Анна и Сергей Литвиновы - Осколки великой мечты

Несмотря на немалые затраты, дневное сальдо получалось в ее пользу: около тридцати трех тысяч рублей в «плюсе». Однако треть от этой суммы ей придется отдать Зойке. И Вера в очередной раз за последнее время подумала: а за что? Ведь Зойка уже давно не имеет к ее бизнесу никакого отношения. Все делает, во всем вертится она одна, Вероника. За что же Зое платить? За то, что та помогла раскрутиться на первых порах? За то, что помогла с типографией, бумагой, поделилась своими связями? Дала денег на начальном этапе?

Так ведь тот начальный этап давно прошел. Теперь ей, Веронике, от Зойки никакого проку. Почему же она должна отстегивать той ни за что целую треть от своей прибыли?

«Пора, пора мне с Зойкой поговорить, – в очередной раз подумала Вера. – Надо этот вопрос поднять. Дружба дружбой, а денежки лучше врозь. И делить их надо по справедливости». Вера почувствовала, что, как ни неприятно, теперь она готова к тому, чтобы обсудить эту тему с Зоей. «Надо с ней встретиться и все обговорить. Чтоб без обид и недомолвок».

От размышлений Веронику оторвала секретарша. Вызвала по интеркому:

– Вероника Николаевна, к вам посетитель.

Вера глянула на часы: час дня. Вспомнила: три дня назад она назначала встречу именно на сегодня, на тринадцать ноль-ноль. Партнер оказался точен.

– Просите, – сказала в интерком Вероника. – Сделайте нам по чашке кофе. И еще: меня ни для кого нет.

В кабинет вошел бравый седовласый мужчина. Вероника поправила бутафорские очки. Мелькнула мысль: «Интересно, узнает ли он меня?»

Мужчина любезно поздоровался. Цепко глянул в ее лицо. Кажется, не узнал. Значит, сильно она переменилась с тех пор, когда на улице Жданова падала ему в объятия с апельсинами в руках. С тех пор как он в компании с Борисом Семенычем вывозил ее и Зойку на прикорм в ресторан «Узбекистан»… Будем надеяться, что изменилась – в лучшую сторону. Не только повзрослела, но и похорошела.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – Вера источала любезность. – Большое спасибо, что вы нашли время заехать ко мне.

Мужчина молча кивнул, сел в кресло для посетителей. Раскрыл «дипломат», достал из него несколько пухлых папок.

Вошла секретарша, поставила перед ним и Вероникой по чашечке кофе.

– Вот, Вероника Николаевна, необходимые вам материалы, – сказал седовласый, дождавшись, пока секретарша выйдет, и прихлопнул папки ладонями. – Здесь все, что вы просили узнать. Папка номер один: судовая роль. То есть список всех тех, кто был на борту «Нахимова». 1234 человека. Отдельно – пассажиры, 884 человека, отдельно – команда – 346 человек плюс четверо – члены семей… Далее, папка номер два. Ей я уделил особое внимание… В ней список спасенных. Фамилии, имена, отчества… Места жительства, домашние адреса… Даже телефоны, у кого есть…

– Великолепно, – пробормотала про себя Вероника.

– Затем, – продолжил моряк, – папка номер три. Погибшие, чьи тела удалось найти и опознать. 358 человек. И, наконец, папка номер четыре: те люди, тела которых поднять не удалось. Все!

– Спасибо вам, – задумчиво протянула Вера.

Как все просто оказалось!

Просто – когда у тебя есть деньги…

К тебе сами приходят и приносят ту информацию, за которой ты безуспешно охотилась, замерзая четыре года назад у «Детского мира». Те сведения, ради коих ты тогда даже готовилась отдать себя, свою невинность… Этому самому человеку… А теперь она информацию просто покупает.

– Спасибо, – еще раз повторила Вероника, достала из сейфа пухлый конверт и положила его на стол перед моряком.

– Нет-нет, – поднял тот руки ладонями вверх, – никаких денег.

– Берите-берите. Вы проделали большую работу, а всякий труд должен быть оплачен. Бесплатно, как говаривал Шаляпин, только птички чирикают.

Старый мореход поморщился. Денег не взял. Они так и остались лежать перед ним на столе.

– Скажите, – спросил он, пристально всматриваясь в Верино лицо, – а где я мог вас видеть? Мы с вами где-то уже встречались?

– Лично – нет, – слукавила она. – Но, может быть, вы видели меня на какой-то фотографии?.. Я ведь была там, на «Нахимове»…

– Вот как… Что ж, сочувствую вам.

– Не стоит. Вы мне очень помогли.

«И в самом деле, – подумала Вера, – очень мне помог этот человек. Списки спасенных, перечень погибших – это хорошо. Пусть они будут под рукой. С ними я начну работать. Но… Не окажется ли этот труд пустым времяпрепровождением?..»

Вероника до сих пор часто – даже слишком часто! – вспоминала «Нахимов», крушение, гибель родителей. Снова и снова прокручивала в памяти безжалостные кадры их смерти. И иной раз у нее возникала мысль, что убийца, расправившись с матерью и отцом, чудесным образом мгновенно перенесся с места катастрофы куда-то далеко. Туда, где спокойно и безопасно.

Ведь Вера никогда его больше не видела. Она много раз вспоминала то ненавистное лицо. Затем припоминала те жуткие дни, что провела она после трагедии в Новороссийске. Вероника – как ни была потрясена, удручена и взволнована – тогда тщательно всматривалась в лица спасенных… И на морвокзале, и в гостинице, и на причалах… В лица всех спасенных, кого только видела… Но… Никто из них тогда не показался ей похожим на того черного человека, погубителя ее родителей… Более того, она была уверена – среди пассажиров «Нахимова», оставшихся в живых, она его не видела…

А потом, когда пришла страшная обязанность опознавать трупы, Вероника старалась, как ни тяжело было, опять-таки смотреть в лица всех погибших – может быть, ей повезло и убийца находится среди них?.. Но, насколько она могла понять, и среди поднятых трупов его тоже не оказалось… А может, он – ничтожество, сволочь, слизняк! – вместе с невинными людьми покоится на дне Цемесской бухты? Двойное убийство его не спасло, и он нашел вечный покой рядом с «Нахимовым»? Вместе с героическими стюардессами, которые отправились спасать пассажиров в трюмах и так и остались внутри? Это означало бы, что судьба воздала убийце по заслугам, – но Вера не желала такого возмездия. Такого, слишком легкого возмездия Веронике было бы мало…

– Скажите, – спросила она моряка, бегло просматривая списки, – а были ли на «Нахимове» безбилетники, «зайцы»? Те, кто здесь не учтен?

– Думаю, да, – шевельнулся он.

– А много?

– Может быть, двое. А может, семеро. Все зависит – то есть зависело – от помощника капитана по работе с пассажирами. Ну и от других членов команды, конечно.

– Понятно… А скажите, имеются ли сведения, что кто-то с «Нахимова» спасся, так сказать, неофициальным путем?

– То есть?

– Ну, сам доплыл до берега… А потом уехал куда-нибудь… Вода же теплая была… И берег близко…

– Теоретически все возможно… Наверно, и такие случаи – тоже… Да и… – Моряк заколебался.