Алексей Лапин - Три судьбы—2

– Да, боевикам опять неймётся, вернее, тем, кто побуждает их к действиям, – отозвался Сергей и поднялся со стула, чтобы пожать Артёму руку.

– А я ведь только что оттуда.

– Ты же вроде в Северную Осетию группу сопровождал, а не в Дагестан.

– А я тебе сейчас расскажу, что с нами приключилось, – решительно начал Горячев, и в течение следующих пятнадцати минут Гущин увлечённо слушал эмоциональный монолог своего начальника, порывисто расхаживающего по кабинету и выразительно жестикулирующего, так что приходилось наблюдать за его перемещениями.

– Вылетели мы на двух ИЛ-76. Дозаправка должна быть в Новосибирске, но лётчики нас сначала сажают в Астрахани. Я сразу звоню начальнику криминальной милиции и прошу: «Обеспечь, пожалуйста, офицерам гостиницу, а собровцев в войсковой части покормить надо, кашу хотя бы сварить».

Летим дальше и вдруг приземляемся в Дагестане. А я ничего понять не могу. Нас должны точно посадить на военном аэродроме в Моздоке. Но лётчики внутренних войск заявляют:

– Ну, всё, выгружайтесь, мы дальше полетим в Москву.

Но чтобы дойти от Дагестана до Чечни, мне нужен боевой приказ. Звоню в Ханкалу, пробую с сотового телефона через дежурного офицера связаться с начальником штаба Редьковым. Потом пытаюсь дозвониться главнокомандующему, генерал-лейтенанту Кодову. Ни один, ни другой мне не отвечает.

Я лично знаком с помощником первого заместителя министра, курирующего все спецназы, звоню ему, обрисовываю ситуацию и сообщаю, что с военными связаться не получается, а экипажи пытаются бросить нас и улететь. Прошу помощи.

Тут два командира спецназа, омского и новосибирского, мне говорят:

– Командир, нас сейчас сдадут! Разрешите нам захватить самолёт.

– Я с вами согласен, – говорю. – Разбирайте боеприпасы, занимайте круговую оборону, выставляйте снайперов и берите аэродром под охрану, теперь все входы и выходы только через нас, все технические службы проходят через наш досмотр. Теперь мы – служба лётной безопасности.

Собровцам два раза повторять не надо, они все вооружены, если что-то пойдёт не так, они стрелять будут. Мы же в зоне боевых действий.

Лётчики ко мне подходят и заявляют:

– Дружище, а у нас день стоянки самолёта стоит миллионы.

– Ребятушки, а у меня есть документы, согласно которым нас должны выгрузить на военном аэродроме. Пожалуйста, мы сейчас загружаемся и все вместе летим. В Москву так в Москву. Куда хотите, туда и везите. Хоть в Нью-Йорке приземлитесь. Главное, чтобы мы с борта не сходили. Вы нас должны доставить в место назначения, вот и доставляйте.

Я понимаю, что иначе нельзя. Для перемещения групп омоновцев по территории Северо-Кавказского региона мне нужен боевой приказ. Но тот, кто может отдать мне приказ двигаться колонной, не отвечает. А колонну ещё сформировать надо, бронетранспортёры нужны и прочее.

Тут появляется некто и заявляет:

– Я сотрудник Центрального аппарата…

– Я в этом Центральном аппарате отработал десять лет. Ты кто? Решение, которое мне нужно, может принять только министр и его зам. А ты мне можешь сейчас сколько угодно морочить голову и пытаться заставить освободить самолёт. Но я этого не сделаю. Поэтому не испытывай судьбу и лучше не вступай со мной в пререкания. Я сейчас дам команду собровцам, и они тебя отсюда вперёд ногами или руками вынесут. Так что звони своему руководству и говори, что здесь происходит что-то неважное.

Одновременно звоню в объединённую дежурную часть всех собровцев и сообщаю:

– Товарищ дежурный! Два СОБРа, из Омской области и Новосибирска, бросили на произвол судьбы, лётчики не хотят выполнять приказ.

Потом отзываю лётчиков в сторону и говорю:

– Ребята, я вам обещаю, что ваша контрабандная икра, которую вы тащите с Дальнего Востока, у вас скоро закончится. Позвоните своему руководству и задайте вопрос: «Кто по понедельникам, средам и пятницам в главкомате Внутренних войск играет в волейбол?» А я в это время там вместе с вашим генералом плаваю. Имейте это в виду.

А в волейбол три раза в неделю играли сотрудники управления ФСБ по внутренним войскам. Это мои друзья, которых я обучал, как правильно выявлять хищения. Мы с ними провели грандиозное мероприятие и выявили порядка трёхсот квартир, которые пытались украсть. Составили уголовное дело, оно докладывалось Президенту России, а также Генеральному прокурору, который дал команду арестовать всех тех, кто пытался продать налево квартиры, предназначавшиеся офицерам. Фээсбэшники мне были сильно благодарны за помощь, и если бы я слил им информацию о том, что происходит, авиация внутренних войск оказалась бы под колпаком.

И вот, пока пилоты обдумывали сложившуюся ситуацию, мы заняли оборону, поселились в гостиницу, на крыше разместили пулемётчиков-снайперов, на первом этаже создали укрепрайон. Сами самолёты взяли под охрану, раздали собровцам боеприпасы и подготовились к столкновениям.

На следующий день лётчики наконец-то сообразили, чем они рискуют, подходят ко мне и говорят:

– Всё решилось, мы вас везём в точку назначения.

Но с утра ко мне уже выдвинулась мобильная группа Дагестана во главе с бывшим начальником РУБОП Володей Сёминым, с которым мы с ряд мероприятий в Туле по бандитам проводили. И он мне говорит:

– Кипиш ты какой поднял, Борисыч! Правильно всё сделал.

– Володя, – прошу я, – мне нужно, чтобы до момента нашего взлёта ты постоял здесь со своими бэтээрами.

– Не вопрос. Постоим.

И тут ко мне бежит начальник криминальной милиции Красноярского края:

– Горячев, тебя разыскивает генерал Редьков.

– А кто это? – спрашиваю я.

– Как кто? Это начальник штаба объединённой группировки!

– Но я не знаю такого.

– Ну, хватит уже ёрничать, Горячев! Подойди к телефону, поговори с ним. Он хочет с тобой связаться.

И тут я, как Арнольд Шварценеггер, который играет сотрудника спецслужб в фильме «Стиратель» и уничтожает сведения о свидетелях, находящихся под государственной защитой, говорю:

– Передай ему: я его стёр.

Представивший это сцену Гущин рассмеялся, а Горячев эффектно завершил свой монолог:

– Редьков потом от первого замминистра МВД таких ласковых слов наслушался! И вот на тебе, и трёх дней не прошло, как начались столкновения в Дагестане. Я как в воду глядел. А ведь боевые действия могли начаться с уничтожения двух подразделений спецназа, которые я сопровождал, и которые попытались бросить на территории республики.

– Ну что же, как говорится, хорошо то, что хорошо кончается, – резюмировал Сергей.

– Как тебе в новой должности? – резко перевёл тему Горячев.

– Нормально. Осваиваюсь. Но сделал вывод, что сотрудники отделов БЭП Краснодара как специалисты на голову выше омских. Наши ребята активнее, навязчивее, готовы землю рыть ради получения информации. А тут я столкнулся с такой инфантильностью, что некоторых приходится расталкивать и раздавать пинки под зад, чтобы заставить действовать.