Оксана Есипова - Опасная связь

Так вот вместо того, чтобы заорать, позвать на помощь, или, на худой конец, чинно доехать до полиции на десятом этаже и как подобает добропорядочной гражданке сдать меня с потрохами, незнакомка решила сначала меня подбодрить, а потом воззвать к моей совести. Мол, сколько можно! Хватит убивать, пора и честь знать.

Я потупился. Что я мог на это ответить? Это не я? Жалкое оправдание. А проповедующая «миссионерка» между тем продолжила:

– Да Вы не переживайте, не Вы первый, не Вы последний.

Согласен. История знала убийц и до сегодняшнего вечера, и, судя по хронике наших дней, человечество ещё не скоро навсегда покончит с леденящими душу преступлениями. Но аргумент: «Ничего, убивали и до тебя, расслабься» – я слышал впервые. Раз девушка так благожелательно настроена, я попытался прояснить ситуацию.

– Поверьте, я ни в чём не виноват! – произнёс я как можно более убедительно.

Незнакомка с готовностью кивнула:

– Я понимаю, Вы готовились!

Час от часу не легче. Надеюсь, она хотя бы имела в виду готовился к оправданию, а не преступлению? А может, она того, блаженная, как бабушка говорила?

Читал я истории про девиц, которые пишут письма в тюрьму незнакомым преступникам. По обескураживающей статистике, чем ужаснее преступление, тем больше на совершивших его спрос. И не просто переписываются, а шлют деньги, приезжают на свидания, а потом и замуж выходят, зачастую сажая бывшего преступника себе на шею. Может, и эта из таких? Решила не дожидаться суда и срока, а ковать железо пока горячо, знакомиться сразу здесь, раз уж подвернулась такая возможность? Не отходя от кассы?

Я даже перестал дышать, ожидая, что девушка начнёт восторгаться моим стилем убийства, изощрённостью плана и качеством подготовки. Но вместо этого услышал:

– Да, у отца высокие требования. Я это знаю, как никто другой. И Ваше желание поскорее сдать экзамен похвально. Но поймите, вот так караулить преподавателя у его квартиры некрасиво. Папа не оценит. Поверьте, приходили уже такие. Он всех выставил.

Ах, вот оно что! Я облегчённо вздохнул. Отец девушки преподаватель, и она приняла меня за студента, не дождавшегося официальной пересдачи осенью. Но «прозорливая» дочь явно принципиального препода истолковала мой вздох по-своему:

– Ничего, я отцу не расскажу! – и тут же сама рассмеялась, – да и не смогу при всём желании, я же даже имени Вашего не знаю! А описывать внешность у меня всегда плохо получалось.

Хоть одна хорошая новость, – подумал я и тоже улыбнулся.

– Вы милый, – простодушно продолжала девушка, – и очень отличаетесь от всех, кто приходил к отцу. Не ругаетесь, не качаете права. Тут один, – она забавно фыркнула, – угрожать пробовал. А кое-кто взятки предлагал, ну так тех уже отчислили. Мой отец не такой! – гордо подытожила она.

Мои мысли лихорадочно скакали в голове, пытаясь найти наилучшую возможность использовать такое счастливое стечение обстоятельств. Можно было как ни в чём не бывало беседуя, выйти с девушкой из подъезда. Она местная, тут живёт. Никто не будет ожидать, что убийца нагло прошествует у всех на глазах со свежеприобретенной пассией. Но что, если у выхода из подъезда уже стоит полицейский, дотошно проверяющий документы?

Допустим, девушка подтвердит, что я студент и учусь у её отца. Но если у следствия не будет подозреваемых, то рано или поздно обратятся к списку всех, кого заметили и тщательно переписали после убийства. Обнаружив несоответствие, я быстро стану главной фигурой расследования. Надеяться на авось и так рисковать было нельзя.

Попросить смущённо воды? Зайти в квартиру и потянуть время? Дочь преподавателя куда-то спешит, я не смогу задержать её надолго, это ничего не даст. Попросить у неё ключи от чердака? Даже если они у неё есть, что вряд ли, как я ей это объясню. Не пойдут ли полицейские по квартирам, или опять же не остановят у выхода из подъезда с вопросом: «Не видели ли Вы что-то необычное? Или кого-то?»

Пока я бездействовал и жалко улыбался собеседнице, стараясь, чтобы это выглядело как можно приятнее, двери лифта отворились.

Мы с девушкой одновременно развернулись в сторону открающихся дверей. Я с волнением, которое мне трудно было скрыть, ожидая выхода шкафообразного полицейского, провокационно поигрывающего наручниками, моя собеседница – с непонятным мне смущением. Но из лифта выскочил незнакомый парень невысокого роста, с мелкими, какими-то птичьими чертами лица, сходство особенно усиливала вытянутая вперёд шея.

Увидев нас, стоящих достаточно близко друг к другу, молодой человек скривился, словно в рот ему попал недозрелый лимон, который не иначе как под дулом пистолета прожевать заставили, и писклявым голосом запричитал:

– Опять? Ты опять? Я жду тебя у подъезда, жду. А ты с хахалями дурно пахнущими общаешься! Ань!

Я уже догадался, что это не полицейский в штатском, и облегченно выдохнул про себя. Но при словах о «дурно пахнущем», которые явно были обо мне, возмущённо воззрился на «бессмертного» парня, раздумывая, не спустить ли пар, отыгравшись на разговорчивом камикадзе. На всякий случай склонил голову к майке. Как я и думал, поклёп. Никакого дурного запаха! Я парень чистоплотный.

Девушка же вспыхнула до корней волос и сделала шаг вперёд, вставая передо мной и загораживая от «птенца»:

– Как тебе не стыдно, Кирилл! Это к отцу. Студент. А ты… Ты явно только приехал. Иначе сразу бы поднялся, я тебя хорошо знаю! Ни минуты лишней бы ждать не стал.

– Как же, – ворчливо отозвался парень, заметно остывая, – в ваш подъезд так просто не зайти сейчас. И не выйти! Полиция у подъезда.

– Так как же ты зашёл?

– Как-как! Корочки показать пришлось. Словно я сюда по служебной надобности приехал. Буду я лишний раз перед ними отчитываться, куда я, да к кому.

Час от часу не легче. Я поздравил себя за проявленное терпение. «Птичка»-то оказалась с корочками. Какими непонятно, но лучше воздержаться от любых с ним контактов.

– Ой, – испугалась Аня, – а что случилось?

– Пришили у вас в подъезде кого-то, – равнодушно ответил Кирилл, делая шаг к девушке и пытаясь приобнять её за плечи.

Но Анечка ловко уклонилась от объятий и взволнованно забормотала:

– А кого? – парень досадливо пожал плечами, и девушка продолжила, – так может не пойдём никуда? Посидим у меня, я пирог испекла , – почему-то она сделала особенное ударение на последних словах.

Кирилл снова раздражённо передёрнул плечами:

– Не говори глупостей. Я столик заказал, да и вообще… Мне сегодня расслабиться надо. Не дома, скажем так, – тут он перевёл взгляд на синюю вязаную сумку Ани, – опять ты с этой сеткой?!

– Не сеткой! – достойная дочь преподавателя разозлилась, – а экологичной сумкой. Сама вязала!