Евгений Волков - За кулисами смерти

– А почему вы считаете, что Заварзин был жив в двадцать ноль-ноль?

– Свидетельница припомнила на втором допросе, что когда она стучала в дверь, то услышала на фоне хард-рока, как сосед ее громко выругался. Мол, пошла прочь, дура, не мешай отдыхать.

– То есть она узнала его по голосу?

– Вроде бы так, но утверждать наверняка Григорьевская не готова, уж очень сильно за дверью грохотало, две мощные акустические колонки все-таки.

– Вы предполагаете, что актер покончил с собой?

– Основания для такой версии имеются, – не слишком уверенно произнес Сергеев.

Усольцев пристально посмотрел на майора и сказал:

– Слушаю вас внимательно.

– На рукоятке «парабеллума» есть только отпечатки пальцев покойного, как и на смартфоне, на рюмке, на бутылке и на зажигалке. Не найдено иных отпечатков и на ручке входной двери. На одной чашке с остатками кофе также отпечатки хозяина квартиры, на другой – неизвестного или неизвестной. Криминалист указал в отчете, что выстрел из пистолета, найденного рядом с телом, был произведен с близкого расстояния, практически в упор, то есть с большой вероятностью самим актером. Что, вообще-то, вполне объяснимо. Заварзин, по показаниям ряда свидетелей, находился уже несколько дней в глубокой депрессии после неудачи с постановкой мюзикла «Гамлет», в тот вечер он выпил много коньяка, в таком состоянии инстинкт самосохранения мог быть подавлен. Предсмертной записки погибший не оставил, что может говорить о спонтанности выстрела, в трезвом виде Заварзин вряд ли убил бы себя.

– Хорошо, ваша аргументация мне понятна. А как вы объясняете то, что в двадцать тридцать пять дверь в квартиру была открыта?

– Предполагаю, товарищ полковник, что Заварзин выходил покурить на лестницу и выбросил окурки в мусоропровод. Когда я приехал, то на кухне дым стоял коромыслом, окно же почему-то было закрыто. В пепельнице мы обнаружили пять затушенных сигарет, но в початой пачке отсутствовало девять. Наверное, ему стало трудно дышать, и он на несколько минут покинул квартиру, а по возвращении не запер дверь. И потом застрелился.

– Не проще ли было открыть окно и проветрить помещение?

– Трезвому проще, конечно, а пьяный не додумался до этого. Такое случается, сами знаете.

– Да уж, логика пьяного бывает не понятна никому. Но ведь в квартире мог находиться кто-то, кто убил Заварзина, стер свои отпечатки и сбежал с места преступления, не закрыв дверь. На ней ведь был не английский замок?

– Так точно, дверь не захлопывалась автоматически.

– А ключи от нее у убитого нашли?

– Да, в кармане джинсов.

– Номера входящих и исходящих на смартфоне проверили?

– Проверяем, их там сотни. Пока не нашли ничего интересного или необычного, номера принадлежат артистам и артисткам музыкального театра, актерам и актрисам, снимавшимся с ним в сериалах, режиссерам, продюсерам, спонсорам, журналистам, медицинским центрам, поклонницам. В последний день жизни Заварзина у него состоялось двенадцать разговоров, сейчас отрабатываем каждого из собеседников покойного.

– А откуда, по-вашему, у Заварзина появился «парабеллум»?

Сергеев неопределенно пожал плечами:

– Мог приобрести у черных копателей, ведь на территории нашего региона во время войны долго шли тяжелые бои.

– Кто-нибудь из свидетелей видел у убитого пистолет?

– Нет, никто. Но такими вещицами не хвастаются, ведь то, что за хранение привлекают к уголовной ответственности, Заварзин должен был знать.

Усольцев молча кивнул, встал из-за стола, прошелся по кабинету и, наконец, сказал:

– Дело это, как вы понимаете, Александр Александрович, особое, результатов вашего расследования ждут очень многие. Вы опытный сыщик, заслуженно уважаемый в городском УВД, я вам полностью доверяю. Но прошу – не считайте версию с самоубийством главной и тем более единственной, рассматривайте и возможность убийства, постарайтесь выяснить, кому оно могло быть выгодно. Есть несколько фактов, указывающих на такой вариант, – погибший не оставил записки, на одной из двух кофейных чашек есть отпечатки, ему не принадлежащие, в любом случае у Заварзина кто-то был в тот вечер. Докладывайте мне о ходе следствия раз в неделю, будут важные новости – звоните в любое время.

– Слушаюсь, Михаил Федорович! – бодро ответил майор.

Он уже давно пришел к выводу, что дело Заварзина доставит отделу большую головную боль. Того же мнения придерживался и старший следователь Областного управления СК РФ Вадим Черников, руководитель следственной группы. Как выяснилось, у актера не осталось близких родственников, зато восторженных поклонниц по всей стране хватало. И журналисты, конечно же, скоро начнут спрашивать о ходе расследования.

Так называемые медийные личности, известные по телеэкрану и социальным сетям Интернета, дающие часто интервью по самым разнообразным поводам, с глубокомысленным видом сообщающие свое мнение по вопросам, весьма далеким от сферы их знаний и интересов, уже принялись высказываться о том, что и почему произошло с погибшим. Их версии были основаны только на собственных амбициях и интуиции, никакими фактами они не располагали, но только однозначный ответ следствия, подкрепленный вескими доказательствами, мог раз и навсегда закрыть набирающую оборот дискуссию говорливых дилетантов от криминологии и юриспруденции.

Рейс из Шереметьево прибыл в аэропорт «Степной» города Южнограда точно по расписанию, в десять двадцать утра. В столице моросил дождь, а здесь вовсю светило яркое весеннее солнце. До гостиницы «Речной простор» на набережной ехать на такси Лобову пришлось долго, почти час с четвертью. Дорога шла сначала по степи, потом замелькали за окном иномарки, пригородные районы, новостройки жилых домов и торговых центров, парки и скверы, заводские корпуса. Чем ближе подъезжали к центру, тем дольше приходилось стоять в пробках, плотность транспортных средств росла и росла. Но вот появилось, наконец, многоэтажное здание белого цвета, водитель улыбнулся и сказал:

– Приехали, жить будете в самом комфортном в жаркую погоду месте, у реки.

Заранее забронированный одноместный номер на третьем этаже оказался удобен и комфортабелен, Эдуард разложил вещи из компактного чемодана по полкам платяного шкафа и прикроватной тумбочки, принял душ и спустился по широкой лестнице к стойке дежурного администратора. Журналист предыдущим вечером созвонился с художественным руководителем Театра музкомедии Антоном Ильичом Лазаревским и договорился с ним о сегодняшней встрече в три часа дня. По просьбе Лобова администратор вызвал ему такси, и через полчаса Эдуард вышел из машины желтого цвета возле старинного двухэтажного здания с колоннами, кариатидами и красивым балконом с металлической витой оградой. Готовясь к встрече, журналист нашел в Интернете много полезной информации.