Игорь Заседа - Тайна дела № 963

– Послушайте, Майкл, пока они доберутся до нашего подвала, мы с вами успеем перебраться в мир иной, – мрачно отшутился я, чувствуя, как разочарование и апатия снова охватывают меня.

Дивер не возразил, и в сырой, липкой тишине подвала было слышно лишь, как скреблась мышь.

Я подумал о том, что где-то затихают проспекты олимпийской деревни, в олимпийской же деревне прессы в эти поздние вечерние часы жизнь только начинает набирать обороты: не протолпиться, видать, в пивной бар, что у северного выхода – день-деньской там никого с огнем не сыщешь, но стоит лишь ночному небу опуститься над Сеулом и опустеть спортивным аренам, как толпы возбужденных, перенасыщенных отзвуками отбушевавших страстей, рыцарей пера, – пожилых и совсем молодых, никогда не выходивших на старт, и тех, у кого за плечами и годы тренировок и выступления на чемпионатах мира и предыдущих Олимпиадах, – стекаются в этот вселенский клуб, где до первых петухов спорят и говорят о том, что уже случилось, или о том, что только еще должно быть. Наверняка, не раз и не два возникает в разговоре имя Джона Бенсона, чей поединок с Карлом Льюисом да, наверное, и с Федором Нестеренко ожидается здесь едва ль не как самое выдающееся событие Игр ХХIV Олимпиады.

Что делает сейчас Вадим Крюков – он, как заноза, в моем сердце?

– Да, пожалуй, отсюда и следует ожидать атаку, – произнес Майкл Дивер, прерывая мои нескучные мысли.

– Какую атаку?

– Нет, Олег, это я своим мыслям. Разное лезет в голову, как тут не заговориться… Впрочем, это не самый выгодный путь для Котти.

– Да о чем вы, Майкл?

– Я пытаюсь поставить себя на место этого типа и проанализировать, что он станет делать.

– А зачем ему что-то делать, если то, что он искал, в его руках?

– Вы так полагаете, Олег?

– А как еще, если сумка-то ваша и пистолетик у него? В сумке, я так думаю, и есть искомое?

– В чем-то вы правы, Олег. У Флавио Котти в руках документы…

– Значит, я прав?

– Документы у него, это бесспорно, как и то, что Котти не дурак и не расправился с нами потому, что не уверен, все ли он захватил. Ключ от этих бумаг – вот здесь! – Я услышал, как Майкл Дивер постучал костяшкой пальца по лбу.

– Следовательно, ему остается лишь выбить ключик из ваших, а заодно и моих мозгов. Уж поверьте, они это умеют делать первостатейно!

– Никогда не следует торопить, а тем паче обгонять события, Олег. Быть готовым к ним – это совсем другое дело. Наша с вами задача сейчас, пока Котти анализирует мои бумаги, предусмотреть возможные вопросы и необходимые ответы. Это нужно будет делать не спонтанно, а имея рабочие заготовки. Итак, начнем с того, чего мы не успели сделать там, в такси…

Питер Скарлборо, он же Флавио Котти, восседал на старинном резном стуле с низкой спинкой. Он явно пребывал в отличном расположении духа. Перед ним, как гарантия его спокойствия и уверенности, на таком же резном столике на львиных ножках лежала сумка Майкла Дивера и тоненькая серая папочка на змейке.

Когда нас втолкнули в комнату, Котти приветливо помахал рукой и изрек самодовольно:

– Слава Богу, вы оба живы и здоровы! Это как раз то, что нам нужно! Не ожидая нашей реакции, Флавио продолжил:

– Вы таки здорово покопали, Дивер, чувствуется школа, ничего не скажешь. Признаюсь, я ожидал от вас меньшего, а тут, – он ткнул длинным пальцем с наманикюренным ногтем в папочку, – просто целое исследование. Откровенно, Дивер: предложи вы нам эти бумаги, так сказать, добровольно, мы выложили бы столько, сколько вам и не снилось. А теперь, увы, эти бумаги ничего не стоят, потому что они у меня в руках, не так ли?

– Не так, Питер Скарлборо. Я вам действительно предлагаю купить эти сведения!

Котти, кажется, просто-таки задохнулся от такой несусветной наглости. Во всяком случае, какое-то время он вздымал в стороны руки, а на лице его было написано искреннее изумление и он безмолвно призывал в свидетели двух молчаливых парней, замерших у двери, как истуканы. Те, как в рот воды набрали, и Скарлборо наконец вынужден был вытолкнуть из себя застрявшие в глотке слова:

– Вы что, рехнулись, Дивер? Вы окиньте взглядом обстановочку! Где вы находитесь? Отсюда только один путь для вас – в никуда! Скажите спасибо, что вы вообще еще в состоянии что-то бормотать: после того, как документики попали мне в руки, а, видит бог, да и мистер Олех Романко не позволит соврать! – я за ними охочусь едва ль не три года, – после всего этого вы мне вообще не нужны. Не нужны! Есть вы, и вот вас уже нет!

– Вы совершили бы самую большую ошибку в своей жизни, Котти! – сказал Дивер.

– А, вы знаете и это имя, – несколько иным тоном, где проскользнула нотка недовольства, сказал Питер. – Впрочем, это ничего не меняет…

– Так вот, Котти, – снова подчеркнул Дивер, – вам бы не простили такой чудовищной ошибки. Нет, это не ошибка – это был бы ваш полный крах. Вам же известно не хуже моего, что случается с людьми вашего круга, которые своими действиями – вольными или невольными – ставят под удар организацию…

– Что ты плетешь, ублюдок? – поднимаясь со своего места и прямо на глазах зверея, прошипел Питер Скарлборо.

– А только то, что ключ к записям, что лежат перед тобой, Котти, в другом месте!

– Что? – У Флавио Котти отвисла нижняя челюсть и как-то враз посерело, вдруг стало старческим лицо, еще секунду назад блиставшее тщательно выбритыми подбородком и щеками. Котти, кажется, и я вместе с ним стал догадываться, о чем речь. Но если во мне родилась светлая надежда, переплетенная неудержимым злорадством по отношению к поверженному противнику (я уже решил, что Скарлборо сломлен), то Флавио Котти увидел свой конец. И хотя он все еще не мог окончательно поверить, что его игра проиграна и на руках у него не козыри – шестерки, дело было сделано.

Я, кажись, улыбнулся непроизвольно, и Котти уловил эту торжествующую нотку на моем лице, и она окончательно добила его.

– Нет, как бы там ни было, но ты – ты, Дивер, у меня в руках! И я раздавлю тебя, как гада… безжалостно! – Рано было сбрасывать Питера Скарлборо со счетов, и тут я поторопился.

– Знаю, – спокойно согласился Майкл Дивер. – Потому и говорю: я готов продать ключ…

Тут уж пришел черед растеряться мне. Я не мог поверить собственным ушам – это говорит Майкл Дивер?!

– Жизнь все же дороже истины, Дивер? – стал снова обретать себя Котти.

– Жизнь – одна, – философски подвел итог беседы Майкл Дивер.

– Хорошо, каковы гарантии?

– Я собственной персоной…

– Немало, – согласился Котти. – Итак, каковы условия?

– Первое: вы отпускаете мистера Олега Романько. Второе: чек на миллион долларов на мое имя. Третье: билет на самолет до Рио. В аэропорту я передам вам ключ, он в сейфе в камере хранения Кимпо.