Диана Носова - Голубая кровь

За два года он изменился до неузнаваемости. Личный бренд уже не позволял ему приходить на следственные действия в джинсах и футболке. Уподобляясь вкусу большинства успешных в своем деле юристов, он всегда выглядел с иголочки, в своем идеально выглаженном костюме. А его новая любовь к галстукам, запонкам и прочей атрибутике высшего общества не имела границ.

Чего не скажешь обо мне. Я, напротив, с каждым месяцем работы обзаводилась вещами, в которых было удобно и комфортно, не заморачиваясь по поводу их презентабельности. В моем гардеробе появились широкие толстовки, худи, кофты, джинсы и спортивная обувь. Каблуки и форму я надевала только во время суточного дежурства.

Ежедневно, после общей утренней оперативки всего отдела полиции, начинается сбор у непосредственного руководителя следствия. За неимением утвержденного начальника следствия, роль руководителя осуществлял Олег Юрьевич.

– Марина, уголовный розыск задержал наркомана, нужно будет допросить, его сегодня к тебе приведут. Дело сейчас передам, – сказал он, открывая один из своих журналов, куда красивейшим узорчатым почерком записывал все передвижения уголовных дел.

Дни, когда ты под завязку загружен работой пролетают моментально. А, как правило, именно такими все они и являются. Часто в фильмах и сериалах показывают, как следователь поглощен расследованием какого-нибудь интересного дела, и все свое время проводит, выискивая одного единственного преступника. Однако в жизни все совсем иначе. У каждого следователя сейф под завязку забит уголовными делами. В результате чего приходится расследовать три, четыре, а то и пять уголовных дел одновременно, переключаясь в течении дня с одной истории преступления на другую.

Наркомана ко мне привели под вечер. Коллеги уже опечатали свои кабинеты, и ушли домой, а я все ждала, пока бравые парни из уголовного розыска, доставят задержанного. И вот, наконец, в конце коридора появилось три человеческих фигуры. Первого я узнала сразу – это был опер Виталий. Крупный парень лет тридцати пяти, одетый в черные джинсы и полосатую кофту. Он вел перед собой сутулого, худого мужчину в наручниках.

Когда ты видишь наркомана, трудно сказать какой у него возраст. Это может быть и молодой человек, но выглядящий лет на двадцать старше. Наркотики выжигают жизнь из пристрастившихся к ним людей, и внешне они кажутся значительно взрослее.

Третья высокая фигура человека, который шел позади, была мне не знакома. Когда они прошли половину коридора, я разглядела молодого парня со светлыми волосами. Коротко подстрижены по бокам, на макушке, напротив, длиннее и небрежно зачесаны в сторону. Когда они уже стояли в дверях, второе, что бросилось в глаза после высокого роста (парень был на голову выше Виталика), его глаза – невероятного глубокого серо-голубого цвета. Такие глаза я встречала всего один раз в жизни. У нашего преподавателя философии, в которого была влюблена половина девушек института. Я бы подумала, что за этим парнем тоже мог гоняться шлейф поклонниц, но суровое выражение его лица не располагало к тому нисколько. Скорее наоборот, отталкивало и казалось надменным.

Квадратные скулы, широкая шея делали его образ по-солдатски мужественным. Одет он был в светло-голубую джинсовую куртку на замке, из-под которой виднелась черная футболка, в джинсы прямого кроя, и черные кеды. Я отметила для себя, что со всем его брутальным видом парень совсем не похож на опера. Сперва я подумала, что это друг или знакомый Виталия, но нет… Блондин достал из кармана ключи от наручников и снял «браслеты» с подозреваемого. После чего перевел руки наркомана вперед и снова застегнул наручники.

– Привет, как дела? – спросил Виталий, и не дожидаясь ответа продолжил: – Прости что задержались. Нужно было по картотекам его прогнать. Ты Вань, пока тут посиди с ним, как закончите, приведи его обратно, ему еще пальчики нужно откатать, – сказал опер обратившись к высокому парню.

– Хорошо, – ответил последний, и, не дожидаясь приглашения, посадил на стул напротив меня подозреваемого, а сам плюхнулся в мое любимое кресло. При том, что сам со мной даже не поздоровался, и не представился.

– Кто у него адвокат? – Решил напоследок уточнить Виталий.

– Сегодня Анна Михайловна дежурная, через двадцать минут должна подойти.

– Это хорошо, – Виталий махнул рукой в знак прощания и стремительно удалился.

Анна Михайловна Королёва – взрослая статная женщина сорока пяти лет, находилась на хорошем счету среди адвокатского сообщества, благодаря огромному количеству выигранных уголовных дел, наличию природного обаяния и высоких коммуникабельных способностей. Острота ее ума проявлялась не только в знаниях норм закона и умелому его применению, но и в знаниях человеческой психологии. Она легко находила общий язык с новыми людьми, завязывала знакомства с «нужными», и не смешивала воедино профессиональное и личное общение. Она, подобно опытному антиквару, способному распознать ценный экземпляр на запыленной полке, заводила друзей, которые в дальнейшем были ей полезны. К сожалению, высокая востребованность в узких кругах сыграла для нее злую шутку, и ее муж, теперь уже бывший, будучи человеком военным, не смог вытерпеть такого образа жизни. Анне Михайловне часто поступали звонки в ночное время, когда ее доверителя задерживали за какое-либо правонарушение. И женщине приходилось выезжать в темное время суток для производства следственных действий с подзащитным. Свободная и независимая, имея неплохие гонорары, она всегда прекрасно выглядела и поддерживала себя в хорошей физической форме.

В первую нашу встречу, которая состоялась через неделю после «провального» дня на работе, я пригласила ее для участия в допросе преступника, пытавшегося ограбить чужой гараж. Тогда я захотела заранее подготовить бланк допроса и спрашивала у подозреваемого его имя и дату рождения. Анна Михайловна вошла в кабинет именно в этот момент. Звуки ее туфлей на высокой шпильке раздавались еще в коридоре.

– Попрошу Вас соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса и не допускать впредь подобных нарушений! Начинать допрос без адвоката недопустимо, даже если Вы еще не успели опросить его о материалах дела, – строго сказала она.

В тот же вечер, через пару часов после нашего холодного знакомства с Анной Михайловной, Лиза пригласила меня отметить в кафе окончание моей первой рабочей недели.

Дома меня ждала пустая квартира, телевизор и одинокий ужин в виде недоваренной пасты с купленными полуфабрикатами котлет, в связи с чем ее предложение было как нельзя кстати.

Лиза была первым человеком в отделе, протянувшим мне руку дружбы, и помогающим каждый раз, когда в этом имелась необходимость. Эта девушка-ураган с выдернутой чекой, будучи всего на четыре года меня старше, профессионально разбиралась во всех нюансах расследования, весьма нестандартно мыслила и подходила к работе, как говорится, «с душой». Она считала себя профессионалом своего дела и демонстрировала свои умения при каждой возможности. Вместе с этим присутствовала в ней некая расчетливость, прием – заманить на чай и разболтать – работал у нее всегда и не только в отношении меня. На чай к девушке заглядывали и адвокаты, и сотрудники других подразделений. Благодаря таким разговорчивым гостям она знала все и обо всех. Ее коммуникативные способности меня определенно восхищали. Но не все разделяли такое отношение. У многих она вызывала противоречивые чувства.