Татьяна Постникова - Дилетантские детективы с животными

Интересно, мерзавцев тоже мамы рожают, или они сами где-нибудь в крапиве заводятся?

– Ну, с Аллой понятно, вы вскружили голову наивной девочке, поверившей, что она встретила прекрасного принца, и жестоко обманувшейся в своих надеждах. Но зачем вы вообще затеяли всё это? Неужели только ради того, чтобы занять место Волкова? Зря, по-моему. Он сам мне не раз признавался, что его должность – это тёплое местечко между молотом и наковальней. Да и сколько бы он ещё протянул, даже безо всяких инсультов? Годочек вам потерпеть – и место ваше.

– Ой, ну Елена Николаевна, вас даже убивать жалко, вы такая забавная. Да на черта мне сдалось Волковское место? И ваша жалкая лаборатория, и весь этот нищий институтишко? Я давно работаю в солидной фармацевтической компании. Вы себе даже не представляете, что такое крупная фармацевтическая компания где-нибудь за океаном.

Вот шкура продажная!

– Представляю, – мрачно буркнула я, – американская фармацевтическая мафия, пугая людей то птичьим, то свиным гриппом, обвал доллара предотвратила. Думаю, и сами фармацевты в накладе не остались.

– Да уж конечно, – захихикал Младов, – и поверьте, платить они тоже умеют. Так, что, вы сами понимаете, что выхода у нас с вами нет.

Да я даже не сомневалась, что этот стервец выманил меня сюда, чтобы убить. Вот только как? Оружия с собой он пронести не мог. Нас обыскивали добросовестно. Украсть нож в столовой? Но я давеча не смогла этим «оружием» разрезать даже снулую сосиску. Значит, Младову придётся меня задушить или утопить, как Аллочку. Но я, в отличие от бедной хрупкой девочки, вешу сто десять килограмм. У паршивца пупок развяжется, пока он меня до воды дотолкает.

К тому же, я ведь женщина слабая и не буду молчать, как партизан на допросе, а начну визжать и вопить от ужаса.

Конечно, бассейн удалён от жилых помещений. Но эта бетонная коробка, облицованная кафелем, да ещё при большом зеркале воды, может дать интересный шумовой эффект. У меня муж – акустик. Я, конечно, не слишком разбираюсь во всех этих резонациях-реверберциях, но понимаю, что мои вопли не только всех на ноги поднимут, но и самого убийцу могут оглушить до потери сознания. У меня и тембр голоса подходящий.

Я невольно усмехнулась, представив всё это.

От моей усмешки Младов пришёл в ярость. Нервничает скотина!

– Шутки кончились, Елена Николаевна. Вы сейчас возьмёте этот шприц и сделаете себе укол.

– Я не смогу! Я уколов боюсь! – ответила я нагло.

Правда, я их действительно боюсь. С детства.

Шприц! Как это я о нём не подумала. Что может быть невиннее инсулинового шприца? Да любой диабетик с собой постоянно их таскает, как и флаконы с инсулином, в которые при желании можно залить что угодно.

– Шутки и впрямь кончились, кстати, их нельзя было назвать удачными.

Младов вспотел от злости.

– Дура, ты сделаешь то, что я тебе скажу! Сейчас ты своей рукой напишешь записку с признанием, что это ты всё сотворила из личной неприязни к профессору Волкову, а Алла Олеговна Меркурьева случайно тебя разоблачила. А потом возьмёшь шприц.

– Когда это мы с вами, Игорь Алексеевич, успели перейти на «ты»?

– Заткнись, идиотка! Не пытайся тянуть время

– Простите голубчик, но вы сошли с ума!

Младов шагнул ко мне. Теперь нас разделяло менее полуметра.

– Ты сделаешь это, потому, как я знаю твои слабые места, глупая курица! Ты совершенно не переносишь, когда мучают слабых, будь это дебил Мишенька или паршивая кошка.

Тут Младов неожиданно резко нагнулся и схватил за хвост Абсциссу, доверчиво жавшуюся к моим ногам.

– Кошка-то тут причём? – Взвизгнула я.

Такой выходки от Младова я действительно не ожидала.

– Слушай меня внимательно. Тебе всё равно подыхать. Мне нужна твоя предсмертная записка и отпечатки пальцев на шприце. И я сейчас у тебя на глазах буду медленно и мучительно убивать эту тварь, пока ты не сделаешь, что мне надо.

Он уже успел перехватить Абсциссу за горло, и несчастное животное захрипело.

Я сдалась. Я больше ничего не могла сделать ни для себя, ни для несчастной Абсциссы.

Вдруг вспыхнул свет. И тут же появилось много людей. Кажется, я успела разглядеть среди них нашего директора, и Коршунова, но потом в глазах у меня потемнело, колени стали ватными, и я начала медленно сползать по стене.

Мы живём в доме, который в округе называют «Ментовским». Когда-то родители моей жены получили эту квартиру как работники МВД. Тесть всю жизнь проработал следователем, а тёща – инспектором детской комнаты. Мы с женой никакого отношения к милиции или полиции не имеем. Я – художник-иллюстратор, а Вера до самой пенсии работала психотерапевтом. В эту квартиру мы въехали шесть лет назад после смерти тёщи, оставив более просторную жилплощадь дочери с семьёй.

У моей супруги удивительная способность сходиться с самыми разными людьми. Я, по натуре, настоящий бука и предпочитаю ограничиваться узким кругом самых близких людей, но благодаря Верочкиной общительности, мы стали своими в этом доме.

Надо сказать, что это не банально, потому как большинство обитателей «Ментовского дома», связанные общей работой и определённым менталитетом, живут, буквально одной семьёй. В нашем доме принято хранить у соседей ключи, обмениваться книгами и кулинарными рецептами, подкидывать друг другу на пару-тройку часов детей или кошек на время отпуска.

Жители нашего дома, не дожидаясь милостей от городских и районных властей, своими руками оборудовали автостоянку и детскую площадку. А также, проявив завидное единодушие, выступили единым фронтом против мутноватого магазинчика, торгующего дешёвой водкой, и добились его закрытия.

Я рассказываю вам всё это, чтобы было понятно, почему мы повели себя именно так, когда в нашем доме случилась беда. Мы просто не делим беды на свои и чужие.

Но начну по-порядку. И прежде всего, представлю одного из главных героев моего повествования.

Три года назад, в честь выхода Веры на пенсию, дочь подарила ей смешного псёнка породы померанский шпиц. В детстве это существо напоминало детскую меховую рукавичку, а потом доросло аж до муфты. Звали цуцика Бони, но не от имени Бонифаций, что означает «счастливчик», а от Бонапарта. Я когда увидел это пышное имя в «щенячке», то в шутку предупредил жену, что от собаки с таким именем нас ждут сплошные неприятности. Ведь всем известно: «Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт».

Надо признать, что Бонапарт и впрямь обладает замашками своего легендарного тёзки. Он искренне считает себя альфа-лидером и готов отстаивать свои права на любом уровне. Размер противника не имеет значения.

Честно говоря, я раньше полагал, что мелкие собачонки от природы все глупые. Сами посудите, где могут помещаться мозги у существа, у которого вся голова размером с детский кулачок. Однако, общение с Бони, заставило меня пересмотреть взгляды на мелких собачек. Наш пушистый мужичок оказался очень сообразительным, да ещё и обладающим удивительной памятью. Он знает всех наших соседей и их питомцев и не тявкает на них попусту, а вот чужаков вычисляет сразу. К тому же, несмотря на мимишную внешность, Бони крайне злопамятен. Он был совсем маленьким, когда на него бросился ротвейлер из соседнего дома. Наш шпиц запомнил это на всю жизнь. Теперь при виде любого представителя этой породы, он просто звереет. И его, обычно умильная лисья мордочка приобретает такое выражение, что даже нам становится не по себе. У нас во дворе живут два ротвейлера, и мы стараемся не встречаться с ними на прогулках.