Петр Ингвин - Игрывыгры

Михаил вздохнул.

– Бывает.

– Вот. – Жанна понизила голос. – Я на такого с вожделением смотреть буду, а вы на ту меня, – ее руки обрисовали вокруг собственной талии нечто невразумительное, – уже нет. На ту меня вы вообще смотреть не будете.

– Неправда.

Вспомнилась округлившаяся с годами Наташа, ничуть не растерявшая чувственной привлекательности и способностей увлечь в чудесный мир удовольствий. Жена и сейчас оставалась единственной женщиной, которая ему нужна. Которую он по-настоящему хотел душой и телом. Которая была для него всем.

Черт возьми. А он в нелепом халате сидит с мелковозрастной озорницей, да еще всякие мысли в отношении нее допускает.

– Неправда, – повторил он уверенно. – Буду.

– Что будете? Только смотреть? – съехидничала Жанна.

– Все буду, – отшил он общефилософские нападки, перешедшие в частности. – И смотреть, и не смотреть. И жадно пользоваться имеющимся достоинством. Но с одним условием. Если именно ты будешь тем единственным человеком, который мне необходим в этой жизни.

– Имеете в виду… Вы верите в любовь? – На него раскрылись два ярких цветка ресниц.

– Мало того. Я влюблен.

– В кого? В ту, от которой сбежали без штанов?

– Нет. Ты удивишься, но – в жену.

– Серьезный случай. – Шутливо покачав головой, Жанна привстала и снова налила в бокалы. – Тогда – за любовь?

– За любовь! – с радостью подхватил порядком повеселевший Михаил. Выговорившись, он нашел ответ для самого себя, и организм ощутил небывалый прилив сил.

– И все равно. – Отставив ополовиненный бокал, Жанна задумалась. – Не понимаю, почему обычно спиваются мужчины, а не женщины. Последнее было бы логичнее. Но нет, суетятся, чем-то себя занимают, руки не опускают. А мужики… Тьфу. Безвольные тюфяки, которых ломает случайный сквознячок из форточки. Если бы я не видела вас бегающим от погони в халате с чужого плеча… Как сказал Моруа: «Старость начинается в тот день, когда умирает отвага». Ненавижу слабаков, которые садятся на женскую шею и плачут, что жизнь не удалась, а сами ни на что не годны. Здорово, что вы не такой.

Михаил собрался с горечью признать, что он именно такой, уже много лет безвольный и слабохарактерный, уставший от пинков судьбы и не верящий в возможность большего… но в глазах почему-то поплыли мутные пятна, а язык отказался повиноваться. Мысль потерялась в дебрях других колючих мыслей, мгновенно выросших из ниоткуда, причем одновременно.

P

.

S

.

Донесение №1:

Старт операции «Сорняк». Прошу не вмешиваться до оговоренного сигнала или особых обстоятельств. Тихоня.

Уже все было сказано, и надо было уходить, но она не уходила.

М.Зощенко «Повесть о разуме»

Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем.

Второй закон Чизxoлмa

– Не терять из виду! Неимоверное количество сил вложено, задействовано столько людей и знакомств…

– Свобода выбора – жуткая штука. А если объект не догадается, каких шагов от него ждут? Вдруг придумает что-то свое?

– Этот? Шутишь?

– Скажешь, такого не бывает?

– Еще как бывает. Для того и следим.

– Значит, ты уверен, что он непременно выберет один из заготовленных вариантов?

– Зуб не дам. Если что-то пойдет вразрез с планом, по ходу подстроимся.

– Но план-то – примерный. Муть, жуть и чушь вперемешку. Цель не ясна. Даже направление не просматривается.

– И что? Работа такая.

Помолчали.

– Ему деваться некуда. И там, и дома мы его встретим.

– А если к кому-то из друзей подастся?

– Друзей у него в этом районе нет.

– Чтобы у пьющего человека в родном городе да где-то друзей не нашлось?!

– Досье говорит, что нет.

– А если на частнике умотает?

– Ты бы повез голого и без денег?

– Но все же? Всего не предусмотришь.

– Согласен. В таком случае переиграем события в другом порядке. Пусть сначала загремит в обезьянник.

– Интересно, кто заказчик.

– Может, как говаривал незабвенный предшественник на этой доходной стезе, тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат? Тихо! Приходит в себя.

Знакомый потолок. Не домашний. И не…

Еж твою каракатицу! Снова морг?! Михаил настолько резко поднял корпус и свесил ноги, что каталка под ним отъехала в сторону. Вокруг опять никого не было. Только рядом, на соседнем колесном столике, лежал труп. Настоящий. Бледный, противный, жуткий. А где-то неподалеку беседовали невидимые мужские голоса:

– Готово?

– Еще два за стенкой.

– Отлично. Заканчивай с этим. Я перекушу, потом теми займемся. Сейчас за почками приедут. Сколько нам сегодня перепадет?

– Погоди, скалькулирую. Три свежих жмура в хорошем состоянии, у каждого по…

Ноги хоть и затекли от неподвижности, но подняли Михаила быстрее, чем мощная пружина. Он спрыгнул и осторожно выглянул за дверь.

Никого. Разговор доносился из отгороженного тонкой стенкой соседнего помещения, а коридор был свободен.

Что за морг такой? Или не совсем морг? Или…

На большее, чем приватизированный морг на самоокупаемости или секретное отделение больницы, где ради изъятия органов убивают людей, воображения не хватило. Но и того, что привиделось, оказалось достаточно. На этот раз ничего, чтобы прикрыться, не нашлось, и Михаил как был, нагишом, бросился по коридору к знакомому окну. Когда оно со скрипом открылось, из боковых дверей выскочили среагировавшие на шум сотрудники.

От забрызганных кровью халатов засосало под ложечкой. Михаил сиганул наружу. В очередную ночь. Да, опять ночь. Невезуха. Хотя… как посмотреть. Появись он в нынешнем виде из окна некоего медицинского учреждения днем – далеко бы убежал?

Высота небольшая, но удар голых пяток о землю пронзил болью. Михаил отпрыгнул в свободную сторону и, прихрамывая, понесся вдаль.

Загрохотал приближающийся топот, гнались нескольких человек.

– Стой! По-хорошему говорим! Кто не проследил?! Уволю!

Преследователей не удивило, что труп сбежал. По спине пробежал нехороший холодок. Похоже, не все, кто обзаводился номерком на ноге, прибывали мертвыми, скажем так, на сто процентов. Здесь об этом знали.

Осознание жуткого будущего, к которому готовили Михаила, прибавило ему сил.

– Почему объект не в отключке, наркоза пожалели?! Денег не хватает?! По миру пущу! – неслось сзади. – Головы поснимаю! Из оплаты вычту!..

Главный крикун нещадно отставал, зато остальные старались. Особенно подстегнул материальный стимул.

В этом районе города Михаилу давно не доводилось бывать, он даже вспомнить не мог, что здесь было раньше. И некогда было вспоминать. Глаза видели несколько зданий неизвестного назначения, вокруг – нечто среднее между пустырем, заросшим и загаженным, и приусадебной территорией заведения, размеры которого пока трудно было определить. Ограды не было. Близлежащие темные корпуса казались заброшенными, туда вела аллея из деревьев. Несмотря на ночь и видимость заброшенности, навстречу попалось несколько человек. Работники сей небогоугодной конторы? Героев среди встречных не нашлось, все однотипно шарахнулись при виде несущегося вперед голого мужика, которого преследовали санитары. Машин на убитой гравийке не было, район пустовал. Ну и местечко.