Мария Норд - Эффект заражения

«Выехали в сторону Алтая» должно было выглядеть хотя бы как: «Started towards the Altai».

Далее всё на таком же ломаном языке следовали описания местности, краткие ремарки о расположении лагеря и упоминание о погоде на период первой ночёвки. Пока что в этом не было ничего особенного.

Вооружившись терпением и стараясь сосредоточиться на том, что, а не как сказано, Игорь вернулся за свой компьютер. Записей было немного – не более семи страниц обычной тетради. При этом примитивность языка существенно облегчала перевод. Единственную сложность могли доставить термины. По крайней мере, так Игорь думал изначально.

Первые три страницы, действительно, дались легко. Это была общая информация о местности и типах горных пород.

«Lake of glacier origin, depth 7—9 meters, maximum depth – 11,5 meters, stony bottom. Situated near foot of Chikhachyov ridge, on banks have deserted mines and caves.

22 July planned first watch».

«Озеро ледникового происхождения, глубина 7 – 9 метров, максимальная глубина – 11,5 метров, дно каменистое. Расположено у подножия хребта Чихачёва, по побережью имеются заброшенные рудники и пещеры.

22 июля запланирован первый осмотр».

Пояснения сопровождались зарисовками местности – самого озера, нависавшей над ним скалы и входа в пещеру.

Пока что всё было вполне логично. Игорь продолжал перевод:

«22.07.2021. In morning was fog. Conductor say, spirit can angry. We start.

«22.07.2021. Утром был туман. Проводник говорит, что дух может разозлиться. Мы начинаем.

Игорь невольно усмехнулся над выбором слова для понятия «проводник». Для обозначения человека вернее было бы взять слово «guide», а не преимущественно технический термин «conductor». Что ж, по крайней мере с технической лексикой Степнов дружил.

«Camp place near foot of mountain.

Cave with smooth walls. Inside heard water. Have cavities with water from lake. In massive material veinlets of marble. Took samples of marble.

Made measures. Cave good for life».

«Лагерь расположили у подножия горы.

Пещера с гладкими стенами. В глубине слышали воду. Есть полости с водой из озера.

В породе прожилки мрамора. Взяли образцы мрамора.

Провели замеры. Пещера пригодна для жизни»

От грамматических ошибок начинало рябить в глазах. Игорь на всякий случай ещё раз вчитался в последнюю строчку. «Cave good for life». Кроме пропуска определённого артикля «the» и глагола «to be» здесь не к чему было придраться.

– Ладно, а какие замеры? Замеры чего?

Он проглядел разложенные на столе документы, однако ничего похожего на расчёты, диаграммы или формулы не увидел. Может, данные остались в памяти оборудования? Тогда, какого именно? Перед ним на столе лежали все документы и все технические средства, которые они нашли в номере Степнова. Но ни спутниковый телефон, ни GPS-навигатор, ни измеритель уровня кислорода в крови не могли претендовать на средство получения метрических данных о пещере. Единственное…. Игорь обратил внимание на последний прибор. Если «пещера пригодна для жизни», значит ли это, что Степнов проводил замеры биологических параметров организма?

Может, Степнов, пользуясь словами проводника, говорил о том, что в пещере нет ничего плохого? Что духи не злятся? Может, пещера считается гиблым местом? Решив не зацикливаться на внезапно возникшей версии, но и не отбрасывая её, Игорь продолжил работу с дневником.

«23.07.2021. Morning sunny, weather clear. Saw many unusual birds.

10:00. Rose in cave. Heard dripping water.

Made second measures. Cave deeper than thought yesterday. Went to first cavity with water. Plan submerge. Suppose what is cavity with air.

14:00. Start submerge with Mathew Cargill and Jeremy Bart.

16:30. Submerge did. Cave divide on two corridors. One lead in granite cavity. Took samples. Second cavity smaller. Not enough for life. Returned in first cavity. Good for life. Tomorrow start work».

«23.07.2021. Утро солнечное, погода ясная. Видели много необычных (?) птиц.

10:00. Проснулись в пещере.Поднялись в пещеру. Слышен звук капающей воды.

Провели повторные замеры. Пещера глубже, чем думали вчера. Прошли до первой полости с водой. Планируем погружение. Предполагаем, что есть полость с воздухом.

14:00. Начинаем погружение с Мэтью Каргилем и Джереми Бартом.

16:30. Погружение совершили. Пещера разделяется на два коридора. Один выводит в гранитную полость. Взяли образцы. Вторая полость меньше. Недостаточно для жизни. Вернулись в первую полость. Провели замеры. Подходит для жизни. Завтра начнём работу».

Работу по исследованию пещеры? Игорь потёр пальцами виски. Опять замеры. Тогда для чего брать образцы каменных пород?

Игорь откинулся на спинку кресла. Что-то здесь не договаривалось. Либо из-за скудности языка, либо из-за секретности.

Под записью следовало несколько нечётких карандашных рисунков, представлявших собой схему пещеры. Несколько овалов, соединённых линиями, скорее всего, обозначали полости и подводные пути к ним. Некоторые овалы были закрашены, другие – пустые, были отмечены цифрами. При этом никаких объяснений не прилагалось. Можно было лишь предположить, что закрашенные овалы обозначали полости, заполненные водой. А цифры в пустых овалах – какие-то проведённые замеры. И, судя по значениям, это был не процент кислорода в крови.

В следующее мгновение он понял назначение данного прибора. Погружения под воду в горной местности – неслабая встряска для организма. И даже если Степнов не жаловался на здоровье, данный прибор был не лишним.

Но, если это не связано с показателями прибора, что там могло подходить для жизни?

Игорь перелистнул страницу и невольно отпрянул. Со следующего листа на него смотрело плохо нарисованное женское, искажённое злобой лицо, больше напоминавшее крик с картины Мунка.

А далее нестабильным расшатанным почерком растекалась по строке следующая запись:

«She went out in night. She want kill us. She take Walton».

«25.07.2021. Она вышла ночью. Она хочет убить нас. Она забрала Уолтона».

Следующая страница была залита кровью, а размытые строчки сообщали какой-то полный ужаса бред.

«26.07.2021. We woke her. She came take us. Mathew and Danila want return. But we must finish started. Not possible turn and go. For this is life.

I know we all die. She not let go».

26.07.2021. Мы разбудили её. Она пришла забрать нас. Мэтью и Данила хотят возвращаться. Но нам нужно закончить начатое. Нельзя просто развернуться и уйти. Потому что это жизнь.

Я знаю, что мы все умрём. Она не отпустит».

Далее записи обрывались, расплываясь строчками, больше похожими на кардиограмму, чем на почерк, и понять можно было только одно слово: «Уезжаем».

Последняя заполненная страница вместо записей состояла из волнистых линий.

Игорь замер. Так, это что? Шизофрения? Или нечто более ужасное?

Рита проснулась не раньше семи часов утра, смутно припомнив, что Игоря вызвали в два часа ночи. Это была последняя неделя, когда она могла проводить неспешные утра за чашкой кофе, наблюдая за рассветом из окна кухни. У Игоря отпуск закончился как раз сегодня. Вернее, две недели отпуска, которые он взял летом, чтобы ещё две недели взять в октябре, когда она только пойдёт в декрет.