Хелле Стангеруп - Эпитафия Красной Шапочке

Он не стал спешить с допросами членов экипажа. Уже после того, как он осмотрел труп, запер короб и отправил его в управление, они сами появились в аэропорту. Наверняка они ожидали, что им сразу же предложат ответить на некоторые вопросы. Но он не торопился. Сначала надо было дождаться сведений из Швеции. Йеппсен хотел сам знать как можно больше, прежде чем выслушать их объяснения. Орудие убийства, нож, входило в инвентарь самолета. На нем не осталось никаких отпечатков пальцев, и, строго говоря, он не являлся уликой. Он попытался представить себе убитую. Она, несомненно, была красивой девушкой. Теперь же мертвое лицо излучало какой-то странный покой; глаза ее были широко распахнуты, причем не расширены от ужаса, нет, — в них застыло выражение глубокого удивления. Йеппсену с трудом удалось закрыть их. И даже сейчас, мертвые, они были удивительно нежными, эти глаза.

Но в данный момент Йеппсен видел перед собой совсем другие глаза. Не карие, не нежные и вовсе не мертвые. Наоборот, эти были узкие, серовато-зеленые, настороженные.

Йеппсен внимательно вглядывался в лицо сидящей перед ним норвежки и все больше удивлялся его необычным краскам. Он впервые видел брюнетку с такой ослепительно белой, матовой кожей. Да, Кари не была красавицей, однако обладала довольно незаурядной и привлекательной внешностью. Еще какое-то мгновение они сидели так, оценивающе глядя друг на друга. Йеппсен почувствовал, что девушка внутренне подготовилась к длинному допросу. Но и для этого у него было недостаточно материалов, не говоря уже о том, чтобы возбудить против кого-либо из них обвинение.

Задавая свои вопросы, он внимательно следил за ее поведением.

Кари отвечала довольно спокойно, однако каждый раз тщательно обдумывала свой ответ.

— Когда в последний раз вы видели убитую?

— В коридоре отеля, сразу после того, как мы туда приехали. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.

— Где был расположен ваш номер?

— На втором этаже, со стороны сада. Рядом с комнатами Гуниллы и Кока.

— Между ними?

— Нет, посередине был номер Гуниллы, а наши с Коком — по обе стороны от него. Все соединялись внутренними дверьми.

— А где разместились капитан Нильсен и Анна?

— В пристройке, на третьем этаже.

— Их комнаты тоже выходили окнами в сад?

— Да, скорее всего так, поскольку Нильсену было видно мое окно. Он говорил потом, что видел, как я читала перед сном.

— Что вы читали?

— Стефана Цвейга.

— "Шахматную новеллу "?

— Нет, но позвольте, я не понимаю…

— Я просто подумал, не интересуетесь ли вы шахматами?

Она была явно озадачена. Не понимая, нуда клонит комиссар, она все же сказала:

— Нет, я читала «Марию Стюарт». Странно, но как раз ту сцену, где она одевается перед казнью.

— Почему это кажется вам странным? Кари смутилась:

— Просто я подумала, что это ведь тоже в каком-то смысле убийство. Странно, когда читаешь об убийстве, а потом узнаешь, что сразу после этого действительно убили человека. Я только это имела в виду, ничего больше.

Голос выдавал, насколько она взволнована. Длинные пальцы с ярким маникюром, ни на секунду не останавливаясь, нервно перебирали ручки сумочки, лежавшей на коленях, в то время как взгляд ее, казалось, застыл: она смотрела на Йеппсена почти не мигая.

Похоже было, что Кари тревожат не столько его вопросы, сколько то, что она сама на них отвечает.

Комиссар немного помолчал и неожиданно сменил тему:

— Как вы думаете, были ли у кого-нибудь причины убить Гуниллу?

— Да, у капитана Нильсена.

Ответ последовал практически молниеносно.

— Она была его подружкой, или как там еще это называется. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Но ведь само по себе это еще не является мотивом для убийства, не так ли?

— Понимаете, Нильсен не знал, что ему делать, — он ведь женат. Гунилла для него была всего-навсего приключением, он и не думал разводиться из-за нее. Но он недооценил Гуниллу. Не знаю что, но что-то там произошло. Мы все это сразу поняли. Нильсен боялся ее.

— Вы считаете, он один боялся фрекен Янсон?

— Честно говоря, никто ее особо не любил, но одного этого недостаточно, чтобы убить. Во всяком случае, никаких явных врагов у нее не было.

— Ну что ж, спасибо. Я узнал пока все, что хотел, так что не буду больше отнимать у вас время.

Он поднялся и протянул ей руку. Когда дверь за девушкой закрылась, комиссар все еще продолжал стоять, задумчиво глядя ей вслед.

Он еще раз вспомнил все ее ответы. В последний раз Кари видела убитую в холле шведского отеля сразу по прибытии туда, когда на Гунилле еще была форма стюардессы. Однако в то же время она считает странным, что читала в тот вечер главу из "Марии Стюарт ", в которой шотландская королева, готовясь к казни, одевается в красное, чтобы на ее одежде не было видно крови.

Гунилла, когда ее убили, была одета как раз в красное. Пятна крови на ее платье были почти незаметны.

Кари утверждает, что в тот вечер она последний раз видела убитую в форме, — и тем не менее говорит о странном совпадении.

Анна выглядела абсолютно спокойной, когда вошла в кабинет. Она осторожно присела и выжидательно посмотрела на Йеппсена, который с любопытством разглядывал ее. Он сразу отметил про себя, что достаточно было малейшей улыбки, чтобы заурядная внешность Анны тут же преобразилась. Улыбаясь, девушка становилась почти красивой.

Йеппсен привстал и слегка поклонился:

— Мне бы хотелось услышать от вас, что происходило той ночью, когда было совершено убийство.

— С какого момента начать? С нашего прибытия в Стокгольм?

— Да, прекрасно.

— Значит, так Мы приземлились в Бромме и вышли из самолета все вместе. В зале аэропорта капитан Нильсен о чем-то поговорил со служащим — мы в это время ждали; потом мы взяли такси и поехали в отель. Здесь, пожелав друг другу спокойной ночи, мы расстались. Я поднялась в свой номер, приняла ванну и легла в постель. Перед сном я позвонила Гунилле, чтобы узнать, когда нас разбудят завтра, — это был последний наш разговор. На следующее утро оказалось, что в гостинице ее нет; мы были немного удивлены, однако и раньше случалось, что кто-нибудь отправлялся ночью в город и не успевал вернуться. Должна признаться, что, когда потом этот пассажир начал утверждать, будто нашел в гардеробе труп, у меня мелькнула мысль, что это может быть она. Но когда мы приземлились и оказалось, что в гардеробе ничего нет, я подумала, что все это — просто дурацкая шутка. Позже мы снова стали беспокоиться и сделали заявление в полицию.

— Как вы лично считаете, кто убийца?

— На этот вопрос я не могу вам ответить; сомневаюсь, что это кто-нибудь из тех, кого я знаю.