Чингиз Абдуллаев - Триумф карьериста

– Понятно. У вас были с ним хорошие отношения? Простите, что спрашиваю.

– Идеальные. Он меня просто обожал.

– У вас есть братья и сестры?

– Нет. К сожалению, нет.

– Почему? Ведь ему было шестьдесят два. Значит, вы появились, когда вашему отцу было около двадцати трех лет. Очень молодой возраст. И потом не было детей? Я спрашиваю для понимания ваших отношений.

– Все правильно, – кивнула Екатерина Николаевна, – я была первым ребенком. Родители поженились, как только закончили институт. Они вместе учились. И я родилась через год. Ну а после… после случилась трагедия. Родители попали в тяжелую аварию. Мама была на восьмом месяце. Должен был родиться мальчик. Она потеряла ребенка и больше уже никогда не могла рожать. Мы никому не рассказывали об этой трагедии. Но на маму она сильно подействовала.

– Понимаю, – мрачно кивнул Дронго, – значит, вы были единственной и любимой дочерью. И поэтому вы так убеждены, что о совместной поездке в Италию отец мог сообщить вам и по телефону.

– Да. Тем более что он сказал об этом маме.

– Вы говорили, что в момент смерти в кабинете вашего отца был его брат?

– Да. Младший брат моего отца. Денис Антонович. Он тоже работал в Совете министров и прибежал сразу, как только позвонила секретарь моего отца. Но когда он прибежал, было уже поздно.

– У вашего отца были хорошие отношения с братом?

– Конечно. Они вместе ездили на рыбалку по воскресеньям, папа очень любил сыновей моего дяди, моих двоюродных братьев. Их детей. Один из них сейчас работает в нашем посольстве в Египте. Советником посольства, а другой в Министерстве экономического развития. Папа любил их как родных сыновей.

– Что вполне объяснимо.

– Да, наверно.

– А ваш супруг?

– Дядя рассказал, что он прибежал в кабинет уже после врачей, которые констатировали смерть. Они договаривались встретиться с отцом.

– Понятно. Какие отношения были у мужа с вашим отцом?

– Нормальные.

– Говорят, что все любящие отцы немного ревнуют своих дочерей к их мужьям?

– Не знаю. Я об этом никогда не думала, – сухо произнесла гостья.

– А у вашей тети Клавдии есть дети, муж?

– Есть, конечно. Муж – Сабир Валеевич Сабитов, он заместитель генерального директора какого-то крупного предприятия, кажется электротехнического. Я всегда путаю. Их дочь – Виктория, сейчас заместитель главного врача в Санкт-Петербурге. И ее супруг тоже врач. Такая династия врачей получилась.

Она просто констатировала факт. Не улыбаясь и не меняя серьезного выражения лица. Было заметно, что горе потрясло молодую женщину. Она достала носовой платок, повертела его в руках и снова убрала в сумочку.

– Извините, что я так подробно расспрашиваю, но мне важно понять отношения внутри вашей семьи. Чтобы представить себе картину в целом. Ваш супруг по специальности тоже биолог?

– Нет, – покачала она головой, – нет. Мы познакомились уже после того, как я уже защитила диссертацию.

– И сейчас он работает заместителем министра связи?

– Да, правильно.

– Ваш отец помогал ему с карьерой? Простите, что спрашиваю, но мне важны любые детали ваших семейных отношений.

– Конечно, нет, – печально ответила гостья, покачав головой. – Нужно было знать моего отца. В таких вопросах он бывал более чем принципиальным человеком. Считал, что нельзя пользоваться родственными связями. Моему мужу больше помогал мой дядя, Денис Анто-нович.

– Сколько лет вашей дочери?

– Десять. Недавно исполнилось.

– У вас только одна дочь?

– Да. Так получилось, что я была постоянно занята на работе. Муж тоже делал карьеру. Не сложилось…

– Вы ведь биолог по образованию и должны понимать, что если это было предумышленное убийство, то вашего отца могли отравить только в день его кончины. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, давая ему яд длительного действия.

– Я об этом тоже подумала.

– Хотя в реальность такого сюжета верится с трудом. Отравить вице-премьера российского правительства – это слишком дерзкий вызов, который может спровоцировать потрясение в обществе. В наше время такое просто невозможно. Не думаю, что на такой шаг мог кто-то пойти. Но в любом случае нужно будет проверить всех, кто заходил в тот день к вашему отцу, если есть такие подозрения. Вы, конечно, были знакомы с его секретарем?

– Отец работал с ней уже одиннадцать лет. Елизавета Трофимовна. Они начинали еще в «Росвооружении», где работали вместе. Он ей очень доверял.

– Сколько ей лет?

– Около пятидесяти.

– Замужем?

– К сожалению, нет. И никогда не была, если вас интересует эта сторона вопроса. Таких обычно называют «старыми девами». Очень пунктуальная, дисциплинированная, всегда аккуратная, все помнившая. Она уже подала заявление, чтобы уйти из Кабинета министров обратно в агентство. Не хочет оставаться там без моего отца. Такой верный и преданный друг. – Екатерина Николаевна, не выдержав, еще раз достала носовой платок, сняла очки и вытерла набежавшую слезу. Затем убрала платок, надела очки и взглянула на Дронго: – Извините. Мне все еще сложно об этом говорить.

Он кивнул в знак понимания.

– Мимо такой преданной женщины не мог проскользнуть незнакомый человек, – задумчиво произнес Дронго.

– Конечно, – согласилась гостья, – она очень уважала и даже любила моего отца. Это было заметно. И всю нашу семью, – быстро добавила она.

– У вашего отца были враги?

– Не знаю, – несколько растерянно ответила женщина, – не думаю, что были какие-то личные враги. Но, возможно, по службе были недоброжелатели. Не знаю, не уверена.

– Он не рассказывал о своей работе?

– Никогда. Даже маме ничего не говорил. Его прежняя работа в агентстве приучила к некоторой закрытости. Он был связан с разными секретными проектами. Наверно, сейчас уже об этом можно говорить. А прежде это было своеобразное табу. Потому в доме никогда не говорили о его служебных делах.

– Даже среди близких?

– Да. Я никогда не слышала, чтобы в доме обсуждались какие-нибудь служебные дела. Это было исключено.

– Но вы считаете, что его смерть не была случайной.

– Да, мы с мамой так думаем. Я в последние две недели все время остаюсь с ней. Вижу, как ей тяжело. Они с папой были знакомы со студенческих лет. И мама тоже не верит в его случайную смерть.

– Почему она не говорит об этом вашему дяде? Он занимает достаточно высокий пост, чтобы инициировать расследование.

– Она ему говорила. Но он считает, что все это не очень серьезно. И объясняет мамины слова ее нервным шоком. Так он говорил и своей супруге. Моей тете. В общем, он не верит в возможность каких-то других версий. Считает, что у отца случился обширный инфаркт. И все время твердит, что это государственные интересы.