Ава Элдред - Загадка смерти бой-бэнда

Похоже, она по-прежнему дорога Фрэнки. Я рада, что он нашел людей вроде Фиби, которые провели его сквозь года к моменту, когда он понял, что может любить Джека. Я рада, что рядом с ним находились люди, с которыми он мог бы счастлив. В другой вселенной у них даже было будущее: две звезды, пытающиеся не утонуть в бурном океане внезапной славы. Но если разместить рядом фотографии Фрэнки с Фиби и с Джеком, не оставалось ни единого сомнения: Фиби не была для него той самой, единственной.

Эту фотографию, что Фиби разместила в инстаграме, я раньше не видела. Фрэнки и Фиби, ненакрашенные, улыбались в камеру телефона, который Фрэнки держал в руке. Я сразу почувствовала, что это селфи не предназначалось для посторонних глаз. По прическе Фрэнки я постаралась определить, когда было сделано фото, но, по-моему, он в тот день даже не расчесывался, поэтому нельзя было сказать наверняка. Таким он мне нравился: какой-то домашний, расслабленный… Я старательно игнорировала тоненький голосок, говоривший, что не надо так пристально таращиться на фото, не предназначенное для посторонних глаз.

Но это же Фиби опубликовала, подумала я, значит, все нормально, так?

Я прокрутила вниз, чтобы прочесть подпись.

Вы, наверное, уже слышали, что мой старый друг Фрэнки задержан в связи с трагической смертью его дорогого друга Эвана. Уверена, что полицейские просто делают свою работу и допрашивают всех близких, но я не могу молча стоять в стороне. Фрэнки Уильямс – один из самых заботливых, любящих людей, кого я знаю. Да, все знают, что порой он несдержан, но поверить, что он как-то причастен к этой трагедии, я не в состоянии. Они с Эваном были знакомы с четырехлетнего возраста. Они так сильно друг друга любили. Фактов я не знаю, но зато знаю Фрэнки, и он никогда этого не сделал бы. Наверное, многие сейчас испытывают боль. Да, это сложно: видеть, как дорогого вам человека обвиняют в чем-то ужасном. Я тоже это чувствую. И я хочу сказать, нет ничего стыдного в том, чтобы на время отключиться от происходящего. Фрэнки не хотел бы, чтобы вы страдали из-за него, чтобы из-за этой ситуации страдало ваше ментальное здоровье. Он вас очень ценит. Пожалуйста, позаботьтесь о себе и не беспокойтесь о нем. Half Light работают с лучшими профессионалами, и они его вытащат. Но, пока этого не произошло, комментарии на моей страницы открыты. Если вам нужно поговорить, приходите сюда. Берегите себя!

Фиби.

Я закрыла инстаграм и тут же открыла переписку с Джэз.

«Думаю, мы недооценивали Фиби Шоу».

«Скажи, да? Она просто ангел».

Я вернулась обратно к записи и принялась листать комментарии. Но зря я туда полезла! Кто-то написал: Я всегда знал, что он псих. Я приготовилась к худшему. Оказалось, есть еще парочка похожих: кто-то ставил уверенность Фиби под сомнение, кто-то сомневался, что Фрэнки не причастен, кто-то упрекал Фиби за ее уверенность. Однако я нашла, что искала.

Мне страшно, – начиналось сообщение. – Я любила Фрэнки целых пять лет и знаю, что он не мог это сделать, и так ужасно слышать, что сейчас говорят о нем. Но, раз это происходит, мы переживем это вместе. У Half Light самые лучшие фанаты.

Я удивилась, увидев среди комментариев к этой записи имя Фиби. Выходит, она всерьез решила помочь тем, кто его любит.

Я знаю, что это тяжело, но, пожалуйста, пожалуйста, позаботьтесь в первую очередь о себе. Поговорите с другими фанатами, обсудите, почему вы его любите. Представьте, как он выйдет на свободу и сделает все, чтобы помочь найти виновного. Берегите себя и помните, что я тут.

Я листала дальше: имя Фиби мелькало почти под каждым сообщением. Она делилась воспоминаниями, старалась поддержать других и игнорировала каждого, кто пытался добиться от нее реакции, о которой она позже могла бы пожалеть. Все комментарии заканчивались одной и той же фразой: «Я тут».

Я не знала, что мне сейчас нужно, но присутствие Фиби меня успокаивало. Это многого стоило: после того, что между ними случилось, Фиби на стороне Фрэнки.

Мы с Джэз не одни такие. И дело не в том, что фанаты смотрят на своего кумира через розовые очки. Это сделал не он. Даже его бывшая так считает.

Еще стоял утренний туман, когда поезд дернулся и остановился на станции Виктория. Засунув руки поглубже в карманы в отчаянной надежде сберечь немного тепла, я потрусила по платформе. Почему на вокзалах всегда так холодно? В будни станция полна спешащими на работу людьми, но сейчас в кафе было почти пусто. Выключая песню на середине – это была Starlight, не самая любимая, но тоже ничего, – я взглянула на часы: 8:20. Даже Лондон спал в такую рань в субботу.

Джэз увидела меня и помахала. Я заметила, что стрелки на ее глазах были на месте. Интересно, неужели у нее совсем не дрожали руки? Как она умудряется выглядеть настолько хорошо? Я мысленно отметила, что перед уходом стоит тоже сделать макияж. Если мы надеемся проскользнуть на пресс-конференцию, нам надо выглядеть как журналисты. Когда пять лет наблюдаешь за каждым шагом Half Light, начинаешь понимать, как соответствовать ожиданиям мира.

Только подойдя к столу и увидев, что Джэз поднялась с места, я поняла, что забыла поволноваться о том, как себя вести.

Джэз нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Мне стало неловко. Что делать? Пожать ей руку? Она была первой, с кем я делилась новостями, и последней, с кем я говорила перед сном. Разговоры с ней помогли мне пережить утрату, они вылечили меня. Я сама помогла ей разобраться с тысячей семейных драм. Может, мы и не виделись раньше вживую, но она была моей лучшей подругой. Я не могла просто пожать ей руку. И выражение ее лица за секунду до того, как мы обнялись, сообщило мне то же самое. Я словно приехала домой.

– С добрым утром, солнышко, – поздоровалась она.

От нее пахло чистой одеждой и парфюмом от Half Light, который мы купили, как только он появился на прилавках. Такой знакомый приторный запах! Я брызгала им на подушки, когда мне нужно было успокоиться. Я сразу расслабилась. Эта девчонка не была мне чужой, и плевать на всех, кто так сказал бы.

Заглянув ей через плечо, я охнула от удивления: от прилавка нам навстречу шла Алекс, еле удерживая в руках три кружки с дымящимся кофе.

– Алекс здесь? – спросила я.

Джэз кивнула.

– Тебя это удивляет?

– Пожалуй, немного.

– Ее это очень задело. – Джэз заговорила тише. – Ну я про Эвана. Конечно, мы все расстроены, это ужасно, но я не знала, что он столько для нее значил.

Ну ладно, может, «удивляет» – не совсем верное слово, призналась я себе. Не то чтобы я когда-либо сомневалась в преданности Алекс фан-клубу, но мне всегда казалось, что ей удавалось держать Half Light на обочине своей жизни, а не делать центром. Она казалась старше остальных и относилась к жизни с той беззаботностью, которой не научишься – с ней надо было родиться, иначе и пытаться не стоит. Высокая изящная блондинка со стильной стрижкой, Алекс временами вызывала у меня опасливое восхищение. Но если кому-то из нашего чата не спалось, Алекс всегда была готова поддержать. Она знала, что сказать, если тебя бросили, если ты напилась, если ты замечталась, как рассмешить и как поговорить серьезно. Почему же меня удивляет, что она пришла на помощь? Если задуматься, она всегда была рядом.