Ава Элдред - Загадка смерти бой-бэнда

Я не вполне понимала, почему кто-то пишет о религии, когда наш прославленный атеист не только прижимал к сердцу детеныша свиньи, но и наконец наплевал на нелепые гетеронормативные требования своих менеджеров (те явно не слышали, что современные фанатки чрезвычайно либеральны и не осуждают чужой выбор). Фрэнки наконец выставил на обозрение интернета своего возлюбленного. Господи, мы знали, мы знали! Так или иначе, Бог в тот момент нас волновал меньше всего.

Я продолжила читать.

Вы можете вообразить, что это такой подростковый бунт, но я за то, чтобы облегчать себе жизнь, и моя жизнь была бы гораздо легче, если бы я соглашалась с родителями по этому вопросу. Походы в церковь по воскресеньям? Ну и что такого, я ведь люблю петь, да и ничего интересного до обеда все равно не произойдет. Никакого секса до брака? Уж поверьте, никто мне его и не предлагает, и невозможно скучать по тому, чего никогда не было. Не поклоняться идолам? А вот тут без вариантов.

Не знаю, что мне думать по поводу бога, но насчет Фрэнки Уильямса мыслей у меня достаточно. Бога я никогда не видела, но могу часами говорить о морщинке под левым глазом Фрэнки, или про родинку у него над губой, или о том, как в его смехе кроется целая вселенная. Об этом и о том, как до смешного великолепно, что он стоит на этой фотографии, держа в руках поросенка и уничтожая мою жизнь (а я и рада). И вы тоже сможете обсуждать все это часами. Я знаю, что мы вместе будем анализировать каждый малейший жест из закулисных съемок с этой фотосессии. Я знаю, что вы понимаете, о чем я говорю, даже если выражаем мы это по-разному. Дух захватывает, если остановиться и подумать обо всем, что случилось с момента, когда я впервые увидела то размытое видео, где Half Light пели в гараже, и почувствовала, как во мне что-то включилось. Я искала песню, под которую накраситься, но нашла гораздо больше.

Мне велели не поклоняться идолам.

Теперь я начинаю думать, что они боялись, как много я обнаружу, если не послушаю их.

Конечно, в комментарии Джэз были детали, которые во мне не отзывались. Единственное, что в нашей семье хоть как-то напоминало религию, – это как папа запрещал нам выходить из машины, пока не доиграет песня Кросби, Стилз и Нэш. Чем старше мы становились, тем меньше нас развлекала эта традиция. Однако теперь, размышляя об этом, я думаю: а может, все эти бесконечные минуты, которые я провела в машине, прислушиваясь к трем мальчишеским голосам, – это именно та точка, с которой все началось? «Надо поблагодарить папу», – пронеслось у меня в голове.

Так или иначе, в словах Джэз было что-то настоящее, живое, и мне хотелось стать его частью. Я быстро напечатала: «Привет. Во мне глубоко отозвались твои слова, и я сама не знаю почему». Вначале мы обсудили видео, которое она упомянула: четырнадцать восхитительных минут, во время которых Фрэнки с Джеком вели себя как дети, словно не подозревая о присутствии камер, а менеджеры пытались их угомонить и сделать хоть один кадр. Однако вскоре разговор перешел к нашей собственной жизни. Спустя несколько часов она сказала, что лучше перестать говорить, чтобы у нас хватило тем на завтра. А потом еще на день. И еще. И еще. Однако темы так и не закончились. Представьте, каково это: листать записи под хештегом перед сном, а вместо этого найти лучшую подругу! Вскоре я стала приводить нашу встречу как пример существования судьбы.

Я вернулась к телефону, откуда на меня диковатым светом сияли глаза Джэз.

– Ты уже видела? – спросила она, прежде чем я успела поздороваться.

Сейчас в ее голосе четче обычного слышался густой южнолондонский акцент. Обычно так происходило, когда она из-за чего-то волновалось.

– Что видела?

Джэз вздохнула, погружаясь глубже в груду подушек в спальне, которую я видела только на экране. Ее бесило, когда люди не обладали тем же набором знаний, что и она.

– Хэрри, присядь, – сказала она.

Я недоуменно поморщилась.

– Джэз, мы говорим по видео. Ты и так, наверное, заметила, что я сижу.

Еще Джэз бесило, когда в ее планы вмешивалась реальность и мешала сказать ей то, что она уже отрепетировала. Ей нравились драматичные реплики. Какая разница, что я уже сижу! Разве такие мелочи кому-то важны?

– Так что случилось? – спросила я. – У тебя такой вид, будто произошел апокалипсис, но ты почему-то ужасно рада мне об этом рассказать.

– Эван мертв, и Фрэнки допрашивают по этому делу.

Ладно! Вот этого я точно не ожидала. Я рассмеялась вслух. Это ведь шутка, правда? Фрэнки? Что, серьезно? Конечно, среди участников группы он числился плохим парнем… Но это значило лишь, что он носил рваные джинсы и гуще других подводил глаза. Но это же все игра на публику. Все, кто хоть немного его знает, скажут вам, что он и мухи не обидит.

Я проиграла предложение в голове еще раз, и до меня только сейчас стала доходить его первая часть.

– Погоди, Джэз! Повтори, пожалуйста!

Она закрыла глаза.

– Эвана нашли мертвым, и Фрэнки допрашивают в связи с этим.

Эван.

Если бы я не сидела, то у меня бы точно подогнулись колени. Кто бы ни был жертвой, я все равно не поверила бы, чтобы Фрэнки причинил вред Эвану?! Совершенно невозможно.

Эван Бирд был лучшим другом Фрэнки. По интернету рассыпаны сотни детских фотографий Фрэнки (разумеется, чтобы доказать, что он всегда был милягой), и на каждой из них Эван был рядом. На всех сомнительных изображениях несовершеннолетнего Фрэнки – агенты по рекламе из сил выбивались, чтобы их спрятать, но фанаты раз за разом их находили – Эван всегда маячит расплывчатым пятном за плечом у Фрэнки. Следит, чтобы тот не вляпался в настоящие неприятности. Когда Let There Be Light, первый альбом Half Light, вырвался на первые строки хит-парадов, Эван сопровождал Фрэнки во все клубы, где они праздновали победу. Хоть он и был несовершеннолетним, но лицо его светилось таким счастьем, что никто не возражал против его присутствия. Я не видела ни единой фотографии с последнего вечера их тура Lights Up, где Эван не смотрел бы на Фрэнки с такой гордостью, что щемило в груди. Или вот взять даже прошлую неделю: их заметили на выходе из тату-салона, хотя у Фрэнки не было новых татуировок (если верить девочкам, которые поклялись, что найдут их). Этот парень был полон нераскрытых тайн.

Правда, их стали реже видеть вместе на публике с тех пор, как Фрэнки наконец-то осознал, что влюблен в Джека, и признался в своих чувствах. Однако так ведь происходит в начале любых отношений, правда? Давняя дружба Фрэнки и Эвана совсем от этого не пострадала.

– Не может быть, – сказала я, – где ты это прочла? На каком-нибудь блоге со сплетнями или…

– Проверь сайт «Би-би-си», – перебила она меня. – Можешь еще попробовать «Эн-би-си», «Си-эн-эн», ну или любые другие новости, если мне не веришь.