Лариса Королева - Шоу толстушек

Приезжую троицу увели в один из блиндажей, оттуда они наблюдали, как вояки тянут бикфордов шнур. «Десять секунд до взрыва, – предупредил голос из рации и продолжил обратный отсчёт, – девять, восемь, семь»…

Леденёва закрыла уши руками и открыла рот, как учили на курсах «Бастион», чтобы не оглушило. Со смесью детского восторга и взрослой горечи она смотрела, как взлетают в чистое небо столбы земли и клубы дыма. Приседая, чтобы не задело шальным осколком, она боковым зрением заметила, как Тимур клонит Юлю вниз, держа её за голову. Пока она снимала взрыв, он зажимал ей уши своими руками…

Приблизительно на том же участке трассы, где накануне джип начал резко набирать скорость, по рации поступил сигнал: «Лысый – Джокеру. Внимание!» Штурмовик и ополченец из идущей впереди машины с мигалкой тут же высунули из окон дула автоматов. Гостей предупредили, что в случае стрельбы они должны падать на пол джипа. Через некоторое время рация сообщила:

– Лысый – Джокеру. Отбой внимания!

Штурмовик убрал из окна ствол и тихо произнёс:

– И всё-таки внимание…

В частную клинику доктора Андрианова «Стройная жизнь» Егор привёз Дарью глубокой ночью. Они въехали на его новенькой «Ладе» (иномарок любимый мужчина не признавал, отдавая предпочтение отечественному Автопрому) в подземный гараж под административным корпусом и немного погуляли по территории базы. Здесь располагались одноэтажное помещение с палатами для пациенток, двухэтажное, того же предназначения, но пока без внутренней отделки, а также столовая и спортивный комплекс. С трёх сторон база была огорожена от леса сплошным металлическим забором, а с четвёртой – частоколом из чугунных прутьев, через которые открывался вид на бурную горную речку.

Ранее Леденёва уже приезжала сюда с Олегом Викторовичем и успела немного изучить окрестности, хотя ориентирование на местности не было её сильной стороной.

– Хорошо здесь, тишина и воздух особенный, – отметил Егор, бесшумно шагая по слабо освещённым редкими фонарями аллеям базы, которая задумывалась как туристическая, а стала лечебно-оздоровительной.

– Оставайся, – предложила Дарья. – Поселим тебя в комнате отдыха, будешь наслаждаться природой и покоем. К процессам можно и здесь готовиться.

– Да я же сбегу через два дня. Не такой уж я старый и толстый, чтобы обитать в подобном заведении.

– Я тоже, – сказала Дарья, невольно взглянув на выпирающий из-под ветровки животик Любимого мужчины, с которым он безуспешно боролся по утрам в спортивном зале, потому как с большим пристрастием поглощал по вечерам макароны, обильно сдобренные сливочным маслом и посыпанные тёртым сыром твёрдых пород.

– Но у тебя здесь есть свой интерес. Раз уж тебе не удалось попасть на незаконных основаниях на пару месяцев в женскую колонию, хоть в здравнице поживёшь. А мои интересы разбросаны по всему Северному Кавказу. Так что забирай свои наркотики, и я погнал. К утру как раз доберусь до офиса.

Егор выгрузил из багажника дорожную сумку с вещами и пятилитровую бутылку с коньячным напитком, чмокнул Дарью в щёку и выехал из гаража. Она оставила запасы спиртного, два блока сигарет и пачку кускового сахара в шкафу комнаты отдыха административного здания и поставила на подзарядку свой смартфон, который мог ей пригодиться только здесь, поскольку пользоваться сотовыми телефонами пациенткам не полагалось.

Подойдя к жилому корпусу, Дарья залезла в свою комнату через окно. Сумку разбирать не стала, лишь вытащила лежащие сверху тапочки и трикотажную пижаму, переоделась и откинула покрывало с застеленной кровати.

Собираясь прилечь, Леденёва услышала за стеной тихие всхлипы. Она знала, что завтра, вернее, уже сегодня, приедут москвички Алёны, Юлькина мама Татьяна Николаевна и ещё одна краснодарка по имени Марина. Значит, сейчас в других палатах должны находиться пятеро прибывших поздним вечером в клинику женщин: Жанна, Майя, Оксана, Нинель и Катя. Интересно, кто из них поселился справа от её комнаты и плачет в первую же ночь на новом месте? И почему? От жалости к себе или тоски по тем, с кем рассталась? Впрочем, кто сказал, что будет легко?

Конечно, завтрак Дарья проспала. Впрочем, нарушая один из главных принципов диетологии, она не намеревалась ходить по утрам в столовую ни сегодня, ни в другие дни, потому как есть спросонья не могла и обходилась до обеденного времени чашкой кофе. Она даже не слышала, как пациентки собирались, и проснулась только тогда, когда все уже ушли, и можно было спокойно привести себя в порядок после бессонной ночи и разложить по полкам и ящикам вещи. Потом журналистка ушла в административное здание просмотреть на компьютере последние новости, почитать родную газету, отправить электронные письма и пообщаться с друзьями Махраном и Олей.

Вернулась Леденёва к спальному корпусу за полчаса до обеда и присела на лавочку у входа, когда на крылечко вышла миловидная пухленькая женщина лет сорока в спортивном костюме и поздоровалась с ней.

– Привет, я Дарья, – отозвалась Леденёва.

– А я Марина. Дарькина.

– Красивая фамилия. Был когда-то такой губернатор Приморского края.

– Давно?

– Давно, – ответила Даша и вспомнила, как шестнадцать лет назад делала с этим неординарным человеком эксклюзивное интервью во Владивостоке.

– А ты когда приехала? – вырвала её из воспоминаний очередным вопросом Марина.

– Рано утром, – соврала Даша, – но я уже немного осмотрелась здесь и выяснила, где что находится, изучила режим дня.

– А мы совсем недавно прибыли. Со мной вместе в газели ехали мама с дочкой, обе Алёны, они москвички, и одна пожилая интеллигентная женщина, Татьяна Николаевна. Она вообще такая грузная, что еле ходит. А кем ты работаешь?

– Корректором в одном издательстве, специализирующимся в основном на технической литературе. Надоело буквы править. Пару лет – и на пенсию.

– Правда? Но тебе же никак не может быть пятьдесят три года! Ты так молодо выглядишь.

Леденёва хотела было отшутиться своей обычной в подобных ситуациях фразой: «Пластическая хирургия творит чудеса», но решила не начинать знакомство с приколов и чистосердечно призналась:

– Генетика хорошая.

Придумать подходящую легенду Дарье было непросто. Ясно, что выдать себя за представителя технической профессии, или той, при которой надо работать руками, она бы не смогла. Ну, какой из неё инженер или парикмахер? Сказать, что юрист, значило бы обречь себя на бесконечные бесплатные консультации – от проблем жилищно-коммунального хозяйства до бракоразводных процессов с дележом совместно нажитого имущества. Она и так постоянно это делала в редакции, ведя еженедельную колонку «Спрашивали – отвечаем», но за это хотя бы платили гонорар.