Владимир Голубев - Алмазное лето

Волхв промолчал, сделав вид, что укол гостя ему нипочём. Морозов молчал и с интересом наблюдал за гостями. Рядом на стуле заёрзал филолог. По всей видимости, набравшись дерзости, он спросил:

– А далеко ли отсюда ваше убежище, уважаемый Окомир?

– Далече, никому не сыскать. Почитай вся жизнь прошла в дебрях. На зорьке псы залаяли – значит, пора подниматься с ложа, а повечеру, как ясно солнце за деревья укрылось, – стало быть, подоспело времечко ко сну собираться. И так будень за буднем. Сколь веков, ещё со времён древних Бояна и Златогора, соглядатаи рыскали, а так и не напали на наш следок. Великий Волос их отваживал от наших мест, зверье да лешие прятали натоптанные стёжки от лихих людишек. Староверов – и тех почитай всех отыскали, все скиты порушили, а впрочем, многие они и сами побросали, а вот до нас порочные десницы грешного мира так и не дотянулись.

Александр Васильевич не унимался:

– Насколько я помню, волхвов – хранителей древних знаний, давно хотели найти. В девятнадцатом веке их разыскивал, например, писатель Сергей Максимов, который добрался аж до Печоры. После к нему присоединился не менее известный писатель Михаил Пришвин, что искал дорогу в край непуганых птиц. Да и поэт Николай Клюев хвалился, что лично встречал стражей древней мудрости, и не только хранителей знаменитой «Голубиной книги», но и тех, кто владели другими легендарными народными книгами. Не бывало у вас Клюева, что ваши предания говорят?

– Многие бахвалятся, что изловили сёмгу, да токмо варят ушицу из плотвы.

– Но вы, господин Окомир, понимаете, насколько важны для науки да что там науки, для нашего народа и всего человечества! – те сведения, что укрыты до сих пор от людских глаз? Книги или ещё какие записи и предания. У нас вот до сих пор где только не ищут библиотеку Ивана Грозного или, например, Северную Гиперборею – от Чукотки аж до Кольского полуострова…

– Разумею, потому и выбрался на свет из-под мрака вековых елей.

Завязавшийся разговор Александра Васильевича и лесного гостя наконец-то прервал хозяин, который воспользовался секундной заминкой:

– Господа, с вашего позволения, мы продолжим этот интересный разговор, но после ужина, а пока я вам всё-таки представлю своё чудо!

– Диво? – переспросил волхв, но его уже не слушали.

– Чуда, чуда! – шутя скандировали гости, не желая более слушать диалог волхва и филолога.

– Игорь Александрович, неси-ка заветную шкатулку, – крикнул олигарх в полумрак.

– Всё будет исполнено!

Начальник охраны почти неслышно, ужом выскользнул из зала и растворился в коридорах лесного дворца. Вернулся он на удивление быстро, всего-то через пару минут, и передал хозяину неприметную коробочку из полированной карельской берёзы. Олигарх не раздумывая открыл крышку и выставил на всеобщее обозрение иссиня-чёрный камень в форме глаза или, может статься, слезы – словно застывшая капля чернил, которую обронило неведомое создание. Гости почтительно замолчали, не сводя глаз с диковинки.

Морозову тут же подали загодя приготовленный фонарик, и он, словно опытный факир, щёлкнул в полной тишине выключателем и направил яркий луч света прямо на камень. Густо дымчатый непрозрачный алмаз равнодушно следил за возбуждёнными зрителями. Морозов, довольный, улыбался и наблюдал за реакцией гостей.

– Первый чёрный алмаз в России! Поболее того знаменитого «Амстердама» будет. А уж как засияет после обработки, глаз будет не оторвать.

Разве не чудо? Разве не диво-дивное, как говорит уважаемый Окомир?

– Поздравляю с таким почином! – Бугрин даже захлопал в ладоши.

– Благодарю Сергей Геннадьевич, вот и тебе пора бы приобщиться к кладовым землицы нашей северной.

– Да желаю, оттого я здесь.

Тут неожиданно оживился и волхв. Не сводя глаз с карбонадо, он забубнил:

– Просто царь камней! Словно зеница Перуна! Самого огнекудрого творца молний, сурового владыки над всеми людьми праведной веры.

Не сводивший глаз с волхва филолог, желая хоть как-то вывести на откровенный разговор таинственного гостя, спросил о своём:

– Вы, волхвы, говорят, знаете всё. Скажите, принесёт ли камень его хозяину удачу или, наоборот, ожидать какой беды?

– Он пособит праведному мужу усмирить гордыню да утихнуть. Но нечестным и подлым мужам обходить его надобно дальней сторонкой.

– Интересно получается, время придёт, посмотрим, – утвердительно закачал головой хозяин и захлопнул шкатулку.

Теперь ужин продолжился в тишине, а после принесли чай и кофе. Волхв налил себе чая и перебрался к окну, за которым никак не мог угаснуть северный закат. Филолог робко подошёл сзади:

– Вы меня, конечно, извините, господин Окомир, но мне бы хотелось побеседовать с нами насчёт ваших древних знаний… тьфу, то есть тех, которые имеются у вас.

– Несомненно поговорим.

– А что-нибудь почитать из ваших книг возможно?

– Не пришла покамест пора.

– Но может, вы хотя бы сообщите, каким алфавитом всё это написано: глаголицей, кириллицей или какими-нибудь рунами? Сейчас ходят по интернету разговоры про так называемые славянские руны.

– Всё поведаю, да только пока не выходит из моей головы этот чёрный камушек. Ох непрост он и не зря явился в этот мир именно в наше время. Вот о чём я покудова мыслю.

– Возможно, уважаемый Окомир. А может, завтра с утра вместе прогуляемся и заодно пообщаемся с глазу на глаз?

– Быть может, как укажет милосердный Перун, сын Сварога.

– Вы дадите мне знать?

– Всенепременно, ожидай.

Гости тем временем начали расходиться, и Сергей Геннадьевич шепнул Алёне:

– Завтрак в восемь часов, а в девять начнём переговоры. Будь готова! А сейчас ничего подозрительного не подметила?

– Да нет, пока всё нормально. Только по Окомировым делам звонил колокольчик.

– Ну ладно, отдохни с дороги. А этот волхв нам с тобой по барабану, пусть несёт всякую чепуху.

– Спокойной ночи, Сергей Геннадьевич.

Гости разошлись по комнатам, и Морозовские хоромы вскоре затихли. После долгой дороги и необычных знакомств ночь для Алёны пролетела незаметно, подобно ночному мотыльку, неслышно летящему по саду. Лишь однажды, уже на рассвете, довелось ей пробудиться от шума взлетающего вертолёта.

Утром за завтраком гости молчали, хозяин изредка хмуро улыбался, поглядывая на Бугрина, но во всём его виде была заметна некая тревога или озабоченность, а возможный покупатель чувствовал это и не мог понять причину нервозности олигарха. «Неужели, он хочет меня кинуть, как последнего лоха, продать никчёмный кусок леса под видом месторождения?» – думал Сергей Геннадьевич. «Но почему? Зачем ему это нужно? Отомстить мне? Но за что? Мы не пересекались ни с ним ни в жизни, ни в бизнесе. Зачем ему нужна война со мной? Сибиряки сейчас в силе, где их только нет…».