Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

— Когда конкретно?

— На той неделе приеду регистрировать «браунинг», и, думаю, к тому времени будет уже ясно.

— Шапку давай, — сказал Кабанов.

— Какой размер носишь? — спросил Замковский, обратившись к Олегу.

— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь.

— У моей как раз пятьдесят восьмой размер. — Замковский вынул из стола шапку, — Забирай.

— Сколько буду должен? — спросил Олег.

— Нисколько. Сактируем как премию лучшему бригадмильцу и дружиннику района за «смелость при задержании особо опасного преступника. На твоём счету есть хоть один задержанный душман?

— Есть, — ответил за Олега Кабанов. — Девяносто семь душманов взял в плен и обезоружил гвардии сержант Осинцев.

— Ой-ё-ей! — схватился за голову Замковский. — Только к нам! На работу только к нам в милицию!

Наконец выбрались из шумного кабинета. Поехали в райком партии. Олег держал в руках «премию за смелость». Не нравилась ему вся эта затянувшаяся процедура с одеванием. Но понимал: надо. Завтра ни что не должно омрачить праздничное настроение людей, которые соберутся в Доме культуры.

Олег напрасно всё время пытался спрятать под сиденье свои ноги. Кабанов давно заметил, что ботинки не соответствуют должному уровню, и теперь, когда ехали в райком партии, сказал:

— Сейчас в приёмной у Колосова возьмём сорочку с галстуком и поедем в военкомат. Я выпишу со склада новые офицерские туфли. Коричневые. У тебя какой размер обуви?..

После торжественного вечера Олег с орденами и золотой звездой на груди вернулся в Зорино поздно ночью. Он приехал на служебном автобусе вместе с односельчанами, которые были приглашены на вечер (Колосов не забыл про зоринцев — послал телефонограмму, и они приехали во главе с председателем поселкового совета). Автобус подвёз Олега к самому дому. Удивился, что в первом часу ночи во всех окнах свет. Оказывается, дома никто не спал. Ждали героя, чтобы посмотреть на награды.

Олег вошёл в дом с чемоданом, в котором была старая одежда. Поставил чемодан у дверей.

— Здравствуйте, Августа Петровна. Анечка, а ты чего не спишь? — Олег погладил её по головке. — Здорово, дед.

— Здорово, коль не шутишь. — Дед сидел на табуретке возле печки и вязал сеть. Отложил работу в сторону. — Ну, атаман, кажи грудь.

— Да я уж устал от этого, — сказал Олег, снимая новую шапку и пальто. — Всем покажи. Каждый пощупать хочет.

Августа Петровна, увидев Олега в новом шикарном костюме с наградами, сверкающими золотом и платиной, ахнула.

— Ну вот, дед, смотри. — Олег подошёл вплотную к старику.

Дед Илларион приподнялся с табуретки, внимательно стал разглядывать ордена. Взял в руки. Пощупал.

— Красивый, — сказал и пошамкал губами, шевеля при этом кудлатой сивой бородой.

Августа Петровна и её дочь, подойдя к Олегу, тоже с любопытством рассматривали награды.

— Это афганский? — спросила Августа Петровна, трогая руками.

— Да, это афганский орден, — ответил Олег. Девочка стала дёргать за подол Августу Петровну.

Однако мать словно не слышала. Увлеклась орденами и медалью «Золотая Звезда».

— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь подержать в руках эту штуку. — Августа Петровна щупала медаль. — В кино-то редко приходится видеть. А тут натуральная. Надо же.

— Мам, а мам! — Анечка дёргала мать за подол. — Я тоже хочу.

Олег взял девочку на руки.

— Ну посмотри, маленькая, посмотри. Потрогай, если хочешь.

Малышка схватила ордена обеими ручонками. Золотая медаль её почему-то не интересовала.

Дед, кряхтя, подошёл к буфету, вынул бутылку водки.

— Давай обмоем.

— Ты что, дедка! Поздно уже.

— Давай-давай! По стопке. На сон грядущий. Иначе не усну.

— Я водку терпеть не могу, — сказала Августа Петровна. — Но по такому поводу даже я, грешным делом, выпила бы.

— Ну, раз так, — сказал Олег.

На столе в миг появились давно приготовленные закуски.

— По обычаю или как? — спросил Олег. — Если по обычаю, то надо снимать их и на дно стакана.

— Ни в коем случае! — запротестовала Августа Петровна. — Портить такую красоту. Вы что!

Олег согласился и оставил награды на пиджаке. Выпили, закусили, поговорили и стали расходиться по своим местам.

Когда Августа Петровна и её дочь скрылись за дверью, Олег вынул из чемодана свои вещи и быстро переоделся. Все новое спрятал в шкаф.

— Я, дедка, пойду.

— Иди, если стосковался. А чего не при орденах?

— Завтра покажу.

… Антонина Леонтьевна на ночь запирала калитку ограды на засов, и Олег пробирался к её дому по проторённой дорожке огородами. Легонько постучал в окно. Тут же зажёгся ночной светильник. Олег бегом на крыльцо. Прямо в сенях обнял Антонину Леонтьевну и держал в объятьях до тех пор, пока она не задрожала от холода. Вместе с ней задрожал и он. В этот раз он долго не мог успокоиться. В спальне не смотря на просьбы Антонины Леонтьевны говорить о любви потише и не скрипеть кроватью, проявлял свои чувства особенно бурно. Наконец, удовлетворённый как никогда, блаженно улыбнулся, ещё разок поцеловал Антонину Леонтьевну в щёчку и притих под одеялом, готовясь ко сну. Антонина Леонтьевна ткнула его под бок.

— Что ж не при параде? — спросила она, глядя на брошенные как попало на спинку стула свитер и брюки.

— Ты уже в курсе?

— Как же я не буду в курсе, если все село только об этом и говорит.

— Хочешь посмотреть какой я при полном параде?

— Другие же видели. А я что хуже всех?

— Ты Тонечка, лучше всех. — Олег обнял её и ткнулся носом в чёрные, как смоль разбросанные по подушке волосы, запах которых дурманил его постоянно. — Завтра предстану перед тобой действительно в полном параде. Мне не хватало одной важной детали — гвардейского значка. Он где-то в тумбочке. Надо найти и привинтить.

— Интересно, , как ты представляешь себе дальнейшие наши отношения?

— Жениться хочу на тебе. Я об этом уже говорил.

— Ты ненормальный? На меня итак уже все смотрят как на волчицу, будто я задавила корову или лошадь. Представляю что будет, если поженимся.

— А мы уедем в Троицк — подальше от всех этих сплетен. Начальник милиции предложил мне работу и трёхкомнатную квартиру в новом доме. Поедем, Тонечка, в Троицк! Давай рискнём! Чего нам терять? Лесопилку да амбулаторию (Антонина Леонтьевна работала медсестрой в амбулатории). Решай, и я сразу звоню начальнику милиции, чтобы готовил квартиру.

— Начальник милиции — Замковский?

— Он самый. Иннокентий Архипович. Откуда знаешь его?

— Он приезжал арестовывать моего мужа. И допрашивал меня долго-долго.

Олег притих. Призадумался. Молвил нерешительно:

— Он многих допрашивает. Может тебя уже и забыл теперь.

— Как же! Забыл. Всё время смотрел на меня как кот. Все так и норовил заглянуть под подол юбки.