Геннадий Юдин - Самая длинная ночь

Дальше он позвонил участковому Паше Сафонову и попросил пробить, знает ли кто-то из его коллег по цеху убитую.

– Паш, ты только не свети особо, что она уже покойница, нездоровый интерес вызовет, что я этим занимаюсь, хоть и не должен, и по отделу разлетится, сам знаешь, хорошо?

–Да понял я, ну руководство-то про убийство знает, а вот участковые пока не все, потому что, кто в дневную, кто в ночную, но я поспрашиваю аккуратненько.

Остап поблагодарил приятеля – участкового за помощь и положил трубку. Конечно, в понедельник можно будет уточнить информацию кто на женщину составлял протоколы, но Остап подумал, что по звонку это сделать быстрее.

Павел отзвонился через полчаса:

–Ну, короче, Остап, у нас в отделе девчонка эта знакома, действительно по договоренности, и при должном подогреве, она без проблем подписывала административные протоколы, составленные на нее…

–А кто чаще всего с ней общался?

–Чаще всего, Женька Ефремов, она к нему отмечаться ходила, как условно досрочно освобожденная.

–Ну – понятно, – мягко сказал Остап, – доверительные отношения сложились, может и «постукивала» по мелочи, ты мне можешь дать мобильный телефон Ефремова?

–Он тебе позвонит где-то через час-полтора, как из-за руля выйдет, жену куда-то повез, – Паша откашлялся в трубку, – я ему сказал, что дело – дрянь, он, по-моему, в шоке был, молодой еще, ты там не дави на него особо, нормальный парень.

–Я тебя услышал, спасибо за помощь, на связи, – он положил трубку.

Хоть какая-то зацепка относительно личности убитой, ведь до этого момента, у него не было ни единой души, которая бы общалась с Анной Япуряну.

Остап подготовил запросы о судимостях убитой, формальность, но тем не менее необходимая, а затем принялся искать вчерашний день, в поисках следов людей, которые работали на месте преступления. На удивление, несмотря на субботу, и в дежурной части противопожарной службы, и в пункте скорой помощи, ему вежливо предоставили все данные, а с большей частью людей и вовсе удалось поговорить, и они честно пообещали выслать к понедельнику фотографии следов своей обуви. Остап честно выполнил это поручение следователя, хотя сам, почти не сомневался в том, что интересующие их следы – были обнаружены ими в пятницу, во вскрытом гараже.

Где-то через пару часов, когда он уже собирался домой позвонил участковый Ефремов, изрядно напуганный, почти до заикания:

–Осс-тап Евгеньевич, это лейтенант Ефремов, мне Паша Сафонов сказал вам набрать, там, что-то с Анной, в смысле, не совсем хорошее…

–А, да, привет, – по-свойски начал Остап, – ты ее когда последний раз видел?

–Да в среду видел, отмечаться она приходила, – участковый явно не понимал к чему вел оперативник, он еще за время работы не успел поднабраться правильной участковой наглости, и спросить о судьбе женщины, толи не подумал, толи боялся.

–Да убили ее, Жень, я слышал она твоим была человечком?

В трубке повисло молчание, пока наконец, участковый, видимо, не осмыслив полученную информацию, не переспросил:

–Как убили? За что? Не понимаю, она же безобидная была совсем.

–Жень, давай по телефону это не будем обсуждать, у тебя нет времени подъехать куда-нибудь переговорить?

–Да я жену только к родственникам увез, в Можайск.

«Та еще жопа мира», – подумал про себя Остап.

–Ну тогда давай хоть по вацапу созвонимся, а то мало ли кто нас слушает. Набери мне на этот же номер. Через минуту Остап и молодой участковый уже снова находились по разные стороны разговора, и Остап взял инициативу в свои руки:

–С кем она общалась, где жила не знаешь?

–Да особо ни с кем, – грустно ответил участковый, – ну пила, но она тихая была совсем, не наглая, даже денег не попросит лишний раз. Жила, да я точно не знаю, но если она мне нужна была, я через батюшку в церкви на районе на нее выходил, может там и жила где-то?

–Она набожная была?

–Да, вроде бы, ну не так чтобы прямо это заметно было, – Остап услышал, как на другом конце трубке, участковый прикурил сигарету и глубоко затянулся, тоже сделал и он сам, – а что за церковь не знаешь?

–Да на районе, у нас, новая относительно, кажется, маленькая такая, там, кстати, подсобное хозяйство есть, может там и жила и вправду.

–Это которая, от метро метров в пятистах, в сторону области?

–Да, да, я просто в церковных делах не особо…

–Жень, а скинь мне номер батюшки, или через кого ты там ее ищешь, когда нужна? – Остап не вынимая сигареты из зубов, принялся искать расположение церкви на карте, висящей на стене.

–Да само собой, сейчас скину, отец Андрей, но его там может уже и не быть сегодня, суббота, – участковый окончательно успокоился, доброжелательная манера Остапа сделала свое дело, да и далек на самом деле был оперативник от мысли, что участковый убил, изнасиловал и сжег прикормленного собой же человека.

–Жень, ты в понедельник зайди ко мне тогда, двести тринадцатый кабинет, хорошо? Надо допроситься, чтобы церковь у нас начала фигурировать, ну а так – спасибо тебе. Да, ни в коем случае не бойся, руководству лучше пока не говори, тебя никто ни в чем не подозревает, я просто в группе по делу.

–Я тебя понял, зайду, но только после обеда, я в ночь.

–Принял.

Единственной ложью Остапа было то, что подозревать он привык всех и во всем, но ему крайне важно было успокоить молодого участкового, чтобы тот не побежал все докладывать непосредственному начальнику, тем самым не наломав дров, которые упали бы прямиком на голову Остапа. Через пять минут у оперативника был мобильный телефон отца Андрея. Он взглянул на часы – полдевятого вечера. Быстро же они наступили…Отрывать людей в такое «святое» время, как суббота, Остап не стал. По делу появилась хоть какая-то наработка, которая, если верить и строить предположения исходя из этой версии, как минимум, объясняла наличие свежевыстиранного белья у убитой.

Он собрался домой, закрыл кабинет, оставив для проветривания форточку, после чего, не торопясь, пошел по коридору отдела, пропахшему притащенными за ночь бомжами и мигрантами, а также дешевым ремонтом.

Перегнав автомобиль к дому, остатки дня и выходных у Остапа не отличались особыми изысками. Пара бутылок виски, холостяцкая неказистая еда в виде пельменей, фильмы, просмотры новостей и криминальных хроник. Он был сильно удивлен тому, что ни в огрызок, оставшийся от субботы, ни в воскресенье, ни одна живая душа не захотела ему позвонить или написать, даже Марина, а он, несмотря на терпкий и горьковатый вкус одиночества, был этому счастлив. В воскресенье, уже около трех часов дня Остап отказался от употребления алкоголя, неделя предстояла трудная, и начинать ее с больной головы не хотелось совершенно.