Анна и Сергей Литвиновы - Оскар за убойную роль

Хотя Таня и обещала ему, что позвонит, «когда все кончится», Кирилл не был уверен, что она это сделает. Он так и не понял, кем он был для Татьяны. Палочкой-выручалочкой, которую используют в трудную минуту, а потом зашвыривают в дальний пыльный угол? Или все-таки кем-то большим – не зря же ему казалось, что он знает Таню уже давно, чуть ли не с раннего детства?

Такси отъехало по пустынному переулку, охранник утопал, а Кирилл Евгеньевич еще долго зачем-то смотрел вслед машине – будто бы ожидал, что она, как в старых фильмах, остановится, и оттуда выскочит Татьяна, и подбежит к нему, и бросится на шею, и поцелует перед разлукой – жарко, по-настоящему… Но ничего подобного не случилось, авто уехало в перспективу тенистого переулка, а потом свернуло за угол.

Отчим поселил Татьяну на той же конспиративной квартире в Отрадном, где скрывался сам, и в последующие три дня она покидала убежище всего единожды: как вернулись из больницы, вышла и купила продуктов. Тогда же она позвонила из автомата (как и просил Валерий Петрович) журналисту Димке Полуянову.

Полуянов явился к вечеру. С собой привез целый арсенал. Во-первых, подогнал Татьяниного любимца «пёжика» – его поставили под окном. Во-вторых, притащил самый современный сканер и фотопринтер. И еще цифровой фотоаппарат с комплектом разномастных объективов.

– Просил-умолял в редакции, чтоб дали, – пробурчал Полуянов. – Стоит аппаратура больше десяти «зеленых» штук. Так что под вашу, Валерий Петрович, ответственность. А то я эту гражданку, – он кивнул в сторону Татьяны, – знаю.

Таня, хоть и слегка обиделась на Димку за «гражданку», ругаться с ним не стала: была ему благодарна, что выручил.

Полуянов оказался не единственным человеком, перед которым рассекретили убежище. В тот же день приезжал молоденький румяный паренек – лейтенант из Агентства правительственной спецсвязи, как пояснил отчим, – и привез два каких-то приборчика непонятного назначения. Поужинал вместе с ними, запал на Таню, глядел на нее во все глаза, краснел – а потом, по просьбе отчима, научил ее пользоваться аппаратами. Первый, оказалось, служил для того, чтобы отыскивать в квартире «жучки» («жучков» не нашлось). Второй прибор предназначался, чтобы глушить – в радиусе до пятидесяти метров! – мобильные телефоны. На что им с Валерием Петровичем понадобился такой аппарат, отчим не сказал.

Как ни молила Таня отчима, чтобы тот позволил им вызвать специалиста по компьютерной графике, Валерий Петрович остался непреклонен. На все ее просьбы ответствовал:

– Ты – девочка молодая и компьютерно грамотная. Разбирайся сама.

Вот и пришлось Татьяне самолично ночь напролет штудировать тысячестраничный талмуд под названием «Использование Adobe Photoshop 7», а после судорожно осваивать практически незнакомый ей «Фотошоп».

Валерий Петрович каждое утро уходил куда-то совсем рано, а возвращался поздно. И сразу заваливал Татьяну работой, над которой она засиживалась до рассвета. Ложилась она, когда отчим уже пил свой утренний кофе, а потом еще от напряжения долго не могла уснуть…

Чем занимался ее отчим в остальное время, Татьяна так и не знала.

Ночами напролет она сидела за компьютером и на практике осваивала программу «Фотошоп».

Так и прошли три дня…

В один из этих дней Наталья Соколова, бывшая Татьянина секретарша, покидала рекламное агентство «Пятая власть» в половине седьмого вечера. С тщательно продуманным макияжем, в элегантнейшем костюмчике, в туфлях с иголочки – такие новенькие, что аж скрипят, – она собиралась прогуляться по Тверской. Сначала она пройдется по магазинам, потом выпьет коктейль где-нибудь в открытом кафе, а дальше… дальше посмотрим, как карта ляжет. (Наталья совершенно не сомневалась, что для нее, молодой, красивой и шикарно одетой, карта может лечь очень хорошо.)

Она летящей походкой мчалась по направлению к Тверской, когда к ней подошел незнакомый, грузный, немолодой мужчина.

– Вы – Наташа Соколова, – сказал он утвердительно, радушно улыбаясь.

– Да, – ответила она удивленно, – но я вас не знаю.

– Макс просил вам кое-что передать.

– Макс?

– Да, Максим Мезенцев.

– И что же?

– Вы знаете, неудобно на улице, – сказал толстяк, лучась добродушием. – Может, мы зайдем в кафе? Выпьем по чашечке кофе. – И добавил торопливо: – Я угощаю.

Поход в кафе с милым толстяком не предвещал никакой опасности, и Наталья дернула плечиком:

– Пошлите. – И тут же поправилась: – В смысле – пойдемте.

Да и кафе как раз оказалось рядом – тихое и недорогое, Наташа давно хотела в него заглянуть, но все как-то повода не было.

Они вошли в зал и устроились за столиком у окна. Наталье не очень понравилось, что толстяк сел не напротив нее, а рядом, отгородив своей тушей пути к отступлению. Ну да ладно. Если что, она живо его призовет к порядку.

Она окинула взглядом зал. Больше никого в заведении не было, если не считать двух основательно нагрузившихся мужчин, пьющих водку под шашлык.

Валерий Петрович (а это был, разумеется, он) заказал официантке два кофе.

– Может быть, чего-нибудь еще? – лучась, спросил он у Наташки.

– Нет, спасибо, – холодновато ответила она и перешла к делу: – Так что же просил передать мне Макс?

– Ваш любовник Макс, – вдруг раздельно и весомо (и потому страшно) произнес полковник, – во всем сознался.

Наталья в первый момент даже не поняла, о чем речь, а ее собеседник добавил:

– Он рассказал, как вы по его просьбе украли из сейфа компании конфиденциальный документ.

Наташку, когда до нее дошли эти слова, сначала в жар бросило, потом в холод, а затем она, уже не вполне владея собой, прошептала:

– Не понимаю, о чем речь…

– Прекрасно вы все, Наташенька, понимаете.

Официантка поставила перед собеседниками чашки с эспрессо и отошла, теряясь в догадках, что происходит. Если этот толстяк кадрит девушку, то почему они ограничились кофе? А может, это отец отчитывает нерадивую дочь? Вон она, бедняжка, бледнеет и чуть не плачет.

– Чтобы у вас не оставалось никаких иллюзий, – заявил полковник, когда официантка отошла на почтительное расстояние, – относительно того, что я знаю все, могу вам предъявить кое-какие документы.

Толстяк полез в свой кейс и вынул оттуда несколько полиэтиленовых файлов.

– Вот это, – положил он на стол первый – исписанный рукописный листок, – оригинал документа, который вы вытащили из сейфа в кабинете Садовниковой. На нем обнаружены отпечатки пальцев нескольких человек. В том числе эти. – И толстяк выложил увеличенную копию чьего-то дактилоскопического узора.