Анвар Итиль - Опережая смерть

– У нее, что механическая трансмиссия? – во взгляде было заметно замешательство и испуг.

– Да, классика! – Улыбнулся владелец, уже готовый сесть в авто.

– Но я не умею! – Микки начал обходить машину, двигаясь к Ладье и держа ключи перед собой, будто это какая-то проказа. Ладье уже сел в салон.

– Нет времени на шутки, поехали, – Ладье попытался закрыть дверь, но Микки не позволил ему это сделать. Он аккуратно открыл ее снова.

– Я действительно не умею.

– А как ты вообще на права сдал? – удивился Ладье.

– Таких машин в автошколе уже давно нет, шеф, – Микки продолжал держать дверь и ключи.

– Ох, сынок. Мне тебя ещё многому надо научить! Хоть сейчас и не время, – Ладье оглянулся вокруг. Парковка была пуста. – Но это мой долг как твоего наставника. Садись за руль! Это приказ!

– Слушаюсь, – печально произнёс Микки.

Ладье быстро, но доступно объяснил главное, что должен знать Микки для того, чтобы тронуться с места и, дождавшись одобрительного кивка молодого напарника, откинулся на спинку кресла. Спокойно глядя в окно, слушая как Микки, мучает коробку передач; скрежет шестерёнок мог легко заставить Ладье кричать от боли, но он и не подал виду, оставляя все негодование внутри себя. Машина теряла обороты и глохла, дрожала и тряслась, Микки тихо злился, но продолжал пробовать.

– Правильно, шеф? А то мне кажется, что я делаю что-то не то!

– Правильно, правильно, – спокойно отвечал Ладье, не поворачиваясь к напарнику лицом. Ещё немного и он сдастся, и сам сядет за руль. Снова затянувшееся жужжание зажигания, снова скрежет шестерёнок, Ладье закрыв глаза в ожидании, что машина опять затрясется в конвульсиях и даже не тронувшись с места умрет до следующего реанимирующего поворота ключа. Но этого не случилось, машина дернулась и уверено тронулась с места.

– Теперь вторую, – радостно и с облегчением сказал Ладье. Он повернулся, смотря в лобовое стекло. – Вторую, третью, четвертую передачу. Включай, не стесняйся.

– Ого, получается, шеф! Получается, – радостно воскликнул Микки, хрипя пересохшим от волнения горлом. – Куда едем, шеф?

– На заправку! В баке бензина совсем нет! – радостно ответил Ладье.

Прошло около тридцати минут, и теперь они уже мчали по дороге, Микки уверено овладел всеми особенностями «автопрома» прошлого столетия. Навигатор вел их на север, в ближайший детский дом, где по сведениям могли работать нужные им люди.

– Вот ты, думаешь, почему у нас с женой нет детей? А я тебе скажу, – Ладье начал разговор после затянувшейся паузы. – Это к теме об отцовстве, – его мучила эта мысль, ему хотелось все-таки с кем-то поделиться.

– Ага, – кивнул Микки, стараясь не быть безучастным.

– Родился я и жил счастливо, пока мать не умерла, а отец бросил, и отправили меня в приют. Ладье -это кстати мамина фамилия, а отца зовут Карл Мартенсен. Я не хотел носить его фамилию.

– Ну, понятно, после такого конечно, – поддакивал Микки.

– Нет, не подумай, в приюте было хорошо, даже очень. Хотя это был совершенно иной мир со своими правилами и законами. Но остальное как у всех: учеба, новые знакомые, потом появились друзья. Новая семья, в общем. И этих друзей становилось все больше… Каждый год наши ряды пополнялись новыми сиротами. И повзрослев, я решил, что никогда не буду заводить детей. Не потому, что я стану плохим отцом, я очень хорошо отношусь к детям, но страх, что из-за какого-нибудь несчастного случая я оставлю своего ребёнка одного, не позволил мне думать иначе.

– И поэтому пошли служить в полицию? – Задумчиво спросил Микки. Это ему показалось каким-то не логичным шагом.

– А потом я встретил свою жену, – Ладье пропустил мимо ушей вопрос Микки. – Она как не странно разделяла мои взгляды. И мы обручились. Вот я уже прожил большую часть жизни и ничего со мной не случилось. Жив и здоров. Выпиваю в меру. Курю, но не злоупотребляя, да и супруга все та же как и двадцать лет назад. Не развелись, не поссорились, живём душа в душу. Я начинаю жалеть о том, чего не сделал. И вот, на пороге появляется он, тот кого я не видел и не знал, сорок лет и начинает мне капать на мозги со своими проблемами. Чужой мне человек! Понимаешь?

– Понимаю, шеф.

– А я не хочу иметь с ним ничего общего. И тут он звонит мой жене и говорит, что он умирает и что хочет меня увидеть перед смертью. Старик, помер бы уже в тишине и покое, и я бы о нем даже не вспомнил. Всем было бы хорошо. Но нет, он звонит и просит приехать… – Ладье был зол и, казалось, что немного растерян.

Микки уже не стал ничего говорить, он понял, что нужно помолчать и что сейчас шеф разговаривает вовсе не с ним.

– Я даже не помню, как он выглядит. Так давно это было, – Ладье продолжал смотреть в окно, а Микки поглядывал на шефа, замечая, как его злоба сменялась грустью.

Багровый «Вольво» въехал в маленький городок, по данным Ладье тут жил и работал доцент кафедры прикладной химии из Стокгольма, Маркус Рейнерсон. Работал он директором детского дома. В 1990 году его методики были поставлены на смех мировым сообществом и тогда его исключили из академической элиты. Он с позором сбежал сюда, в этот городок, устроившись, учителем в местный детский приют и затем через какое-то время стал возглавлять его. Это самая подробная информация, которую можно было достать. Разузнав все подробности у шефа, Микки замолчал, наконец-то погрузившись в долгожданную тишину, вплоть до самого приюта.

– Приехали, шеф. Вроде оно, – Микки притормозил.

– Запомни. Здесь совсем другой мир. – Ладье кивнул головой и вышел из машины.

Местечко было уединённое, вдали от трасс, а городок остался в километре за спиной. Перед ним стояло двухэтажное здание серого цвета с белыми широкими полосами вертикальных колонн. По краям массивной лестницы возвышались пегие львиные статуи, неровно покрашенные белой краской, через нее ещё можно было разглядеть обрывки нецензурных слов. Не считая шума ветра, гуляющего в пожелтевших кронах деревьев, вокруг царила тишина, от которой становилось не по себе, казалось, что настроение Ладье отражалось во всей природе этого места. Приближаясь к дверям, он прислушивался и приглядывался к окружающему миру этого богом забытого края. Ладье дернул за ручку, как вдруг на пороге появился маленький мальчик. Следователь отпрянул от входа, чтобы лучше разглядеть здешнего обитателя; перед ним стоял ребенок лет восьми, со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, он часто моргал, демонстрируя огромные ресницы. «Какой же потрясающей красоты была его мать», – подумал Ладье. Он никогда не понимал того, что раз родился сын, то в первую очередь ребенок должен быть похож на отца. Ладье хотел думать, что у него все от матери.

– Привет, я Франко. А тебя как зовут? – представился Ладье, улыбаясь и протягивая