Наталия Антонова - Орхидея с каплей крови

– Но ты же, – недоумённо проговорил Наполеонов.

– Я возмутилась, – перебила его Русакова, – потому, что называть лавкой великолепные ювелирные магазины «Млечный путь» настоящее кощунство.

– Надо же, – изумился следователь. – Если ты у нас такая всезнающая, то объясни мне, ничего не понимающему в этих побрякушках, почему они выбрали такое странное название.

– А что в нём странного? – удивилась Элла.

– А то! Млечный Путь это что-то белое, серебристое, короче – светлое. А ювелирные украшения, они же разноцветные, яркие!

Элла посмотрела на него с таким презрением, что Наполеонову сразу вспомнилась противная ворона из советского мультфильма о Деде Морозе и лете. Но он стойко выдержал её взгляд и проговорил:

– Объясни, всезнайка!

– Ларчик открывается просто, – снисходительно отозвалась секретарь, – «Млечный путь» в основном работает с платиной, белым золотом, бриллиантами, жемчугом и прочими белыми или бесцветными камнями. Иногда с аметистами. Теперь поняли?

– Теперь понял, – вздохнул Наполеонов.

«Непонятно другое, – подумал он про себя, – на фига люди такие деньги за булыжники платят? Но что мы имеем? – спросил себя следователь и сам же ответил: – Мотив убить Жанну был не только у Влада Шафардина, но и у господина Иванова, а также у подруги Жанны Инны, которая собралась за вышеупомянутого Иванова замуж».

Наполеонов решил, что Ивановым он займётся позднее, сначала же посмотрит на клуб «Ромео» и познакомится с его хозяйкой. Он уже выяснил, что владеет клубом некая Клара Львовна Туманова, даме пятьдесят четыре года, но на фото в интернете она выглядит максимум на тридцать. «Наштукатурилась», – решил следователь.

Мирослава Волгина, владелица детективного агентства «Мирослава», полулежала в кресле у окна. Ей нравилось смотреть на крупные хлопья снега, которые медленно кружились в воздухе и опускались на землю. Из-за того, что они были такими крупными, хлопья напоминали ей ажурные лодочки. «В каждой из них, – думала Мирослава, – должен находиться маленький эльф, который спускается на землю, чтобы вместе с людьми отметить День всех влюблённых».

Сама Мирослава ни разу не была влюблена так, чтобы от любви кружилась голова и проявлялись все прочие признаки этого пленительного недомогания, о котором так ярко пишет в своих романах её тётя писательница Виктория Волгина. Но праздник, посвящённый любящим сердцам, детективу очень нравился. Наверное, даже самые суровые из амазонок не прочь отхлебнуть хотя бы пару глоточков романтического зелья.

Настроение у Мирославы сегодня было романтическое, или, наверное, если выразиться точнее, лирическое. И музыка сейчас звучала в её комнате под стать настроению. Для неё пел один из самых её любимых певцов Александр Малинин. Ещё в детстве она влюбилась в его голос под влиянием тёти Виктории, которая буквально боготворила певца. Они часто спорили о природе, на взгляд обеих, уникального голоса этого певца и никак не могли понять, как ему удаётся так волшебно звучать. Тётя всерьёз уверяла племянницу, что у певца соловьиная душа. При этом сама Виктория никогда не влюблялась в певцов и артистов, как в конкретных, живущих где-то рядом людей. Нет! Вот и Малинин был для неё не обыкновенным земным мужчиной, которого можно было бы возжелать, а олицетворением магического звучания, голосом, который проникает в душу и затрагивает самые сокровенные струны, скрытые не только от посторонних глаз, но и от самого индивида.

Если же говорить о восхищении человеком, то такой человек имелся – жена Александра Малинина Эмма. Виктория была уверена, что именно благодаря самоотверженности и любви этой женщины огромное количество людей может наслаждаться дивным пением Александра. Если бы женой Орфея стала не Эвридика, а Эмма Малинина, то он до сих пор был бы жив и здоров и радовал бы обожающих его поклонников.

Но, увы, Орфею в этом смысле не повезло, и на потрясающей женщине женился не он, а Александр Малинин. Мирослава полностью разделяла мнение своей тётки.

Морис, несколько раз подходивший к двери кабинета, постояв несколько минут в коридоре и так и не решившись нарушить уединение детектива, тихо вздыхал и спускался вниз в гостиную.

«Хоть бы Шура позвонил», – думал Миндаугас.

Но Наполеонов не звонил. У следователя всегда забот полон рот, а сейчас, наверное, Шуре и вздохнуть некогда, думал Морис. Зато они с Мирославой уже целую неделю сидели без дела. Первые три дня детективы жадно наслаждались выпавшими днями отдыха. А потом Мирослава впала в романтическое настроение, как она сама выражалась, а Морис назвал бы это меланхолией. «Хотя кто поймёт этих русских», – думал Миндаугас. Лично он в такой день с удовольствием отправился бы покататься на лыжах, тем более что лес недалеко и там есть несколько отличных склонов. Не Альпы, конечно. Миндаугас вспомнил свою стажировку в Германии и горнолыжные трассы Альп, на которых он катался с немецкими друзьями. Всё это осталось в прошлом. Он мог бы вернуться туда, но не захотел. Русский лес с его пологими холмами в силу ряда причин стал ему теперь милее. Иногда они втроём ездили кататься в Загородный парк, там был подъёмник и все или почти все удобства для активного отдыха. Но лес был ближе.

Однако идти кататься одному ему не хотелось, врываться с таким предложением к Мирославе он не решался. Тем более, когда она в таком настроении…

Морису почему-то не приходило в голову, что настроение у Мирославы было как раз таки прекрасным. И она вовсе не грустила, а просто позволила себе в кои веки полностью отдаться звучанию любимых мелодий.

Зазвонил стационарный телефон. Морис намного быстрее, чем он это делал обычно, поднял трубку:

– Детективное агентство «Мирослава» слушает.

– Здравствуйте, вас беспокоит Клара Львовна Туманова. Мне нужна ваша помощь.

– Вам лично? – уточнил Морис.

– Можно сказать и так, – ответила женщина после короткой паузы.

«Значит, дело не совсем личное», – подумал Морис и спросил:

– Кто вам, Клара Львовна, рекомендовал наше агентство?

– Владимир Константинович Драпецкий, – ответила Туманова без запинки и уточнила: – Надеюсь, вы его помните.

«Ну, ещё бы, – подумал Морис, – как можно забыть Драпецкого». Сам он познакомился с Владимиром Константиновичем полтора года назад. Но Шура рассказал ему, что в девяностых годах тот был широко известен в узких кругах как просто Вова. Относились к нему тогда по-разному, кто-то с завистью, кто-то со страхом, кто-то с уважением. Нажив приличное состояние, Драпецкий сбросил малиновый пиджак, как змея сбрасывает старую кожу, и занялся легальным бизнесом. И тут-то беда к нему явилась с той стороны, с которой Драпецкий её не ждал. Неизвестные похитили его единственного близкого человека – маленькую племянницу, оставшуюся на попечении Владимира Константиновича после гибели его старшего брата. Обращаться к правоохранительным органам Драпецкий не решился и приехал к частному детективу Мирославе Волгиной. Увидев её, он подумал: «Какой из неё детектив?! Она же совсем ещё девчонка». Но помимо своей воли выложил ей всё. Волгина, в свою очередь, неплохо осведомлённая о прошлом Драпецкого, решительно не желала иметь с просто Вовой никаких дел. Но речь шла о жизни ребёнка. И глядя на здорового зарёванного мужика с подгибающимися коленками, она процедила сквозь зубы: «Я постараюсь помочь вашей племяннице».