Тания Ши - Теория коллапса

Стало не по себе, и я, немного потрогав щеки, создал подобие улыбки её лицу. Несмотря на попытки, выглядела она жутковато. В пышном черном платье, с откинутой вуалью от шляпки, Анжела лежала на спине, и с легким намеком на полуулыбку созерцала утреннее небо безжизненным взглядом.

Плечи мои невольно передернулись.

Я слегка приподнял Анжелу и оттащил к ограде. Провозился с ней минут двадцать, не меньше. Наконец, усадив и создав интересный образ, добился нужного ракурса. Принявшись фотографировать, с удовольствием любовался качеством фотографий и отблеском от вспышки в её глазах.

Я увлекся и не заметил, как наступило утро.

Понял это, когда услышал, как какая-то женщина орет: «Ты что делаешь, ирод!»

Не успел ни испугаться, ни удивиться. Просто обернулся и увидал женщину средних лет, в чёрном платке, легкой куртке, резиновых сапогах, и с метровой лопатой в руке. Это всё, что успел разглядеть! Этой самой лопатой она зарядила по голове. Но… Прежде, чем потерять сознание, я увидел кое-что странное…

– Что? – переспросил психиатр.

– Мёртвая девушка… на её лице больше не было улыбки. Я повернул её так, чтобы Анжела смотрела вдаль. А она смотрела прямо на меня. Прямо в глаза.

Я замолчал.

Док тоже молчал.

Наконец, он произнёс:

– Ну, с тобой-то все ясно. А куда девушку дел?

– Я её никуда и не девал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я очнулся у соседской ограды, прислонённый к холодной железяке. Руки привязаны за спиной к могильной ограде, так, что если вздумалось бы уйти, то только вместе с ней. Вернулась сумасшедшая, огревшая лопатой, вместе с какими-то пьяницами. Ещё спустя некоторое время появилась полиция. Меня забрали в отделение, камеру изъяли в качестве улики. Ну и сейчас я здесь. Прохожу, как вы это называете, лечение. Признан психически больным. Но это не так.

– А с девушкой что?

– С какой девушкой? – переспросил я.

– Ну, с мёртвой.

– Наверное, она всё-таки была не совсем мертва, – предположил я спокойно.

– В смысле?

– Когда очнулся, её уже не было.

– А куда она делась? – обалдел док.

– Мне почём знать?! Но это выглядело так, как будто Анжела исчезла.

– Но она на самом деле исчезла, – напомнил психиатр.

– Бывает, – пожал я плечами и ухмыльнулся.

– Там был только ты, – настаивал док.

– А вам откуда знать? Вас же там не было, – издевательски заржал я.

Док расстроился и вызвал санитаров. Те пару раз двинули мне по почкам. Из моего рта пошла кровь.

– Хватит. А не то еще прибьёте нафиг, – скривился док.

– Как вы великодушны, – съязвил я и сплюнул кровь ему в лицо. Промазал и попал всего лишь на халат, за что получил нехилую затрещину.

– Ты у меня тут сгниешь, – пообещал док, а я расхохотался, чувствуя, как вкалывают еще «отравы».

В голове зашумело, тело обмякло, в глазах начало расплываться. Я повис тряпичной куклой в руках крепких санитаров.

Они под руки потащили меня в грязной смирительной рубашке по не менее грязному и обшарпанному коридору.

– Как думаешь, через сколько он сдохнет? – поинтересовался один.

– Без понятия! Но знаю, что есть кое-кто, кто постарается, чтобы он сдох здесь как можно быстрее…

– Может, нам удастся продать его органы?! Печень мне!

– А ты не офигел, нет?

Если бы в этот момент меня снимал какой-нибудь коллега, он бы отметил мою лёгкую улыбку.

Но санитары – народ не настолько внимательный!

«Э нет, ребятки! Я не дам пустить себя на органы! И тем более не дам себя укокошить!»

Но теперь знаю одну вещь…

Анжела, ты не мертва и ты не дома.

Ты пропала и все считают, что это я.

Но это не так!

Ты где-то есть!

И точно жива.

Абсолютно!

Я обязательно найду тебя и разгадаю твою тайну.

Только для начала выберусь отсюда…

Я зевнул и отключился.

– Это просто невыносимо! – возмутилась я. – Да когда ж вы оставите меня в покое?!

– Расскажите ещё раз все детали, и мы оставим вас в покое, – упрямо пообещал мужчина напротив.

– Уже тысячу раз рассказывала. Ваши люди всё давным-давно записали. Почему никак не отстанете?

– Потому, что вы – главный свидетель, сообщивший об акте вандализма. Возможно, сумеете вспомнить ещё детали, которые помогут вывести на злоумышленников, похитивших труп из могилы.

Я вздохнула и начала:

– Ну… я поехала на выходные к детям в город. Муж трубку ни мобильного ни домашнего не снимал. Я разозлилась ещё, что баба за порог, а мужик свободу почуял. Подумала, запил. Когда вернулась в воскресенье домой, принялась его разыскивать: где это он бродит. Всех его дружков обзвонила, никто не знал где Вася. Думала, ну мало ли, куда пошёл. Задерживается. Ночь настала, а его всё нет. Мобильный недоступен. Я уже не знала, что и думать. Только сердце болеть начало. Неспокойно стало. Поняла: что-то случилось с моим Василием. Всю ночь не спала, места себе не находила. Утром, в пять часов, мне с его работы позвонили (Вася на хладокомбинате работал), мол, так и так, Федоровна, горе у нас. Василия обнаружили закрытым в «холодильнике», где он пробыл все выходные. Дело в том, что у них три бригады: на каждую бригаду по холодильнику – это такие здоровенные морозильные камеры. Так вот, Вася в конце смены зашел подсчет сделать. А его взяли и закрыли. Подумали, мол, чего это холодильник нараспашку. Вася стучал – стучал, но разве ж кто услышит в конце рабочего дня? А в выходные работали две остальные бригады, потому Василия обнаружили только в понедельник с утра.

С похоронами помогала вся деревня. Кто чем мог. Дети приехали. А мне всё кажется, что Василий будто бы не умер, а уехал куда. Хотя сама его обмывала, одевала, ночь над гробом молитвы читала – всё как положено. Только чудится мне, что здесь он, рядом со мной, никуда не «уходил». Одна я осталась. Дети в городе. Никому не нужна. А мне ведь только пятьдесят шесть. Да. А Василию моему было шестьдесят. Ему б еще жить да жить. А Вовка, ирод этот, что моего Васю закрыл, ходит себе спокойно по деревне. И как его земля только носит?! Ну да чёрт с ним, с этим гадом, Бог все видит!

Снится, значит, Вася мой. Что ходим мы по нашему саду, и он говорит: « Вот это дерево подари мне». Я ему отвечаю: «Вася, ты что обалдел? Это не дерево, это пихта. Растет она на нашем с тобой огороде. Ты мне её три месяца назад сам подарил, а теперь хочешь, чтобы я её тебе назад передарила, что ли?». А он такой нахмурился, и говорит: «Тебе что, для мёртвого мужа дерева жалко?».

На том я и проснулась. Холодный пот ручьём льётся, колотит. Гляжу на часы – ровненько четыре утра. Думаю, ну, раз мой Вася уж так хочет эту пихту, надо ему её отнести и посадить. Пока с постели поднялась, пока одевалась, всё думала – зачем Васе это дерево? Когда уже пихту выкапывала, сообразила, что сегодня девятый день с его похорон. Думаю, ну точно нужно поспешить и принести ему это растение. Обмотала корешки, и вышла.