Светлана Захарова - Пропасть для свободных мужчин

Вернувшись домой, Таня пережила еще одну личную драму и очень обиделась на маму, хотя виновата была, конечно, сама. Таня без спросу взяла поиграть мамины наручные часы. Ей нравилось, как они тикали. Потом, наслушавшись и наигравшись, Таня повесила часы на гвоздь, который торчал в коридоре. А потом мама хватилась своих часов, начала их искать. Спрашивала Таню, не видела ли она их, а та уже забыла про часы и ответила, что не брала. Мама продолжает искать и видит: часы висят! «Ах, вот как! – сказала она, – ты их, оказывается, не видела, не брала, а они висят. Мало того, что взяла часы без спросу, так еще и врешь. Вот уж вранье-то я не люблю». И мама хлопнула Таню по щеке. А пятилетняя Таня не стала даже оправдываться, сочла это ниже своего достоинства, она просто тихо обиделась и тихо заплакала. И как же она могла забыть, неужели память такая плохая? В дальнейшем жизнь показала, что память у Тани просто отличная, в школе она училась очень хорошо, а тот случай так и остался загадкой.

Когда Тане было десять лет, она обиделась на отца. Он отхлестал ее по заднице за то, что она долго где-то гуляла, да еще прихватила с собой младшего брата Мишу, которому было шесть лет. Казалось бы, что здесь преступного? Старшая сестра нежно любит младшего братишку, заботится о нем, берет его с собой гулять, а родители не довольны. Таня уже тогда понимала, что мать с отцом любят сынишку больше, чем дочь, что именно о нем, а не о ней они мечтали, но никогда в ее сознании не промелькнула и тень ревности. Миша такой очаровательный, такой не по годам умный, как же его не любить? Да и само слово ревностьбыло не очень понятно Тане. Как-то, начитавшись книг про любовь, она пыталась выяснить, что это такое, но ответ ее не удовлетворил. Относилось это чувство мучительного сомнения в чьей-то любви больше к влюбленным парочкам, а не к родителям и детям. Да и зачем детям слишком уж горячая родительская любовь? Начнут без конца лезть целоваться, обниматься, никуда не пускать – прохода не дадут. Вон как испугались за Мишеньку!

Однажды Миша заболел – у него отчего-то распухла нога. Пришел врач, назначил лечение, ванночки всякие, компрессы, но мама продолжала тревожиться и не отходила от своего ребенка ни на шаг. Чтобы как-то порадовать Мишу, отвлечь его от больной ноги, мама послала Таню в магазин за шоколадкой. За шоколадкой для Миши. Тот факт, что Таня тоже еще ребенок, тоже хочет шоколадку, ускользнул от мамы. Таисия Михайловна заботилась о больном сыне, забыв о дочери. Но Таня на этот раз не обиделась, она без шоколада проживет. В конце концов, у мамы, может быть, не было денег на вторую шоколадку. В те годы шоколадки и другие деликатесы ели только по праздникам, да и то в ограниченном количестве.

Справедливости ради следует отметить, что мама не совсем игнорировала Таню, просто Миша был маленький и требовал больше забот. А когда в семилетнем возрасте Таня заболела какой-то непонятной болезнью и угодила в стационар, мама тоже очень встревожилась. Это было еще до того, как в их доме сделали капитальный ремонт (его добилась, конечно же, Таисия Михайловна) и установили ванну с титаном, отапливаемым дровами. До этого всем домом ходили в общую баню. Вот на баню-то мама и грешила: где еще могла заразиться Таня, как не там? Ноги девочки вдруг покрылись какими-то красно-синими пятнами, которые не болели, но выглядели ужасно. Мама испугалась и потащила дочку к врачам, а те тоже не смогли понять, ревматического происхождения эта болезнь или туберкулезного. В итоге Таню положили в больницу на обследование.

Таня не плакала, когда они с мамой долго ехали на автобусе – видимо, не успела еще осознать, что останется там одна.

Дом, в котором располагалась детская то ли ревматологическая, то ли туберкулезная больница, был очень своеобразным – небольшой, по архитектуре напоминающий сказочный теремок. Наверное, раньше он принадлежал какому-то богатому вельможе, а потом его отдали больным детям. Тане дом очень понравился – как снаружи, так и внутри. Потолки были украшены лепными узорами, тяжелыми бронзовыми люстрами, на стенах красовались картины со сказочными сюжетами, в удлиненных высоких окнах – цветные стеклышки – так, во всяком случае, выглядела столовая, она же комната для игр с выздоравливающими детьми. В больничных палатах интерьер был попроще, но тоже очень милый.

–

Вы не волнуйтесь, – говорила тем временем маме тетя в белом халате, – у нас больница очень хорошая, и питание, и уход… Только вот волосы у нее длинные, а мы тут боремся с педикулезом. Придется ее постричь.

–

Как? – удивилась мама, – почему постричь? У нас же нет вшей.

–

Зато могут быть у других. Знаете, как трудно уследить за всеми. В больнице гигиена прежде всего, поэтому мы всех стрижем.

Мама огорчилась, а вот Таня очень обрадовалась, когда ее постригли под мальчика. Она всегда хотела быть мальчиком, ей очень нравилась их одежда, особенно брюки. Девочкам в те годы брюки, как и короткие стрижки, носить не полагалось – такая уж была мода.

И вот Таню в больничной пижаме (в брюках!), с ежиком на голове (мальчик!) положили на кушетку в той самой сказочной столовой (наверное, в палатах не было мест). Таня лежала одна и озиралась по сторонам. Особое впечатление на нее произвели окна в готическом стиле с цветными стеклами наверху. Она вспомнила дворец снежной королевы, который видела в театре. Это был первый спектакль в ее жизни, на который ее водили родители. Там, во дворце, было красиво так же ,как и здесь. Вот прямо сейчас может распахнуться окно – и влетит холодная красавица.

Но такие мысли забавляли Таню недолго. Вскоре она почувствовала, что очень одинока и никому не нужна. У мамы, которая прощалась с Таней, были слезы на глазах. Теперь слезы появились и у Тани. Сквозь радугу слез она продолжала смотреть на цветные стеклышки, шикарные люстры, она еще представляла себя в волшебном царстве, но в то же время ей вдруг захотелось домой. Меньше всего Таня думала о своей болезни, мысли о смерти тоже не приходили ей в голову – возраст не тот. Но то, что она брошена в этом чужом доме, без родителей, без бабушки и даже без Миши – это она ощутила сполна. Таня плакала сначала тихо, потом начала всхлипывать. И тут откуда-то появилась та же тетя в белом халате и ласково спросила: «Ты что же плачешь, Танечка? Может быть, хочешь в туалет?» Таня утвердительно кивнула – и добрая женщина показала ей и туалет, и умывальник, потом проводила обратно к кушетке и сказала: «» Вот кончится тихий час – будем полдничать». И Таня успокоилась, перестала плакать, а потом неожиданно для себя уснула.

Проснулась она от шума – медицинские сестры готовились кормить больных, ставили на столы тарелки с булочками и стаканы с кефиром. Как Таня узнала потом, это предназначалось ходячим больным, лежачим же – а их в больнице немало – еду носили в палату, кормили с ложечки. Таню тоже пригласили к столу – и она окончательно смирилась со своей участью. Она была здесь не одна, а с другими детьми, которым тоже не повезло.