Патрик Квентин - Он и две его жены

– Ну и что? Мы идем к ней? – спросила Бетси.

– Идем. Си Джей запретил ей выходить из комнаты. Дафна говорит, что он пребывает в воинственном настроении, и советует избегать встречи с ним.

– А она сама? В каком она настроении?

– Ах, так ведь это же Дафна!

– Тебе не приходило в голову, что она... – Бетси пристально смотрела на меня, а беспокойство на ее лице сменилось выражением испуга. Я был поражен.

– Что ты имеешь в виду, Бетси?

– Что... если это она его убила? – вдруг вырвалось у нее.

Наверное, и мне приходила в голову такая мысль, только она не произвела на меня такого впечатления. Было столько других, худших вещей, которые по-настоящему пугали меня. Однако теперь, когда слово было произнесено, мне следовало над этим поразмыслить.

Разумеется, Дафна могла его убить. Пожалуй, не было на свете вещи, которую Дафна не могла бы сделать, когда впадала в коллингхемовское настроение. Я вспомнил выражение лица Си Джей сегодня утром – эту смесь любви и отчаяния. Тот факт, что теперь он сидит один в библиотеке и терзается, приобретал новое, пугающее значение. Однако поскольку Бетси и так была расстроена, а для меня значение имела прежде всего она, я постарался скрыть от нее свои мысли.

– Я спрашивал ее, – сказал я. – Она решительно отрицает это.

Даже в моих устах это прозвучало не слишком убедительно. Я снова обнял Бетси и поцеловал.

– Мы не должны забивать себе голову такими мыслями, – сказал я. – Обещаю тебе, что все кончится благополучно. Надевай плащ, мы должны идти туда.

Она замерла в моих объятиях; я видел, как страх и беспокойство медленно исчезают с ее лица, и ощутил легкие угрызения совести. Опасения Бетси, что Дафна могла убить Джейми, были вполне основательными, но теперь, только потому, что я возразил ей, она перестала бояться, хотя мои заверения не содержали ничего конкретного.

Вот доказательство того, как Бетси доверяет мне.

Она пошла в спальню за плащом; я тем временем достал свой из шкафа в холле и стал ждать ее. И тут я осознал, что далеко не достаточно избавиться от Анжелики, чтобы чувствовать себя в безопасности. Всякие мелкие факты, хотя бы такие, как этот последний, всегда будут напоминать мне о моей двуличности.

"Для тебя никогда ничего не кончается, потому что ты все сумеешь уладить...". Голос Анжелики, твердый, полный презрения, звучал в моих ушах, как эхо. "Что она делает сейчас в поезде?" – вдруг подумал я. Читает журналы? А может, просто сидит? Сидит, смотрит в окно и думает с горечью, каким жалким может быть человек. Усилием воли я заставил себя думать о чем-нибудь другом. Думать следовало о Дафне, так как именно здесь таилась наибольшая опасность, хотя и не для меня лично. Дафна ничем не могла скомпрометировать меня.

Но вдруг, когда я уже услышал шаги Бетси, меня молнией пронзила новая мысль. А что будет, если Дафна знает об Анжелике? Ведь в одиннадцать вечера Джейми заявился к Анжелике и вышвырнул ее из квартиры. А что если Дафна тогда была с ним, если она посвящена во все? "Знаешь, Дафна, а ведь Анжелика – это бывшая жена Билла... Он не говорил тебе, что она теперь в Нью-Йорке? И что они часто видятся?"

Я повернулся в сторону Бетси. Чувствовал я себя ужасно, так как, хотя я любил ее и нуждался в ней, может быть, больше, чем когда-либо до этого часа, она перестала быть для меня спокойной пристанью. Подобно Анжелике, она теперь угрожала мне. Она стала женщиной, которая может разочароваться во мне, которой одно опрометчиво брошенное Дафной слово может открыть на все глаза.

Не видя пока другого выхода, я сказал ей, чувствуя себя заправским дипломатом:

– Дорогая, ты выглядеть очень неважно! Вспомни, что говорила Елена Рид. Может, будет лучше, если ты ляжешь в постель, а я один улажу с Дафной это дело?

– Нет, нет! Я чувствую себя вполне хорошо.

– Но ты сама говорила минуту назад, что Дафна относится к тебе с предубеждением, что она не доверяет тебе. Может, мне легче будет справиться с этим в одиночку?

Бетси улыбнулась мне.

– Ничего подобного, – сказала она. – Я хорошо знаю, мой дорогой, что я нудная. Однако если Дафна наделает слишком много глупостей, то я буду единственным членом нашей семьи, который сумеет призвать ее к порядку. – Она взяла меня под руку и закончила решительным тоном: – Идем, Билл!

Автомобиль Бетси, на котором она привезла из Филадельфии Елену Рид, еще стоял перед домом. На нем мы и отправились к Си Джей. Бетси сидела прямая, как струна.

– Мы не можем позволить, чтобы Дафна снова вышла сухой из воды. Мы должны заставить ее рассказать всю правду!

– Конечно.

Бетси положила руку мне на колено.

– Билл, любимый, – сказала она. – Все это время ты вел себя чудесно! Для отца это должно было быть кошмаром. Я не представляю, как бы он справился без тебя...

Дверь нам открыл Генри, проводивший нас прямо в комнату Дафны. Она лежала на розовом диване, а домашние туфельки, соскользнувшие с ее ног, валялись на ковре. Она перевернулась набок, чтобы увидеть, кто вошел, и окинула нас недоброжелательным взглядом.

– Надеюсь, вы додумались прихватить для меня напильник в буханке хлеба? – Этими словами она приветствовала нас. – В самом деле, папа – это настоящее чудовище. Лари Мертон зашел сюда за мной, чтобы отвезти меня к Лисдонам, а папа знал, как ужасно я хотела побывать у них, но он велел сказать Ларри, что я больна. Больна! Как же! Конечно же, тут разболеешься, может быть, даже смертельно, на этих тюремных харчах!

Она не шевельнулась и не встала, когда Бетси подошла к ней и поцеловала ее в лоб. Она лишь окинула ее критическим взглядом.

– Дорогая! Я должна сказать тебе, что ты выглядишь просто жутко. Что ты там делала, в этой Филадельфии, чтобы довести себя до такого состояния?

Бетси, сжав губы, села на край дивана. Я видел, что она с трудом владеет собой; Дафна явно старалась вывести ее из равновесия.

– Дафна, – сказала Бетси, – мы должны знать все о том, что происходило вчера вечером. Для этого у нас достаточно причин. Даже ты должна это понять.

Дафна не переставала критически рассматривать Бетси; затем она перевела свои красивые глаза на мою персону. Теперь я чувствовал себя немного лучше. В автомобиле я вспомнил свой разговор с Ламбом, когда он был у нас, и его просьбу, чтобы я ничего не говорил Дафне об Анжелике. Тогда он четко дал мне понять, что предпочитает иметь дело с каждой из своих женщин отдельно. Так что с высокой вероятностью можно было полагать, что Дафна ничего не знает об Анжелике. Однако я не был окончательно спокоен. Я без особой охоты улыбнулся Дафне и повторил слова моей жены:

– Да, расскажи нам все, Дафна. Мы должны быть уверены, что Трэнт не сможет придраться к твоему алиби.