Оксана Есипова - Опасная связь

Рука в районе тату невыносимо болела. Когда я на неё не смотрел, мне казалось, что на ней ужасные ожоги, плоть плавится до самой кости. Кажется, именно так чувствует себя человек в момент, когда на него льётся раскалённая лава.

В голову настойчиво лез образ Ирины. Она представлялась мне в воображении чистой, невинной и смиренной, в тоже время невероятно соблазнительной и желанной. У меня пересохло в горле. Если я её не поцелую, то никогда больше не почувствую живительную влагу на своих губах. Служить моей богине, молиться на неё, упав на колени – представлялось мне сейчас пределом мечтаний.

– Она святая, – благоговейно прошептал я и опомнился.

Нужно срочно прийти в себя. Не обращая внимания на пылающую руку, я засунул голову под струю холодной воды прямо в раковину. Помогло не сильно, картинки на внутреннем экране продолжали сменять одна другую. Томно улыбающаяся Ирина исчезла, следом за ней в голове возникла беснующаяся в клубе пара. Надо сосредоточиться – твердил я себе. Рука продолжала болеть, и я не нашёл ничего лучшего, чем засунуть теперь её под кран вместо головы.

Я просто отнесу им вино, – подумал я внезапно, – не сейчас, но как только меня позовут. И мне сразу стало легче.

Но я наконец-то смог связать боль в руке со своими сменами настроения. Кажется, дело было в тату. Едва я отстранялся от Ирины, татуировка наполняла меня болью. От этой боли я становился сам не свой, и в этот момент происходило наваждение – я начинал обожествлять Ирину. Бывшая специально издевалась надо мной, уверенная, что я всё исполню и никуда не денусь. Боги мои! Да это она и устроила, – с запозданием понял я. Это всё парные картинки на наших руках – проклятые руны!

– Сергей, – донесся из комнаты повелительный голос Ирины, – неси вино. И сыр порезать не забудь. Поднос слева, на шкафчике. Салфетки над раковиной.

Рука начала предупреждающе пульсировать.

– Гадкая татуха, – про себя выругался я, схватил два бокала, разумеется, без сыра и подноса, и тихонечко пошёл по коридору по направлению к двери.

Поравнявшись со спальней, размахнулся и с наслаждением бросил оба бокала в дверь и под звон бьющегося стекла быстро выскочил из квартиры. Вслед мне понеслись проклятия, раздался грохот и громко хлопнула входная дверь. Но я уже был далеко.

Между тем стукнуло восемь утра. Я нашёл в интернете ближайший тату салон. Точнее, это был не просто салон, а центр современной косметологии «Новая заря». С облегчением прочитал, что он работает в воскресенье, и отправился туда. Правда, пришлось подождать десяти часов – времени открытия. Пришедшие на работу сотрудники приятно удивились, увидев клиента, нетерпеливо переминающегося у дверей.

– Хотите сделать тату? – приветливо спросила меня рослая девушка, все видимые места тела которой были покрыты разноцветными рисунками. Что-то мне подсказывало, что под одеждой их было ещё больше.

– Нет, убрать, – отрывисто ответил я. Было трудно говорить. Боль мучила всё сильнее, я чувствовал, что весь покрыт испариной и выгляжу неопрятно.

Девушка разочаровано, как мне показалось, кивнула и жестом пригласила пройти внутрь.

– Только у меня будет такая просьба, – начал я, представляя, какого мнения обо мне сейчас станет красотка, – можно удалить тату под общим наркозом?

Если она и удивилась, то ничем своих чувств не выдала, а профессионально вежливо произнесла:

– Не волнуйтесь. Вам очень повезло. Мы не шарашкина контора, а современный центр косметологии. Избавить Вас от татуировки наши специалисты смогут при помощи пикосекундного лазера. Это совершенно безболезненно.

– Понимаете, я сейчас страдаю от боли во всём теле. Это такое новое заболевание.

Девушка пригляделась ко мне повнимательнее:

– Могу предложить вам успокоительное. Мы сотрудничаем с клиникой современной медицины, она находятся напротив. Там прекрасные психотерапевты.

Я внутренне зарычал.

– Скажите, могу я видеть директора? Или управляющего, кто тут у вас есть?

Обиженно поджав губы, сотрудница вздохнула:

– Пройдёмте.

В кабинете управляющего было невероятно уютно. Кожаный удобный мягкий диван, огромный стол и синие тяжелые шторы. Рядом с диваном, на который мне предложили присесть, стоял журнальный столик, а на нём множество каких-то странных стеклянных предметов. С трудом оторвав от них взгляд, я как можно спокойнее изложил свою просьбу. Ушлый молодой человек, с хитрыми узкими глазами и смуглой кожей, внимательно выслушал меня.

– Любые деньги, – на всякий случай весомо повторил я.

– Хорошо, – не раздумывая сказал управляющий, быстро написал что-то на бумажке и передал мне. Я присвистнул. На эти деньги я мог достойно, ни в чём себе не отказывая, прожить месяц. А жить я привык шикарно. Но выбирать не приходилось.

– По рукам, – с трудом выговорил я. Боль всё не отпускала. Временами она становилась тупой и ноющей, а потом начинала волнообразно усиливаться, сводя меня с ума, – и вколите сейчас же самое сильное обезболивающее, какое у вас только найдётся.

– Без проблем, – белозубо улыбнулся парень, видимо, очень довольный удачной сделкой, – укол сделаем прямо сейчас, – он нажал какую-то кнопку на столе, – Софочка, зайди. Но вот с операцией придётся немного подождать, я договорюсь с клиникой. Понимаете, у нас нет своего анестезиолога.

Вошла Софочка – стройная девушка в белом халате. Меня поручили её заботам, но прежде, чем уйти с ней за целебной дозой укола, я спросил:

– Как долго ждать?

Управляющий развёл руками:

– Не от меня зависит. Постараюсь к обеду. К вечеру точно!

– Плачу ещё четверть от суммы сверху, если устроите всё за час.

Парень бодро кивнул. Через час я уже беседовал с пришедшим анестезиологом. Затем меня облачили в специальный одноразовый медицинский костюм и уложили на кушетку в кабинете. Суетившиеся вокруг сотрудники центра действовали на меня успокаивающе, а потом и вовсе мне вкололи что-то в вену, отчего я мгновенно уснул.

Пробуждение же было не очень приятным. Но ещё более неприятным было выражение лиц окружавших меня специалистов.

Среди склонившихся надо мной лиц выделялся бледный лик ушлого управляющего.

– Сергей Валентинович, как Ваше самочувствие? – преувеличенно бодро и излишне вежливо поинтересовался он.

Это официальное обращение от парня, который до этого общался со мной несколько панибратски, меня встревожило. Потому я первым делом скосил взгляд на руку и оказался прав в своих самых худших подозрениях. Рука была неприятно красной, словно обожженной, татуировка осталась на месте. Более того, тату выглядело ещё более ярким и как будто бы выпуклым. Радовало только то, что пока я не чувствовал боли, видимо, находясь под действием наркоза.