Геннадий Юдин - Самая длинная ночь

–Уже, Всеволод Иванович, охранник, починит, договоренности достигнуты, – улыбнулся оперативник.

–Эх, чувствую, сработаемся, – засмеялся пожилой следователь.

Мужчины покинули гараж, захлопнув за собой дверь. Некоторое время спустя раздался звук заводящегося двигателя, и машина тихой поступью удалилась из муравейника гаражного кооператива. Ни первый из мужчин, обладавший, как показалось по голосу, властью, интеллектом и мудростью, ни второй, похожий речью и манерами на бойцовскую собаку, не почувствовали присутствие Черта, вспотевшего от страха, загнанного в угол и готового в случае обнаружения кинуться, как крыса, сидевшего в шкафу, и сжимавшего в порезанных руках уже остывшие осколки лампочки, висевшей всего полтора часа назад над потолком.

***

Хендэ Соната мчался сквозь серость Московских улиц к Отделу внутренних дел, где работал Остап. За время поездки, мужчины не обмолвились ни словом. Каждый переваривал произошедшее по-своему. Остап был рад предложению Большакова поработать и вполне отдавал себе отчет, что работа по этому делу вполне может послужить трамплином в его дальнейшей карьере в Москве, причем – он как сможет перелететь эту воображаемую пропасть и оказаться в Дамках 20 20 Дамки – из шашек. ,так и рухнуть на самое дно, в случае, если с поставленными задачами он не справится. В то же самое время, Остап не испытывал никаких мук совести, считая Большакова трамплином, ха. Любой бы схватился за эту соломинку.

Погруженный в свои мысли Остап не заметил, как они подъехали на парковку, расположенную перед райотделом, а пожилой следователь приглушил двигатель и из-под очков пристально уставился на Остапа:

–С поручениями тебе все понятно?

–Прачечная, следы, хозяин гаража, круг общения жертвы, – лениво протянул Остап.

–Верно.

–Только вот завтра суббота, по следам точно всех не найду, у людей – отдых, прачечная – не дело пары минут, в общем, не все может получиться, – Остап развел руками, – да и сроки по материалам с меня никто не снимал, все равно завтра сюда выходить работать.

–Завтра ведь и правда суббота, – грустно сказал Всеволод Иванович. В какой-то момент Остапу показалось, что глаза старика стали чуть грустнее, а зрачки больше. Вы, то есть ты, по крайней мере, попробуйте, если что, я доступен двадцать четыре часа в сутки, но сам до понедельника дергать не буду. По поводу сроков по материалам, потерпи до понедельника, я подумаю, как лучше донести нашу позицию до руководства, – Всеволод Иванович сверкнул глазами из-под очков, видимо еще не привыкнув, что называет Остапа на «ты», – Что, кстати, за люди?

–Ну начальник розыска Марков Максим Михайлович, начальник отдела Алешин Сергей Анатольевич, – спокойно ответил Остап, – а про начальство, я привык, либо хорошо, либо никак.

–Это правильно. Ну, Маркова-то я знаю, хороший был опер, въедливый, пересекались, пару раз, когда он в центре работал еще в союзное время, как раз, где-то в перестройку, а второй, хрен его знает. Ладно, это не твоего ума дела, подумаю.

–Понял, – Остап, поправил шляпу, которую не снял ни разу за время общения и протянул руку для рукопожатия, после чего, выпрыгнул в сумрак темнеющего города, как вдруг его окликнул следователь:

–Остап, материалы в дежурной части заберите, почитаете на досуге, покумекайте, к чему мы можем привязаться? – Всеволод Иванович хитро улыбнулся.

Остап кивнул и, на ходу закуривая сигарету и улыбаясь в пальто, двинул к отделу. Все у этого старика, как бы невзначай, «посмотри, покумекай», Он докурил сигарету, глядя как габаритный Хендэ Соната, серебристой белугой, покидает сеть районного отдела полиции, после чего зашел в его чрево.

***

Вечером, сдав на проверку все подготовленные материалы, досидев, до окончания рабочего дня, Остап решил-таки прыгнуть в пучину вечернего города, причем сделать это максимально аккуратно, дабы умудриться завтра выйти на работу для приведения в порядок остатков бумаг и отработки хотя бы части поручений Всеволода Ивановича.

Марины на работе уже не было, Олеси – тоже, идти на кофе к роковой Ольге не хотелось, поэтому Остап, едва была проведено пятичасовое оперативное совещание, прячась по коридорам от Максима Михайловича, вынырнул в тягучую атмосферу вечернего города, и умышленно оставив автомобиль на парковке районного отдела, отправился в один из местных баров, который наиболее радовал Остапа антуражем и публикой. Оперативник переживал, что заведение просто на просто «не переживет» введения режима повышенной готовности 21 21 Режим повышенной готовности – меры Мэра Москвы, введенные в связи с распространением COVID-19 Указами 12-УМ и 68-УМ. Затронули фактически все сферы производства, государственного управления и бизнеса. Заключались, по большей части, в ограничении работы объектов с большим стечением людей. , но к его большому счастью, после снятия ограничений с баром все было в порядке хоть и значительно вырос ценник.

Москва – город – средоточие. Москва – это все и ничто одновременно. Здесь находится сливное ведро для тысяч культур, миллионов менталитетов и миллиардов мыслей. Найти здесь хотя бы один бар себе по душе – задача не такая уж и сложная, другой вопрос, что во время поисков оного может произойти все, что угодно в разбеге от секса и последующей свадьбы до ножа в печень и последующей смерти.

Остап не любил пивные рестораны, точно также он ненавидел и всевозможные восточные забегаловки. Он любил виски-бары, но не ирландского формата, где всю ночь играет непонятный фолк-панк и люди придаются веселью плясками на столах и барных стойках. Остап любил тихие прокуренные местечки, покрытые поволокой дыма, с приглушенными беседами и тихим джазом или фанком, добавляющим прекрасную терпкость к времяпровождению здесь. Таких мест было совсем немного, в связи с запретом табакокурения в общественных местах, но кое-что найти было можно, и пара-тройка лаунж-баров в центре города умудрялась закрывать на запреты глаза.

Сегодня Остап решил направиться в район Маяковской, для чего взял такси. Он потягивал импортные «Marlboro», смакуя третью порцию хоть и недорогого, но любимого «Maker’s Mark», когда один звонок поверг его в легкое недоумение. Звонила Марина, и Остап хоть и относился к девушке с уважением и некоторой влюбленностью, тратить свою пятницу на нее не хотел, по одной простой причине, что «все равно ведь не даст». С другой стороны, оперативник понимал, что не ответить он не может, вдруг у нее в этот тоскливый ноябрьский вечер что-то случилось, и она рассчитывает на помощь своего друга, а тот, лакая бурбон в сомнительном баре, даже не протянет руку помощи.

– Алло, – Остап постарался, чтобы голос звучал непроницаемо и глухо.