Анна Данилова - Крылья страха

- Вы вызывали милицию? - спрашивал Ломов, ловко выруливая на Кировский проспект и на огромной скорости двигаясь в сторону своего района. - В принципе это было покушение на убийство...

- Нет, но Щукина обязательно сообщит о том, что произошло, Корнилову... Вы вот говорите, чтобы я все бросила... Неужели вы не понимаете, что мне уже просто необходимо поймать этого негодяя?! Во-первых, это мое первое самостоятельное дело, во-вторых, мне хочется довести его до конца уже по той причине, что меня не поддерживает Крымов... Я уверена, в душе он смеется надо мной... Кроме того, должна же я каким-то образом оправдать те усилия, которые потратили на меня, помогая в расследовании этого дела, Шубин и Надя. Что касается моего замужества, то мне показалось, что вы уж очень спешите... Мы ведь практически не знаем друг друга. Тот факт, что мы переспали, ни к чему вас не обязывает... Можете считать меня безнравственной особой, но, честное слово, я спокойнее буду себя чувствовать, находясь на некотором расстоянии от вас, чем будучи вашей женой, вашей собственностью... Вы думаете, я не понимаю, что означает быть ВАШЕЙ женой? Да это же полная зависимость... А мне бы этого ПОКА не хотелось. К тому же я не уверена, что вам действительно это так важно и нужно... Ведь семья подразумевает прежде всего детей, а вам достаточно много лет...

Ломов молча вел машину. И Юля, которая тоже не могла видеть его лица, а потому была лишена возможности определить его реакцию на ее тираду, лишь пожала плечами и, откинувшись на спинку сиденья, замолчала. Но по прошествии нескольких минут она вдруг услышала:

- Это твое последнее слово? - Он проговорил слегка хрипловатым, каким-то судорожным голосом.

- Последнее слово мне дадут в суде, - нахмурилась она - ей не понравился тон его голоса. "Можно себе представить, как ты будешь со мной разговаривать, когда я стану твоей женой..." И снова, как тогда, с Земцовым, ее начало охватывать чувство сродни безысходности... Она не потерпит ни от кого насилия, грубости... Она никогда и никому не будет принадлежать полностью. Ответственность в конечном счете совсем не то же, что зависимость. Хотя и зависимость бывает разная: приятная или навязанная кем-то.

- Хорошо, я больше не буду на тебя давить, но спрашивать тебя время от времени, созрела ли ты для того, чтобы выйти за меня замуж, я все-таки буду. - Теперь его голос звучал намного мягче, и уже это радовало. - Ты по-прежнему не хочешь, чтобы тебя осмотрел настоящий доктор?

- А откуда вы знаете, осматривал меня вообще кто-то или нет? спросила Юля и тут же вспомнила, что совсем недавно сама рассказала абсолютно все, что с ней произошло в агентстве. И про Чайкина, разумеется, тоже. - У меня есть хороший доктор, он сделает тебе укол, который полностью снимет боль.

- Если это наркотик, то сразу заявляю - мне это ни к чему. Я вполне смогу справиться и сама. Поболит-поболит и перестанет. В крайнем случае можете предложить мне обычное болеутоляющее, например, анальгин. А если честно, то мы едем совсем не туда, куда бы мне хотелось, - она вспомнила, к своему ужасу, о Полине и ее просьбе. И тут же поймала себя на том, что побаивается Ломова. Но, с другой стороны, она должна вытравить из себя это чувство, и чем скорее, тем лучше. Где это видано, чтобы любовники трепетали друг перед другом от страха. Подумаешь, Ломов!

- Не понял... - опять этот недовольный тон.

- Послушайте, Павел Андреевич, мне не нравится тон, которым вы обращаетесь ко мне... Я же не ваша подчиненная, и вы не вызывали меня на ковер... И если я сказала вам, что не собираюсь выходить за вас замуж, это не дает вам права так разговаривать со мной. Короче, если вам что-то не нравится, отвезите меня снова в агентство. У меня сейчас нет сил разговаривать с вами на повышенных тонах. Я все понимаю, не маленькая. Вы мужчина с большой буквы, и все такое прочее... Но пресмыкаться перед вами я не намерена. Мне надо заехать в магазин, купить там кое-что и вернуться домой. - Мысль о том, чтобы провести ночь в обществе Полины, теперь показалась Юле почему-то даже привлекательной. - Я не готова к тому, чтобы ложиться с вами в постель. Как хотите, так меня и воспринимайте. Я только должна извиниться перед вами, что вспомнила о необходимости заехать в магазин так поздно.

"Кажется, у меня все-таки начинается жар..."

- В какой тебе магазин? - спросил он глухо.

Ей уже начало казаться, что она разговаривает с какой-то заведенной куклой - до того неестественно звучал его голос, как-то бесцветно и тихо.

- Супермаркет "Хлоя". - Она специально назвала этот огромный магазин, поскольку только в нем можно было купить абсолютно все, начиная с салфеток и кончая жирными французскими лягушками.

- Хороший магазин, - заметил он и резко свернул влево.

***

Остановившись у входа в магазин, Павел Андреевич вызвался сопровождать ее, но Юля категорически заявила, что предпочитает делать покупки сама и уж ни в коем случае не с мужчиной.

- Вы все равно в этом ничего не смыслите, - зачем-то сказала она, выходя из машины и опираясь на его руку.

- Вот деньги... - Он достал из кармана сотенные. Она хотела было тоже отказаться, но услышала:

- Не возьмешь - обижусь.

В принципе он был прав. Теперь, когда она действительно стала его любовницей, у нее появились не только определенные обязанности, но и права. Хотя бы право спокойно принимать от него деньги и подарки.

И она взяла деньги. Слегка покачиваясь от слабости, Юля вошла в магазин и, зацепив пальцем невесомую сверкающую тележку-корзинку, покатила ее вдоль нескончаемого прилавка.

- Вот тебе, Полина, яблоки, вот тебе, дорогая, груши... - складывала она красивые плоды в корзинку и, усмехаясь собственной щедрости, представляла себе, как ее соперница обрадуется такому изобилию фруктов. Может, тебе еще и персиков?

Она произносила эти слова тихо, почти незаметно, но они почему-то развлекали ее. Словно Полина сидела у нее в кармане и могла все слышать. "Должно быть, у меня начинается бред".

Мальчик-консультант помог ей докатить нагруженную тележку прямо до машины, где Ломов принял и уложил в машину пакеты с продуктами.

- Теперь домой? - спросил он убитым голосом.

- Домой. - Затем, помедлив немного, добавила:

- А там видно будет...

Возле ее дома Ломов, задрав голову, насколько позволял ему горб, заметил, разглядывая ее светящиеся окна:

- У тебя горит свет... Там кто-то есть?

- Я всегда оставляю свет включенным, чтобы те, кто собирается ограбить меня, думали, будто бы в квартире кто-то есть... А разве вы так не делаете?

- У меня квартира на сигнализации.

- Понятно. Скажите, а если я соглашусь выйти за вас замуж, вы и меня поставите на сигнализацию?

- Юля, ты - прелесть... Но давай сделаем так: мы с тобой сейчас поднимаем эти пакеты к тебе домой, а потом ты возвращаешься ко мне, и мы едем в охотничий домик. Я так соскучился по тебе. - Он помог ей выйти из машины, и она тотчас оказалась в его объятиях. - Ну же, соглашайся.