Ингар Йонсруд - Крест

Кафа поехала домой на трамвае, и Фредрик хотел сделать то же самое, когда ему пришло сообщение. Номер был неизвестный, а подпись знакомая. Хокон Бюлль. Тот, с которым он только что познакомился. Он хотел встретиться с Фредриком в баре «Бристоль».

– Что предпочтете, покрепче или пиво? – спросил Бюлль, когда Фредрик занял место за темным столом в самом дальнем одиноком углу заведения. «Бристоль-бар» был из тех, где обивка красных как лосось плюшевых спинок стульев пропиталась запахом крема для ботинок и пачек купюр.

– Я предпочитаю правду, – ответил Фредрик без тени иронии. – Что это только что было у министра финансов?

– Исполняющей обязанности министра финансов, – поправил его Бюлль и выдавил нечто похожее на улыбку. – Это была демонстрация политических игр власти. Кари Лисе Ветре не могла отреагировать на все должным образом в вашем присутствии. Государственная политика не осуществляется в присутствии третьих лиц. Это все, конечно, устроил премьер. И прислал своего ассистента.

– Так, значит, мы служили лишь декорацией?

– Все сказанное там – правда. Эта флешка имеет решающее значение. Премьер-министр Рибе просто хочет одним выстрелом убить двух зайцев.

– И вам нормально, что вас так используют?

Хокон Бюлль погладил обложку барного меню из змеиной кожи.

– Знаете, Симон Рибе не должен был стать премьером. Он был избран заместителем, когда вмешался в борьбу за лидерство в «Хёйре». Все думали, что Рибе стремился на пост государственного советника, чтобы потом вернуться в Оборону, откуда и пришел. Но он ухватился за представившуюся возможность. Избавился от соперника при помощи распространения сплетен и полуправды. Цинично, неспортивно и чересчур грубо. С тех пор он возглавляет партию. Я не питаю симпатий ни к Рибе, ни к его невыносимому статс-секретарю. Но именно в этом деле я с ними согласен. Нашей нации необходимо укрепить оборону. И я больше не политик. Я наемный солдат.

Он отложил меню.

– Мне показалось, вы и раньше встречали Рубена Андерсена?

Фредрик фыркнул. В этом он абсолютно прав. Когда Фредрик с Кафой расследовали дело о бойне в Сульру, оказалось, что пресса получила информацию с телефона Симона Рибе. В тот момент нынешний премьер был лидером оппозиции в Стортинге. Следователи предоставили эти данные Рибе, и он сказал, что телефон у него был украден. Обвинить Рибе в утечке информации полицейским так и не удалось. И премьер однозначно дал понять, что он и его крыса остались крайне недовольны обвинениями в их сторону. И они не забыли, что предъявил их им Фредрик. Но Фредрик не стал об этом рассказывать, а просто пожал плечами.

– Мы встречались, да. И я предпочитаю скотч. Односолодовый.

Бюлль пошел к барной стойке, и Фредрик воспользовался моментом, чтобы его рассмотреть. Лицо округлое, как у пожилых мужчин, словно скоро скукожится. Под тонкими волосами проступали пигментные пятна. Он вел себя тут как дома и быстро вернулся с высоким тонким бокалом с красным напитком. Окунув пальцы в него и попробовав, он подвинул Фредрику его стакан.

– Люблю сладенькое, – сказал он. – Тут его отлично делают.

– Вы же сами из Обороны? – спросил Фредрик.

– Откуда вы знаете? Загуглили?

– Что-то есть в том, как вы себя ведете.

Огромный живот Бюлля сотрясся от смеха.

– Хотите сказать, в том, что я привык добиваться желаемого? Вы правы. На самом деле, я и в полиции тоже работал. – Он сделал паузу, будто чтобы посмотреть, как отреагирует Фредрик на эту информацию. – Но это было еще до вашего времени. Тогда все было проще. Я служил во флоте, и там нам предложили полугодовой курс в полиции. Несколько лет я проработал в Осло, а потом стал следователем, как вы. Больше всего меня привлекали встречи с преступниками на допросах. Потом, будучи уже в годах, я выучился на психолога и постепенно вернулся в Оборону. Там я несколько лет работал военным психологом, а потом стал политиком на полную ставку. И вот сижу здесь.

Он сделал большой глоток.

– Бейер. Я о вас слышал. Впечатляет, как вы предотвратили покушение на премьер-министра прошлой зимой.

– Спасибо.

– А когда я услышал о вас, мне сказали, что вашим отцом был Кен Бейер.

– Правда…?

– Я познакомился с вашим отцом во Вьетнаме. Вы знали это? Что норвежские военные моряки работали там на американцев?

Фредрик этого не знал, и Бюлль продолжил рассказ. В то время он сам был молодым. Только закончил военно-морское училище, когда один из преподавателей, офицер разведки, его нанял.

– Перед тем, как война разыгралась по полной, норвежские торпедные катера были предоставлены в распоряжение ЦРУ. Задачей было доставить южновьетнамских солдат «коммандос» по реке в Северный Вьетнам. Я был мастером – главным старшиной на одном из катеров. А ваш отец командовал базой, к которой мы относились.

– Вот оно что.

– Дерьмовая была война. Для меня – в буквальном смысле слова дерьмовая. Через несколько недель я заразился холерой. Знаете, к чему это привело? Мне дали кличку Засранец. – Хокон Бюлль засмеялся так сильно, что затряслись плечи. – Мы с вашим отцом вместе смогли оттуда выбраться. Во время артиллерийского обстрела я сидел на унитазе, и у меня был такой жар, что я едва соображал, что происходит вокруг. Ваш отец вытащил меня оттуда и бросил в окоп, а снаряд попал прямо в тот хилый скворечник, который служил туалетом. От солдата, с которым я туда пошел, мы нашли только руку… Вашему отцу раздробило плечо. Кажется, ему потом дали за это «пурпурное сердце».

Фредрик кивнул.

– Так что Кена Бейера я никогда не забуду. Он, наверное, вам об этом рассказывал?

– Отец мало говорил о себе. И никогда о Вьетнаме.

Фредрик попытался сделать вид, что в нем ничего не шевельнулось. Бюлль уже второй человек за короткое время, говоривший о его отце. Фредрик подумал, а не рассказать ли ему о Бенедикте Штольц? Что есть журналистка, преследовавшая Хенри Фалька до того, как его убили, и что теперь она исчезла. Ментальная карта этого расследования постепенно становилась четче. Проступила местность, береговые ориентиры, а главное – дороги между ними. А что, если Бенедикте Штольц напала на след совершенно другой истории, совсем не про оружие, попавшее в руки террористам? Что, если на самом деле речь идет про самолеты-разведчики? Эта сенсация могла бы перевернуть все правительство. Горячая фантазия любого журналиста.

– Честно говоря, поэтому я вас сюда и пригласил, – сказал Бюлль, прервав ход его мыслей. – Не для того, чтобы говорить о Кене, но если вы унаследовали хотя бы долю процента его личности, у меня есть кое-что, что может вам помочь.

– Так-так?

– Полагаю, вы проверили компьютер Хенри Фалька?