Андрей Яковлев - Незаменимый человек

В это время я поравнялся с развалом, и хотел уже пройти мимо, как вдруг девушка окликнула меня:

– Извините, пожалуйста, Вы очень торопитесь?

– Я? – от такой неожиданности даже немного растерялся.

Она кивнула. И смущённо посмотрела на меня.

– Нет, не тороплюсь, – ответил я, чувствуя, что её смущение передаётся и мне.

Но потом взял себя в руки и переспросил:

– А, что, собственно, нужно?

– Простите, хочу попросить Вас помочь мне донести арбуз. Я вон в том доме живу, – указала она на шестнадцатиэтажное здание через дорогу. – Хотя бы до подъезда.

Ах, вот почему она оглядывалась! Просто ей нужен носильщик. Всё ясно! Однако отказывать всё равно не стал.

– Нет проблем, конечно, помогу, – сказал я и перевёл взгляд на азиата.

Тот, будто получив команду, начал выбирать из самых больших плодов, пошлёпывая их ладонью. Выбрал. Весы показали пятнадцать с половиной килограммов. Затем торговец надел на плод двойной полиэтиленовый пакет с ручками и предложил хозяйке товара расплатиться.

С арбузом мы направились к пешеходному переходу.

– Вы уж извините меня, что я Вас так загрузила, – оправдывалась она. – Надо было попросить продавца, чтобы поменьше арбуз выбрал.

– Ничего, донесу, – говорил я, всем своим видом давая понять, что пятнадцать кило для меня не предел, хотя было уже слышно, как я начал пыхтеть.

«Интересно, как зовут эту девушку?» – подумал я. И вот странно, она вдруг спросила:

– Хотите, познакомимся?

Я остановился, перебросив арбуз в другую руку.

– Назовите своё имя.

– Меня зовут Марк.

Возможно, мне только показалось, но она тихо сказала:

– Всё сходится, папа. Это Марк.

– Что Вы сказали? – переспросил я.

– Красивое имя, – ответила она.

Как странно было услышать от неё другой ответ. Но имя Марк действительно красивое. Так назвала меня мама в честь кумира миллионов советских людей – великого Марка Бернеса. Бабушка рассказывала: когда я родился, и меня принесли на первое кормление, из коридора доносилась одна из известных песен Бернеса, мама посмотрела на меня и сказала: «Ну, пусть будет Марком». Получается, если бы по радио пел какой-нибудь другой известный тогда артист, например, Муслим Магомаев или Иосиф Кобзон, то по этой самой логике меня могли бы назвать Муслимом или Иосифом…

– А я Ольга, – представилась девушка.

– Очень приятно, – прервав свои воспоминания, отозвался я.

По пешеходному переходу мы пересекли проезжую часть и до её дома шли уже молча.

– Четвёртый этаж, – открывая дверь в подъезд, сказала Ольга. – Пойдёмте в лифт.

Типовая панельная шестнадцатиэтажка, построенная ещё в советский период, образца конца 80-х годов ХХ века. В подъезде два лифта, обычный и грузовой. На каждом этаже по два крыла, с несколькими квартирами в каждом.

– Вон та квартира, – показала Оля, выходя первая из лифта.

Следуя за ней, я думал, когда же, наконец, состоится передача арбуза. Сейф-дверь была открыта четырьмя оборотами ключа, и мы оказались в её квартире.

– Куда арбуз поставить?

– Да оставьте здесь, – несколько небрежно махнув рукой, ответила Оля.

Поставил арбуз рядом с домашними тапочками и сделал шаг назад.

– Как мне Вас отблагодарить? – спросила она.

– Нет, нет, ничего не надо, – сразу же запротестовал я.

– Марк, хотите, я угощу Вас этим арбузом?

– Нет, не хочу,… мне уже пора идти, – отнекивался я, продолжая ретироваться к выходу.

Потом вдруг ни с того ни с сего добавил:

– Как-нибудь в другой раз…

– В другой раз?

– Да,… в другой раз.

– То есть через две недели?

– Почему через две недели? – не понимая, переспросил я. – О чём это Вы?

– Обычно Вы проходите мимо моего дома раз в две недели,… – оправдывалась она.

– Хм, ну, вообще, да. Я хожу отмечаться в «Службу занятости». Только вот не понимаю: Вы что, следите за мной?

– Простите, Марк. Просто несколько раз встречала Вас. Вывела для себя закономерность…

– Надо же. Оказывается, кого-то интересует моя персона, – печально усмехнулся я. – И даже есть закономерность…

Ольга покраснела, виновато опустив глаза. Помолчав немного, я ощутил неприятное напряжение, которое решил прервать:

– Ладно, мне действительно пора, до свидания, – с этими словами закрыл за собой дверь.

Но я чувствовал, что она смотрит с той стороны двери. Ушёл, не дослушав Ольгу, как будто оборвал цепь начавших развиваться событий. Чего она от меня хотела? Она одна в квартире, приглашает незнакомого ей человека, ищет предлог, чтобы оставить его у себя. Возможно, она аферистка!

Все эти мысли «сыпались» из меня, пока я спускался бегом по лестнице. Пытался найти объяснения своим поступкам, но где-то в глубине души сожалел, что не остался. Ведь она такая красавица. У неё грустные глаза. По всей видимости, Ольга одинока, как и я. Вряд ли она преступница.

Выйдя из подъезда, обратил внимание на припаркованную неподалёку чёрную иномарку. Тонированное стекло на заднем пассажирском сидении было наполовину опущено. В тот момент, когда за мной закрылась дверь подъезда, из приоткрытого окна увидел вспышку фотоаппарата и характерный звук затвора объектива.

Интересно, как это понимать? Что за фотосессия? Или за мной следят? Не зря же Ольга оговорилась о закономерности моего появления в их районе. Получается, чёрная машина с фотоаппаратом и Ольга как-то связаны между собой? Но возможно это всего лишь совпадение, а фотографировали кого-то другого.

Завернув за угол дома, оказался на улице Восстания. Какая-то сила будто заставила меня оглянуться и посмотреть в окно четвёртого этажа. В окне была Ольга. Да, точно, это она. Но отвернувшись, я уверенно зашагал по Восстания в сторону улицы Ильича.

2

Вот я у себя дома. В это время моих домочадцев нет. Моя жена Алёна на работе, дочь в школе. Живём мы втроём в однокомнатной квартире, которую мне предоставило государство как ветерану боевых действий.

С Алёной познакомились ещё в институте, создали студенческую семейную пару. В то «золотое время» мы любили друг друга. У нас была страсть, необузданная страсть. И не важно, где мы находились, где мы жили: в общежитии или на съёмной квартире, главное, нам было хорошо вместе. И когда получили эту квартиру, мы были просто на «седьмом небе» от счастья. Из мебели в то время у нас имелся старый на кривых ножках шифоньер, письменный стол да чертёжная доска. На кухне стоял несколько раз отремонтированный холодильник «Свияга», который при включении громко тарахтел, и этот звук эхом отдавался по всей квартире. Основным достоянием был тогда раскладной диван, подаренный моей мамой на нашу свадьбу. Да, молодость! В общем-то, чего ещё надо.

Институт мы закончили одновременно, в 1996 году. Я устроился в коммерческую фирму, взяли экспедитором, но потом перешёл в отдел маркетинга, за счёт компании получил второе образование.