Анна Бахматова - По ту сторону друг друга

– Да, не взяла с собой мобильный. Пойдём, отдам тебе твой чемодан.

Бим, подойдя в упор, всё таки узнал Влада и стал активно просится к нему на руки, но, оказавшись в его объятиях, ещё более активно запросился обратно. Запах перегара мой пёс никогда не переносил.

– Какой неженка, – засмеялся Влад, отпуская эту проститутку, когда мы вошли в лифт.

– В те редкие дни, когда я не пью, мы с ним оба не переносим пьяных мужиков.

– Тогда вам придется привыкать, будем пить каждый день.

– И умрём в один день, довольно скоро.

– С тобой мне не страшно, если этот день наступит даже завтра.

Влад развернул меня к себе и в упор смотрел в глаза. Со стороны, наверно, ситуация выглядела комично: два придурка, которые только вчера познакомились, вместе напились и затусили в ночном клубе, сегодня с похмелья решают быть вместе до конца своих дней… Но я абсолютно не тяготилась сейчас близостью Влада не смотря на перегар, и мой , и его. Не смущал меня и тот факт, что я забыла почистить зубы и принять душ. Освежить макияж… Только с самыми близкими мы можем позволить себе это. И сейчас я себе это позволяла, без малейших зазрений совести. И не испытывала неловкости из-за его слов, ибо они не оттеняли какими-то обязательствами всерьез. Это был просто… разговор.

Дверцы лифта разъехались, а мы продолжали стоять, таращась друг на друга. Лифт закрылся и поехал вниз, но нас это не волновало, мы словно застыли в этом мгновении, обмениваясь мыслями.

– Здрасьте. – В лифт ввалилась Катька со своей Лялей и стало тесновато.

– Здрасьте, – эхом отозвался Влад и оторвал таки от меня взгляд, выпустив из гипноза.

– Мы как, наверх? Или постоим? – её ироничный тон вернул нас к жизни и мы смущённо разулыбавшись, отвернулись друг от друга. – Симпатичный, – констатировала Катька, беззастенчиво тараща глаза на Влада.

– Катя, – я хохотнула, Влад тоже и обстановка моментально разрядилась.

– Да, кстати, я – Катя, – протянула она свою когтистую лапку, – И я уже знаю о тебе практически все. Ах, да, мы – коллеги.

– Ты, видимо, соседка? – Влад с лучезарной улыбкой потряс ее руку, – Я о тебе тоже наслышан. Рад знакомству.

– Взаимно, – мы как раз расходились по квартирам, я пропустила Влада вперед, и Катька, улучив момент, показала мне "класс". Я усмехнулась и закрыла дверь.

– Бойкая у тебя подруга, – Влад уже приметил свой чемодан у комода и направился к нему, – Мне нравятся такие люди.

– Обычно мужчины её побаиваются.

– Я тоже её побаиваюсь, но подруга она отличная, уверен, – Влад снова сгрёб меня в охапку и уставился в глаза, держа в другой руке чемодан. – И знаешь, её боевой задор заразителен. Секс на утро в качестве лекарства от похмелья у тебя когда нибудь был?

– Отвали, – я рассмеялась и подтолкнула его к выходу. – Позвони, как долетишь.

– Хорошо. Я на день, ты даже соскучиться не успеешь. Из отпуска выходишь после выходных?

– Да.

– А "шенген" у тебя есть?

– Кхм… Да, – я недоуменно уставилась на него.

– Отлично. На выходные летим в Париж, – с этими словами он уже покидал мою квартиру.

– Что? Влад! – я бросилась за ним на лестничную клетку, – Это сейчас было предложение, или ты поставил меня перед фактом?

– Как я могу поставить тебя перед фактом, глупенькая? – он беззаботно улыбнулся и вызвал лифт, – Я не знаю данных твоего загранника, как бы я взял билеты? Конечно, это предложение, и если ты согласна, скинь фотку паспорта, я все оформлю.

– Стой! – я подошла и перекрыла доступ к лифту. – Почему именно Париж?

На моём лице читалось явное недоверие, которое он просто не мог не прочесть. Он поставил чемодан на пол, взял в руки мое лицо и уверенно заглянул в глаза.

– Ты наверно подумала, что я позвал тебя туда, чтобы поностальгировать по Женьке, но это не так. Клянусь тебе, я давно уже смирился с тем, что её нет и никогда не будет в моей жизни. Я её отпустил. Париж – волшебный город, он пропитан романтизмом, как бы пафосно и банально это ни звучало, но так и есть. Я хочу окунуться с головой в эту романтику с тобой . И ещё, я просто хотел сделать тебе приятно.

– Хорошо, – я сразу расслабилась, Влад без единого намека понял, что меня насторожило и без единой запинки успокоил, – Но с условием, в воскресенье вечером мы должны вернуться. В понедельник у меня командировка в Москву.

– Договорились, малыш. А теперь мне правда пора, такси ждет, – он снова вызвал лифт, – Сбрось мне паспорт. И ни о чем не беспокойся, я забронирую и билеты, и гостиницу.

Он чмокнул меня в нос и был таков. С момента встречи с этим парнем равновесие в моей жизни пропало, хотя изначально я ставила именно на покой. Интересно, теперь каждое утро будет начинаться с сюрпризов?

***

Скрипкин Алексей Анатольевич

Утро Алексея Анатольевича Скрипкина вот уже шесть лет подряд начиналось одинаково: подъём в семь утра, душ, крепкий свежесваренный кофе и завтрак.

Завтрак без неё.

Его супруга, Елизавета Петровна Скрипкина умерла шесть лет назад, и вместе с ней умерла его душа. Бравый, циничный мент, проживший тридцать два года в браке с этой чудесной женщиной, оказался беспомощным щенком, лишившимся хозяина-лучшего друга-любимого человека на свете. Он потерял всяческий интерес к жизни, хотя, когда задумывался, понимал – невозможно потерять то, чего нет. Весь кислород в его лёгкие всегда вдыхала она, и всю его жизнь самыми сочными цветами всегда окрашивала только она. Она пропускала мимо ушей его брюзжание, когда они собирались в отпуск в Крым, а не на дачу. Он не понимал, зачем тратить деньги и тащиться куда-то за тридевять земель, когда дача под боком и вся еда – с грядки? Он вредничал всю дорогу, а она кормила его курицей и травила анекдоты. Он простывал в первый же день пребывания на море, а она умудрялась реанимировать его за два часа с помощью своих секретных настоек. Возвращаясь домой, он всегда благодарил её, за очередную вылазку, за то, что не пошла на поводу у него, ленивого бегемота. Елизавета Петровна в ответ лишь улыбалась уголками губ, помешивая сахар в его чае. Четыре ложки. Он всегда пил крепкий и очень сладкий чай… Пока она была рядом. Когда её не стало, Скрипкин возненавидел и чай, и сахар.

Каждое утро он уже по инерции варил себе кофе в турке, выпивал его, читая газету, без аппетита завтракал и отправлялся на утреннюю прогулку. Сразу после смерти жены, он подал в отставку, ушёл на пенсию и первые полгода совершенно не находил причин просыпаться по утрам. В один не самый прекрасный день, проходя мимо зеркала, он не узнал человека по ту сторону – то был бомжеватого вида старик, в потёртых трениках и клетчатой рубашке, с бородой, которая полгода не видела ни станка, ни ножниц. Он притормозил и подошёл ближе, всматриваясь, а его мозг всё никак не мог принять тот факт, что это действительно он.