Ан. Шамани - Сэндвич из Юбари, или Паноптикум трех времен. Книга первая

«Беги, Майкл, беги! – звучал голос у меня в голове, но мое туловище, несмотря на призыв, продолжало безвольной статуей созерцать за кровавым пиршеством. – Беги, Майкл, беги!»

Гад тем временем почти полностью заглотил лягушку, теперь из его пасти торчала лишь обезумевшая мордочка с двумя вытаращенными глазками. Пресмыкающееся сделало последнее засасывающее движение, и жаба, на прощание жалостливо квакнув, исчезла в ненасытной утробе. Внезапно уж прямо на глазах увеличился до исполинских размеров анаконды и, извиваясь, пополз в мою сторону.

«Беги, Майкл, беги от дьявольского отродья! Беги!» – вновь зазвучал голос, и я узнал его, он принадлежал батюшке Захарию.

В этот миг гигантский змей кольцами обхватил мое туловище, сжимая его до хруста в ребрах, затем надо мной зависла голова монстра размером с приличный чемодан. Глаза его, я хорошо запомнил, изучали меня с ироничным нескрываемым интересом, как будто гад был мыслящим существом. Раздвоенный метровый язык бесцеремонно ощупал мое лицо, а потом людоед раскрыл страшную огромную пасть и стал медленно, хлюпая и причмокивая, засасывать меня с головы, словно макаронину в соусе бешамель. Я дико заорал от ужаса… и очнулся.

Мое сердце выскакивало из груди, как будто желало навсегда покинуть беспокойный организм. Тело продолжал сковывать ледяной кокон, а голова налилась ледяным свинцом. Господи, что это со мной происходит?! Я умираю?! Сплю?! Брежу?! Пьян?

В это время послышался шум, будто рядом со мной лопались тысячи пузырьков упаковочной пленки. Чпок-чпок-чпок-чпок. Меня сразу же накрыло теплой приятной волной, как будто я с разбегу нырнул в августовское колыбельное море, а таинственные чпок-чпок были звуками биения воды о старый выщербленный пирс с расщелинами. Озноб моментально исчез. Дыхание восстановилось. Сердце заработало в нормальном ритме. У-ух! Вроде отпустило, но что со мной случилось?!

Самое интересное, что, будучи мальчишкой, мне пришлось воочию наблюдать на берегу Волги, как уж долго и методично заглатывал жабу. Страх и любопытство тогда охватили меня. Я больше часа стоял и не мог оторваться от страшного зрелища, и вот, пожалуйста, спустя десятки лет детское впечатление от жуткой картины вернулось ко мне бумерангом в страшном бреду. Наверное, это видение спровоцировано недавним общением со старым ужаком на озере.

Но что же со мной приключилось?! Всё, как только приеду домой, то сразу пойду к врачу на обследование. Ух, умирать-то пока в мои планы не входит. Короче, получилось, дай Бог памяти, как в том стишке из детства: съездил за грибочками, и чуть дуба не дал под дубочками, и скрючился клубочком под листочками… нет, по-моему, запамятовал, как-то по-другому звучало. Ладно, от меня сейчас что-то адекватное требовать неадекватно. Уж увольте, господа! Сейчас в моей чугунной, разрывающейся от боли башке Бред с Глюком в бильярд на мой разум играют…

– Майкл, мы тебя потеряли, – послышался голос и передо мной появился Дэвид. – Пойдем, нам пора ехать в теплицы.

Миновав дубовую рощу, автомобиль выскочил к длинным рядам парников, которые образовывали огромный стеклянный комплекс, сверкающий на солнце.

– Заходите, господа, – пригласил нас Санчо, открывая дверь. – Посмотрите на наше чудо-расчудесное!

Оказавшись внутри теплицы, мы остановились в длинном проходе и увидели ряды высоких вьющихся широколистных растений с небольшими забавными дынями в черных конусообразных бумажных шляпках. Все довольно равнодушно посмотрели на плоды с головными уборами и с недоумением переглянулись, не понимая гордости и восторга Санчо.

– Ну, у дынь, наверное, семечки точно золотые, раз вы их выращиваете, – предположил Вэл.

– Дыня «юбари», это «юбари»! Королевская японская дыня. Растет она только на острове Хоккайдо и у нас, больше вы ее нигде не найдете. Плод имеет специфическое трехвкусье, – с этими словами Санчо вытащил из кармана нож и ловким движением разрезал дыню на четыре части. – Угощайтесь, друзья!

Получив свою дольку, я откусил кусочек и начал медленно разжевывать. Вначале дыня напомнила вкус мускатного ореха, сменившийся привкусом спелого арбуза, а затем что-то, похожее на ананас. Под конец дегустации ощутилось тонкое приятное послевкусие.

Пока мы уничтожали королеву дынь, Санчо пояснил:

– Этот японский деликатес очень ценится и востребован. Цена за одну штуку начинается от пяти тысяч долларов.

– Сколько-сколько? – поперхнулся Вэл и с недоверием переспросил. – Одна дыня – пять тысяч долларов?! – он нервно засмеялся и с ужасом посмотрел на оставшийся кусочек. – Это что же получается, я сейчас на пять тысяч франков съел? Да она ничем не отличается от простой дыни! Предупреждать надо!

– Не беспокойтесь, это комплемент от «Паноптикума», Вэл, – рассмеялся Санчо.

– О-о-о! Спасибо за комплементик! Дыня действительно чудесная и стоит таких денег, – похвалил довольный чудо-бармен.

Все засмеялись, а Чак подколол его:

– Как платить, то не стоит того, а как на халяву, так чудесная и ароматная.

Задумавшись, я посмотрел на ряды с «юбари». Сколько же тут миллионов долларов висит? Оказывается, что Виктор Труа крупный бизнесмен, а мы над его прялками и рыцарскими легендами смеялись.

– Пройдемте в следующую секцию, – пригласил гид.

В следующей теплице росли черные арбузы также с острова Хоккайдо.

– Дыни и черные арбузы имеют специфический вкус благодаря тому, что в почве содержится вулканический пепел, – продолжил рассказ Санчо. – Мы взяли и изучили десятки проб на этом острове и с помощью специалистов-почвоведов создали аналог грунта с Хоккайдо. Плюс поддерживается среднестатистическая температура и влажность, свойственные острову. У нас на «Золотой экоферме» выращиваются около сотни видов редких фруктов и овощей со всех концов света, но всё посмотреть не хватит и дня, – с сожалением пояснил Санчо. – Смех и грех. Нам, господа, пора ехать, так как приближается время дойки, а по дороге мы еще заскочим к золотой рыбке.

– А желания рыбка выполняет? – спросил Дэвид.

– Поверьте мне, если вы в состоянии ее приобрести, то все ваши пожелания уже, всего скорее, исполнены, – улыбнулся гид.

Заинтригованные таинственной рыбкой, мы забрались в машину и двинулись дальше, любуясь между делом природой и ее обитателями. Слева от дороги, далеко в полях паслись огромные косматые животные. Свежий ветерок волнами гнал высокую траву, и в бескрайнем зелёном море они выглядели, как всплывшие подводные лодки, оказавшиеся здесь по вине пьяного штурмана.

«Опа-на! Деревья и трава! Капитан! Капитан, мы снова всплыли в полях „Паноптикума“, не пора ли нам всё-таки сменить главного штурмана?!»