Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

— Что это был за допрос? — возмутился Олег.

— А меня и следователь прокуратуры точно так же допрашивал.

— Представляю, какие были у них протоколы.

— В протоколах все нормально. Ничего лишнего.

— Как же нам быть насчёт милиции?

— Никак. На кой она тебе сдалась — милиция? Перед тобой теперь все двери открыты. Учиться надо. Карьеру делать.

— Нет, Тонечка. Никакая учёба, никакая карьера мне тебя не заменят. Где будешь ты, там буду всегда и я. Это для меня ясно как божий день. Поскольку милицейский вариант отпадает, будем жить здесь. Завтра я перееду к тебе насовсем. Не возражаешь? В конце-то концов, сколько мы будем прятаться? Все равно все знают.

— Ладно. Спи. Утро вечера мудрёнее. — Антонина Леонтьевна погасила светильник.

Утром как только Ленка ушла в школу, Олег отправился домой. Переоделся в новый костюм с наградами, привинтил гвардейский значок, набросал в чемодан все свои пожитки и сказал деду:

— Я, наверное, перееду, от тебя, дедка.

— Куда?

— На новое место жительства.

— Далёко?

— Недалечко. Всего два дома отсюда.

— А, вон оно что. К Тоньке. Ну, езжай, коли так приспичило. Прямо сейчас?

— Сейчас пока пойду окончательно договариваться. Олег надел новые туфли, новое пальто и шапку и пошёл свататься. Антонина Леонтьевна не проявила никаких восторгов ни по поводу обнов, ни по поводу наград. Лишь на золотую звезду Героя посмотрела пристально и как-то странно, как хищница, скрадывающая добычу. Состоялся короткий, но важный разговор.

— Чемодан я уже собрал, — сказал Олег. — Как говорится, голому собраться — только подпоясаться.

— — Господи. — Антонина Леонтьевна тяжко вздохнула и стала собирать на стол, чем богата.

— Мужик я крепкий, здоровый. Силёнка есть. В хозяйстве пригожусь. — Олег, перечислял свои достоинства, улыбался как дитё малое.

— Мужик, — хмыкнула Антонина Леонтьевна. — Был бы мужик, тогда бы и разговор совсем другой.

— Ничего, через год-другой возмужаю. — Ну так я иду за чемоданом.

— Садись чай пить.

— Сначала принесу чемодан. Я быстро.

— Неси, чёрт с тобой.

Олег взметнул кверху сжатые кулаки, тяжёлые как кувалды:

— Ура! — ликовал он. — Победа! Бросился бежать.

— Пальто одень! — крикнула Антонина Леонтьевна. — Дуралей.

Вечером, вернувшись с работы, Олег стал настаивать, чтобы Антонина Леонтьевна скорее оформила развод и зарегистрировала брак с ним.

— С этим подождём, — сказала она. — Спешить некуда.

Олегу такой ответ не понравился. Он во что бы то ни стало хотел полной победы и как можно скорее. Попробовал склонить её к браку ласковыми уговорами. Но Антонина Леонтьевна была непреклонна.

Через месяц она занервничала. Стала раздражительной.

— Что с тобой? — удивился Олег.

— Кажется, я подзалетела.

— Кажется или точно? — Олег воспрянул духом. Он очень хотел ребёнка.

— Месячные у меня никогда не задерживались. Вчера должны быть. Никаких признаков.

— Ну и чудесно. Я хочу сына.

— Какого сына? Ты что с ума сошёл?

— Нисколько.

— Даже и не думай об этом.

— Почему?

— Да потому что лет через пять бросишь меня, и останусь с двумя на старости лет.

— Ну что ты, Тоня! Ну что ты говоришь такое?

— То, что слышишь. Я поопытней тебя, и знаю, что такое совместная жизнь. Сама в своё время бросила старика. — Антонина Леонтьевна — усмехнулась. — Ты думаешь, что ты у меня второй? Нет, голубчик! Ты у меня третий по счету. Сначала я влюбилась как дурочка и вышла замуж за старого музыканта. Музыкант представительный, очень красивый. Моталась с ним по белу свету. Детей у нас не было. Он был уже не в состоянии их сделать, а ревностью изводил каждый день как пылкий Отелло. Мучилась я с ним мучилась, да и бросила в конце концов. Вскоре опять вышла замуж и приехала сюда. Жила пока гром не грянул.

Олег выслушал Антонину Леонтьевну, рухнул перед ней на колени и стал целовать ей руки.

— Нет, нет! Не подлизывайся. Все равно аборт сделаю.

— Попробуй только. Ты меня не знаешь.

— Ах, ах! Напугал. Езжай в свой Афганистан и бандитов пугай. А меня не испугаешь. Понял?

Олег продолжал стоять на коленях и целовать ей руки. Антонина Леонтьевна высвободила одну, положила ему на голову и стала ерошить волосы. Жёсткие и густые, слегка волнистые, они были как куделя из шерсти.

— Ты думаешь, мне хочется делать аборт? — сказала Антонина Леонтьевна. — Знал бы ты, какая это мучительная процедура.

— Вот и не делай.

— Но ведь ты сына хочешь. А если будет девочка?

— Очень хорошо. Пусть будет девочка. Родишь ещё.

— А потом ещё?

— Потом ещё.

— И будет у нас семеро по лавкам? Болтунишка ты. Было уже поздно, и Антонина Леонтьевна стала разбирать постель.

На другой день она радостно сообщила Олегу, что тревога была напрасной. Всё обошлось. Но задержка с месячными на два дня заставила её впредь тщательно предохраняться. Олегу это не нравилось, так как невольно вызывало нехорошие подозрения.

Однажды в Зорино прикатил досаафовский «газик». Человек в военно-морской форме капитана второго ранга разыскивал Осинцева. Нашёл на лесопилке. Представился:

— Инструктор областного комитета ДОСААФ Костенко. Меня направил к вам председатель областного комитета Баев с просьбой прибыть в Иркутск.

— С какой целью? — спросил Олег.

— Мы проводим соревнование парашютистов, — сказал Костенко: — Большинство из них молодёжь, допризывники. Будущие десантники. Хотелось бы организовать встречу с ними. Ну и попутно — с призывниками. Сейчас идёт очередной призыв. Людей на сборных пунктах собралось много. Им будет интересно и полезно вас послушать. Командировочные, суточные — всё будет оплачено.

— Сколько дней продлится командировка?

— Видите ли, — замялся Костенко. — Рабочие клубы, Дома культуры давно сделали заявку на встречу с вами. Рабочий класс обижать, сами понимаете, нельзя. Поэтому придётся задержаться на неделю, а то и дней на десять.

— Ну что ж, — вздохнул Олег, снимая брезентовые рукавицы. — Надо так надо. Моё начальство в курсе?

— Директор комбината в курсе. Можно прямо сейчас собираться и ехать.

Когда ехали через Троицк, Олег просил шофёра завернуть в райотдел милиции. Выложил на стол перед Замковским свой «браунинг» и удостоверение мастера спорта по стрельбе из пистолета.

— За письменным разрешением прибыл? — спросил Замковский. — А где заявление о приёме на работу?

— Моя половина раздумывает, — уклончиво ответил Олег. — Привыкла к своему месту, а к мысли, что надо переезжать, привыкнуть не может.

— Ничего, — сказал Замковский. — Через два месяца сдаётся новый дом. Я вручу тебе ключи от трёхкомнатной квартиры. Ты привези её, эту свою половину, покажи квартиру. Посмотрим что будет. Я баб знаю!