Морис Дантек - Красная сирена

Эта музыка, написанная здесь, в Руре, была словно специально создана для дороги. Панель управления. Спидометр, подсвеченный зеленым светом. Стеклянные башни, наполовину скрытые оранжевым дымом заводских труб, теплообменни­ки, чередой уходящие в сторону Кельна и Бонна.

Ночь, черный совершенный свод над головой. Равномерное мелькание фонарей.

Киберпанковская урбанизация, конец двадца­того столетия… Сверкающее металлом родео ма­шин, они напоминают диких животных, бегущих по асфальту дороги, черно-желтая территория с загадочным смыслом.

Белые буквы надписей, высвечиваемые фарами.

Алиса не спала на заднем сиденье. Отодвинув­шись в противоположный угол, она прислонилась лбом к стеклу и следила за дорогой. Хьюго повер­нул зеркало, чтобы разглядеть ее. Лицо было спо­койным. Темные волосы спадали на плечи. Взгляд, устремленный в ночь, изменился, как и все прочее.

Линзы орехового цвета и черные волосы делали ее похожей на иностранку. Какое-то искусственное создание, девочка-клон, путешествующая по Евро­пе на заднем сиденье чужой машины… Она могла бы прилететь на космической тарелке, высадиться в долине Рейна и путешествовать автостопом – Хью­го подсадил бы ее, высветив случайно фарами.

Алиса перестала быть Алисой, они добились своего.

Маскировка оказалась потрясающей. Приве­зенная Витали одежда привнесла последний – идеальный – штрих в создание нового образа.

Хьюго вернул зеркальце в нужное положение и расслабился.

Он «загримировался», сменив черные штаны и куртку на потертую кожанку и светло-голубые джинсы. Витали постриг его и покрасил волосы, предварительно вытравив их, в темно-медовый, почти каштановый, цвет. К сожалению, голубые линзы кончились, так что Хьюго придется носить темные очки. Зато они сменили машину и ехали те­перь на черном «БМВ». Один из членов организа­ции владел автосалоном в Дюссельдорфе.

Хьюго удобнее устроился в кресле и нажал на газ.

Витали – это не человек, а просто чудо какое-то! Не случайно он стал правой рукой Ари, а потом возглавил самый секретный отдел их организации. Под непримечательной внешностью скрывался че­ловек редкостного таланта, способный утереть нос любому аналитику ФБР и ЦРУ. Практический, конкретный, стремительный ум позволял ему за­ранее находить решение многих проблем, а умение приспосабливаться и прагматичное воображение довершали дело.

В его архивах наверняка хранится досье с опи­санием проблемы, похожей на ту, что поставила перед ним маленькая голландка. Нет никаких со­мнений в том, что Витали уже наполовину разре­шил ее, – задолго до того, как она возникла. Как го­ворит Ари, если предвидишь проблему, имеешь шанс избежать ее.

Витали превратил это вполне банальное прави­ло безопасности в законченное произведение ис­кусства, пусть и с налетом выпендрежа. Превра­щение девочки-подростка нордического тина в типичную представительницу предместий Барсе­лоны или Флоренции может быть на сто процентов расценено как один из его шедевров.

НАНСИ-МЕТЦ

Указатель разделял автостраду на два ответв­ления, одно из которых вело прямо на юг. Арденны и Лотарингию – заброшенные металлургические центры, ржавеющие среди полей, – он проедет но­чью под монотонное урчание двигателя, напомина­ющее рев ночного бомбардировщика. Постиндуст­риальный пейзаж – и это еще самое мягкое определение целины в центре Европы.

Километрах в двадцати от границы Хьюго раз­вернул карту Витали и сразу нашел местную доро­гу, проложенную вдоль русла Рейна.

Теперь он ехал по лесистой местности. Ско­рость – шестьдесят – семьдесят километров в час, не больше. Он убрал ногу с педали газа.

Точно следуя карте и письменным указаниям Витали, Хьюго через полчаса вновь выехал на ав­тостраду.

Все эти маневры нужны были для того, чтобы не отмечаться на пунктах оплаты пошлины.

Хьюго посмотрел в зеркало бокового вида. По­граничный пост медленно исчезал на горизонте, превращаясь в оранжевое с голубым световое пят­но. Он даже не заметил, как выехал из Германии.

«Добро пожаловать в Европу», – подумал он.

«Приветствуем вас в стране автобанов!» – по­правил он себя и увеличил скорость до допустимо­го предела.

Машина пожирала километры, а Хьюго пытал­ся в очередной раз оценить ситуацию.

Если мать этой девочки действительно пре­ступница и в ее распоряжении по меньшей мере две машины вооруженных головорезов, то, скорее всего, в погоню за ними отправлены и другие люди, причем много.

А если к этому добавить еще и легавых, полу­чается перебор!

В конце концов Хьюго вынужден был согла­ситься с формальным приказом Витали. Распоря­жение касалось того, что он повсюду таскал за собой в двойном дне огромного чемоданчика с инст­рументами фирмы «Факом».

Он тогда попытался объяснить Витали, что это всего лишь сувенир, к тому же разобранный и раз­ряженный. Ответное выражение лица Витали ока­залось красноречивее всяких слов.

В Сараеве снайперы часто работали по трое. Хьюго никогда не хотел работать в бригаде, но, как и обучавший их боснийский офицер, был изумлен тем обстоятельством, что мог с четырехсот метров подст­релить движущуюся цель из оружия с оптическим прицелом. Выпущенная из штурмового карабина «АР-18» пуля калибра 5, 5 наносила действительно впечатляющие разрушения. А если уж трое стреля­ют очередями, можете быть уверены в смертельном исходе. Для боев, в которых он участвовал, «АР-18» был идеальным оружием. Второй стрелок из его бри­гады пользовался немецкой винтовкой и стрелял в основном по мишеням, находившимся на более дале­ких расстояниях. В каждой группе третий человек был вооружен автоматом-пулеметом типа «узи» или «Калашникова» и защищал товарищей в ближнем бою. Впрочем, «АР-18» неоднократно доказывал свою эффективность, когда приходилось с тридцати метров расстреливать противника, решившего раз и навсегда покончить с вами!

Вид разобранного оружия, когда его части ле­жали на белой тряпке посреди стола, щемил его сердце.

Витали разрешил Хьюго спрятать девятимил­лиметровый «ругер» в тайнике под сиденьем.

Ружье, объяснял он, сразу обнаружат скане­ром на таможне, современные системы с ускорите­лями частиц просвечивают контейнеры с фото­пленкой, не вредя их качеству. Если, по той или иной причине, на таможне захотят проверить со­держимое багажника или чемоданчика, тебя сразу арестуют, девочку допросят, отправят к родите­лям, машину конфискуют, а оружие наведет на след организации.

Зато пистолет можно спрятать в салоне – вряд ли машину будут сканировать или тщательно до­сматривать, если в багажнике ничего не найдут.

Хьюго вынужден был смириться и с тоской на­блюдать, как дорогое его сердцу воспоминание исчезает вместе с сумкой. Витали отвечал за их бе­зопасность. Все должно было выглядеть макси­мально легальным – даже амфетамины, выписан­ные врачом Организации.