Рина Осинкина - Заказное проклятие

– Я из общества защиты потребителей. Рядовой сотрудник, почти курьер. Ты ведь сразу понял.

– Почему я должен был это понять? – удивился собеседник. – С таким же успехом ты можешь быть и из полиции. Или из налоговой. Или ты новый жилец с активной жизненной позицией.

– Так вот я не из налоговой. Сигнал поступил, что некто из вашего дома рекламирует оккультные услуги, а лицензии на это у него нет. Это по нашей части.

– На такой бизнес, как у Ягина, и не может быть лицензии. Но хочу, подруга, успокоить тебя и заодно твоих боссов. Никто к нему не приходит. К его племяннице – да, идут, она стрижет на дому. А к нему – дураков нету.

– Родственники одну жилплощадь занимают?

– Не совсем. Квартиры у них через стенку. Говорят, получили жилье после сноса пятиэтажки. Вообще у нас тут население разное. Примерно половина квартировладельцев покупали площадь по коммерческим ценам. Отсюда и отношение разное к собственности. Прокатись в лифте и поймешь, о чем я.

– Клозет устроили?

– В точку.

– Прокачусь. Как раз собиралась, пока ты меня не отвлек. Почему ты считаешь, что к колдуну никто не приходит? Вы что, следите друг за другом?

– У нас есть чат. Мы общаемся. Когда начали появляться его дурацкие объявления, народ несколько возбудился. Сама понимаешь, неприятно такое соседство. Консьерж в их подъезде не всегда в своей будке сидит, но, когда на месте, непременно спрашивает, к кому гости. По его наблюдениям, к Регине – ходят, к Витольду – никто. Если только квартирой не ошибутся.

– Значит, этот Витольд – обычный псих? И никаких злодеяний не совершает с помощью магии?

– Да что он может, придурок? Только щеки дуть. А я прям испугался. Вон он, кстати, на утренний променад вышел. С существом своим. Оно у него – абсолютно отвратная тварь. Кстати, какие у нас планы на вечер?

Марианна озадаченно на него смотрела, даже не повернув головы в ту сторону, куда он махнул рукой.

Ему что-то от нее надо по службе? Может быть, ему известно, где она работает, видел ее в коридорах Управления, а теперь делает заходы, чтобы выгоду из случайной встречи получить?

Скользкий он тип, оказывается. Первое впечатление ее обмануло. Не носорог, а вкрадчивый шакал.

Она росла гадким утенком, да кто не таков в свои тринадцать? Папа подшучивал над ней, называл Анкой – нескладохой-неладохой. Любя называл, без малейшей мысли огорчить или унизить. А младшую сестру звал Никусик-пампусик.

Марианна любила папку и доверяла ему. Если он считал ее нескладохой, то так оно и было. И спорить с ним Марьяна не собиралась. Поэтому и не обзавелась, повзрослев, комплексом Клеопатры, принуждающим юных дев всю последующую жизнь самоутверждаться, напропалую завоевывая внимание мужчин.

В отличие от них Марьяна раз и навсегда обнулила надежду, что сможет приглянуться какому-то мальчику или парню. А тем более понравиться ему настолько, что он не захочет расставаться с ней больше никогда.

Свобода от ожиданий предоставила ей бесконечный выбор манер, причесок и платья. Одежда должна быть функциональна, и только. Если бы не нынешняя жара, на Марьяне были бы джинсы галифе и рубаха, не стесняющая движений, а на ногах кроссовки.

Сегодня из перечисленного имелись только кроссовки, потому что босоножки она терпеть не могла. Жара заставила вытащить из шкафа льняные брюки, узкие в бедрах, зато широченные в раструбах, и бежевую тунику с коротким рукавом из трикотажа неизвестного состава, купленную на вещевом рынке по причине предполагаемой комфортности.

Рядовой вид, ничего сексуального. Так что же товарищу нужно?

Марианна смотрела на него по-змеиному, не мигая, с легким прищуром и молчала. Тот смутился, заговорил раздраженно:

– Ну и чего ты на меня так смотришь? Вот ты сейчас разберешься со старым пнем и свалишь по месту работы. Где я тебя потом найду? Ну, хорошо, давай так поступим. Ты набираешь мне на мобилу, я фиксирую твой номер, и мы созвонимся, когда скажешь. Или спишемся. Сама встречу назначишь. Так пойдет? А почему?

– Меня зовут Марианна Путято. Я майор полиции.

– Да хоть подполковник ФСБ. Я сразу понял, что ты – та еще штучка. Мне по фиг, курьер ты или полковник.

– А сам-то ты кто, Анатолий?

– Сантехник. По фамилии Кожемяка. Паспорт предъявить?

– И отчего же ты, сантехник Кожемяка, до сих пор не женат? Или женат? А девушке голову морочишь?

– Был женат. И не надо дальше вопросов, лады? Я же не спрашиваю, отчего ты не замужем.

– А я замужем, Анатолий. И не спрашивай, как зовут моего супруга и в каком он звании. А телефон мой… Вот, держи.

Марианна извлекла из сумочки черно-белую визитку и вручила новому знакомцу. Вытащила смартфон и распорядилась:

– Говори свой номер. И еще… Не рассказывай тут никому, кто я. Оправдай доверие.

Сердито и сконфуженно сантехник Кожемяка надиктовал Марьяне цифры своего телефона, заодно сообщив, в какой квартире проживает, и, сухо распрощавшись, направился было на собачью площадку, но притормозил, увидев приближающуюся долговязую фигуру старика, который катил перед собой детскую прогулочную коляску.

– Марийка, ты только глянь на идиота, – зашелся он сиплым смехом и даже закашлялся. – Ты знаешь, кто у него там сидит? В корыте?

Марианна всмотрелась. Действительно, в коляске имелся тазик, но достаточно глубокий, так что увидеть его содержимое издалека не получалось.

Старик шел не спеша, с журавлиным достоинством переставляя ноги, коляска с раскрытым над ней тентом поскрипывала, вода в тазике слегка поплескивала, однако через край не проливалась.

Возраст старика приближался к семидесяти, но он был худощав и оттого моложав. Копна седых волос, доходящих до воротника, и белоснежная борода, более длинная, чем теперь носят, и тщательно расчесанная, придавали его внешности многозначительность.

На этом шик кончался. Вопреки погодным условиям и здравому смыслу старик был облачен в классический костюм в серую «елочку» из полушерстяной ткани. Судя по засаленному блеску швов и «пузырям» на коленях, костюм был изрядно ношен. Обут дед был в остроносые туфли когда-то бежевого цвета, которые от длительной носки приобрели банановидную форму.

Старик поровнялся с трибуной, мельком посмотрел на Кожемяку, скользнул взглядом по Марьяне, зашагал дальше. Взгляд его блекло-голубых глаз ей не понравился, они выражали…

Она не успела определить для себя, что выражали глаза прохожего, потому что наконец увидела, кого он выгуливает.

В тазике с водой лениво дрейфовало чудище, похожее на черепаху. Но было ли оно ею? Из продолговатого и, кажется, изломанного, размером с десертную тарелку, панциря серо-коричневого цвета высовывалась воронкообразная голова на непропорционально длинной и тонкой шее. Рыльце неприятно-страшненькое, с хоботком. Морщинистые конечности, неспешно перебирающие воду, перепончаты и когтисты. Под тяжелыми веками недобро блестящие крошечные глазки.