии и во Франции. В три раза меньше, чем в Швейцарии. Да и доступную траву в Голландии курят время от времени только четыре процента населения. А в Америке, например, семь. Когда плод доступен, он остаётся сладким только для того, кому действительно нужен…

Значков по случаю рассказал свои основные идеи председателю ФСБ Барышеву, которого недавно назначили по совместительству вице-премьером и всё чаще прочили в преемники Президента. О Барышеве ходили слухи как о человеке очень жёстком и даже жестоком, но честном и, главное, прагматичном. В поисках сил, которым легализация травы была бы экономически выгодна, Значков понял, что нужно выходить на правительство.

Идея легализации марихуаны очень развеселила чиновника.

— А… Анашу разрешить… Отлично… — Барышев чуть заметно улыбнулся уголками губ, — Завтра вице-премьер объявляет, что надо легализовать анашу…

Потом Барышев навострил карандаш и придвинул к себе лист бумаги.

— Какой, говорите, годовой оборот марихуаны в Америке?

— Пятьдесят два миллиарда долларов в год.

Барышев внимательно посмотрел в глаза Значкову, но ничего не сказал. Ждал продолжения. Значков начал говорить…

От вице-премьера Значков вышел с несколько двусмысленным впечатлением. Барышев чётко дал понять, что никакой официальной поддержки в ближайшее время от него не будет. Но обещал хорошо подумать и проконсультироваться с бизнесменами. Рынок, сулящий такие атомные денежки, не мог, по его убеждению, оставаться вне контроля государства. «Будем работать», — обещал он Значкову.

На самом деле, почему Значкову самому не заняться коммерцией? Кто-то ведь должен будет открыть первый экспериментальный кофе-шоп… Где-нибудь на Петроградской стороне…

Барышев сказал, что «если что» он готов обеспечить неформальную помощь.

И действительно — вскоре лёд тронулся. Значкову разрешили выступить с предварительным изложением своего мнения в Комитете по здравоохранению. Доклад на тридцать минут. Первый маленький шажок…

Но и другое «если что» казалось Значкову вполне вероятным. Он понимал, что наступал на большую и вонючую мозоль. После легализации «лёгких наркотиков» борьба с тяжёлыми должна будет ужесточиться. А это вряд ли могло понравиться героиновым баронам и князьям.

В Думе все были уверены, что недавняя шумная публикация в «Комсомольской газете», посвящённая новой отраве под названием Акварель, из-за которой погиб Колька, была заказана этими баронами и князьями.

Эх, позвонил бы Колька и рассказал о своих проблемах… Значков решил бы их здесь, в Москве, за десять минут…

Глухая думская молва связывала с героиновой мафией имя генерала Анисимова, уже пять лет возглавляющего Силовое Министерство. Говорили о его дружбе с коммунистами, о том, что героиновые деньги отмываются через счета коммунистической партии.

Последние дни Значков чувствовал вокруг себя какую-то неприятную возню. Звонили из «Комсомольской газеты» и просили показать текст предстоящего доклада в Комитете по здравоохранению, но отказывались гарантировать публикацию. Просто хотели посмотреть. Дальше — больше. Похожий на зелёную соплю депутат-коммунист Гаврилов неожиданно подошёл к Значкову в буфете Госдумы и предложил раскумариться. Значков ошалел.

— Я знаю, вы интересуетесь травкой, — пояснил Гаврилов. — А моему приятелю прислали отличный план из Чуйской долины. Можно зайти ко мне в кабинет, попробовать.

— Вы меня провоцируете, — Значков вызывающе посмотрел на Гаврилова.

— Как знаете, — сказал Гаврилов и заказал апельсиновый сок.

— Дело зашло слишком далеко, шеф. Они атакуют с двух сторон.

— Только не надо цифр. С какой же стороны они ещё атакуют?

— Они хотят захватить рынок марихуаны.

— Ха, пусть попробуют. Это не рынок, это базар. Там работают толпы. Он выскочит из своей конуры, продаст стакан и опять заляжет. Как ты его захватишь?

— Они хотят его легализовать.

— А, ты об этом… Ты думаешь, это серьёзно?

— Не знаю. Но я опасаюсь больших провокаций. Мы должны их опередить.

Звякнуло, булькнуло.

— Мы их опередим. Уже опередили.

Стражник выскочил из-за утла и обрушил на Значкова неестественно огромный, в свой рост, меч. Значков едва успел отскочить, выпустил две очереди из пулемёта, но сзади уже открылся предательский люк.

Всего один маленький шажок назад, и Значков полетел в бездну. Снова ему не удалось выйти на седьмой уровень.

Значков открыл таблицу результатов. На втором месте значился Филин, под таким именем Значков записал свою лучшую сумму: почти 25 тысяч баллов. На третьем месте, напротив цифры в 24 тысячи, имени игрока не было. Это сегодняшний счёт Значкова, и имя ещё нужно вписать. Но на первом месте с результатом почти в 40 тысяч был вписан некто Ястреб. Ни Значков, ни его помощники, которые иногда баловались с компьютером, никогда столько не набирали.

Компьютер включал чужой человек. Он не мог пролезть к папке с главными файлами. Но он включал комп…

Вот так, значит. Ястреб летает выше Филина?

Значков неторопливо собрался, сдал кабинет на сигнализацию. Хотя и знал теперь, что думская система безопасности рассчитана не на охрану интересов депутатов.