Сергей Трахимёнок - Нобелиат

Юнаков поднялся со стула и извлек из-за сейфа следственный портфель.

– Да не надо, – сказал начслед, – криминалист уже в машине, у него с собой целый чемодан.

– Не могу, это как часть одежды, – ответил Юнаков.

– Как знаешь, – сказал начальник, – отзвонись, когда прибудете на место.

– Если будет время, – ответил Юнаков без должного почтения.

Он действительно был рад выезду на происшествие, только бы не заниматься тем, чем пытался его нагрузить начслед.

По возвращении на Окрестина их перетасовали. Одиночество Крамора закончилось, он оказался в другой камере вместе с Алесем.

– Ты смотри, – сказал Алесь после того, как они остались одни, – я сразу догадался, что он чужак…

– Как ты это определил?

– Вел он себя странно…

– Но ты обратил внимание на это только после того, как его оправдали…

– Да, так бывает.

– Ладно, хватит гадать, у тебя есть доказательства? Нет. Вот и не гадай… Лучше расскажи, как привычный сиделец, что с нами будет дальше?

– А ничего не будет, каждый день одно и то же… до конца срока, тебе четверо суток, а мне девять.

– Слушай, а зачем тебе все это, демонстрации, протесты. Ты ведь специально хочешь выделиться среди остальных, а не, наоборот, скрыться и уйти от ответственности, не получить взыскания?

– Кто тебе сказал, судья?

– Нет, это видно невооруженным глазом.

– Невооруженным, говоришь, впрочем, так оно и есть. Я набираю бонусы.

– Что набираешь?

– Бонусы… Основания к будущему поощрению или преимуществам.

– Для чего?

– Чтобы уехать за границу…

– А так уехать не получается?

– Получается, только выгодней, чтобы я был лицом, пострадавшим от режима…

– Теперь понятно, но ты странный человек, только что обвинил в стукачестве одного из собратьев по несчастью, и вдруг открываешься человеку, которого абсолютно не знаешь.

– Это объяснимо, у меня есть к тебе собственный интерес.

– И какой же?

– Хочу проконсультироваться…

– Твою мать, вот уже два дня все пытаются у меня проконсультироваться…

– Не все, Виталий Сергеевич, а только Замятин и я.

– А кто такой Замятин?

– Не делай вид, что не знаком с ним, это твой двойной тезка и издатель.

– Вот как?

– И ты понимаешь, почему мы оба воспользовались сложившейся обстановкой.

– Здесь, пожалуйста, подробней, – заметил Крамор искренне.

– Пожалуйста, – сказал Алесь, – мы находимся в уникальной ситуации, в любой другой, если бы я подошел к тебе, мог просто послать меня, а сейчас у тебя такой возможности нет. Логично?

– Да.

– Так вот, я собираю материалы для книги.

– О чем будет эта книга?

– О якобы великих ученых…

– Это неоригинально, в последние десятилетия об этом не писал только ленивый.

– Знал, что так скажешь, но я пошел другим путем. Связал научные достижения наших соотечественников с их ментальностью и общим уровнем развития науки…

– В Беларуси?

– Нет, исследовал период российской дореволюционной и советской истории…

– А почему не Беларуси, сейчас это модно…

– Мировую науку нельзя сравнивать с наукой Беларуси. Противовесом ей может быть только СССР или Россия.

– Ну, пусть будет так…

– Именно так, и не иначе.

– И что у тебя получилось?

– Много интересного материала. Говорят, основой национального самосознания является история. А национальная история – миф чистейшей воды.

– Это так, и не только у нас. Как правило, здесь срабатывает стереотип, свойственный элитам, у нас хуже, чем у них.

– Да, но этот стереотип подтверждается фактами.

– Например?

– Количеством нобелиатов.

– Дались вам они.

– Тем не менее… Количество ученых в СССР было такое же, как в США, но при этом у нас всего 10 Нобелевских премий против 160 в США. В Австрии – 10 нобелевских лауреатов. В Швейцарии – 12, в Голландии – 14, в Швеции – два десятка. Во Франции, Германии и Великобритании – более 50.

– Ясно, национальная история – миф. И ты готов его разоблачить?

– Да. Хотя это не только сложно, но и в определенной степени бесполезно.

– Почему?

– Потому что миф стоит на авторитетах, иногда дутых. А если ты посягнул на авторитет, тебя его сторонники могут порвать в клочья.

– Почему?

– Потому что все бездари кормятся авторитетами, прикрываются ими, и если они лишаются авторитета, то лишаются щита…

– Есть в этом логика, и все же, пример…

– Пожалуйста. У нас не дали защититься одному немолодому человеку, который утверждал: перед войной в СССР одних только новейших танков ИС, КВ и Т-34, броню которых не пробивала ни одна полевая немецкая пушка, было выпущено больше, чем танков во всем мире.

– Но это неверно.

– Почему?

– Ни технологически, ни с позиций ресурса это невозможно.

– Аргументы?

– Статистика произведенной в СССР стали, а также свидетельские показания.

– Кто здесь мог быть свидетелем?

– В девяностые годы в Кубинку [4] Кубинка – музей танковой техники. пригласили ветеранов с танковых заводов СССР. Они посмотрели на имеющуюся технику, особенно на «тигров» и «пантер», и ужаснулись. Данные типы танков значительно превосходили наши по мощности двигателя, по системам стабилизации и огневой мощи.

– Так почему?

– Дух был выше…

– Ох уж этот дух.

– Ты не веришь в дух?

– Не верю.

– Типичный технократический подход.

– Да, но он в развитии человека является единственно верным и определяющим.

– Знаешь, есть такой анекдот. Встретила цыганка инженера и говорит: «Давай погадаю». – «Да что ты можешь?» – отвечает тот. «Я знаю, ты инженер, работаешь на заводе, зарплата 130 рэ в месяц, двое детей…» – «Ошиблась, старая, – говорит инженер, – трое…» – «Это ты так считаешь…»

– Ты это к чему?

– Ты уверен, что это единственный определяющий путь. На самом же деле таких путей множество, но человечество из-за некой заскорузлой прагматичности сосредоточилось…

– На самом выгодном…

– Да, на самом выгодном для определенного круга лиц, поэтому заставляет так думать всех, причем постоянно стимулирует данное направление в мышлении.

– В чем это выражается?

– В том, что ты собираешь факты не просто так, а в угоду данной парадигме в науке, политике, чтобы получить определенные дивиденды…

– Нет.

– Да, и не выставляй себя альтруистом, можешь утверждать, что угодно, но то, что хочешь уехать туда, где все, что ты делаешь, приветствуется и поощряется, говорит само за себя.

– Да пошел ты…

После этого они поссорились.

Под анекдоты водителя о гаишниках-взяточниках доехали до места преступления.

На четвертом этаже дома по улице Кузьмы Чорного их ждал участковый.

– Вот, – сказал он, – соседка увидела открытой дверь, заглянула, а там труп хозяина.