Стас Линь - Сейф

«Скорая» и полиция приехали вместе. Вау! Первая, выписав нужные бумажки, поспешила скрыться, но и без них началась та ещё суета. Молодой, но очень дотошный полицейский допрашивал всех нас с таким пристрастием, особенно нашедших труп, что становилось не по себе. Я уже едва не поверил в то, что мы действительно все сговорились и убили старика ради его сокровищ, и чуть не решил в этом признаться. Как нашли? Зачем вошли? Кем приходимся покойному? И ещё море вопросов… Но я, как и все остальные, выдержал допрос с честью и от легенды не отклонился. Понятых старший лейтенант пригласил с улицы. К нам он доверием явно не проникся. Протокол составлен, кто что видел и кто где кого нашёл – записано. Правда, вредная женщина нам потом все уши прожужжала, что у неё руки тряслись на допросе и что полисмен мог что-то заподозрить. Но мы с Олегом её в течение получаса, кажется, успокоили. Весь день двери наших квартир почти не закрывались, мы ходили друг к другу, что-то спрашивали, поддерживали, особенно после визитов старлея. Потому что одного протокола ему было мало. Ильича уже увезли в морг, а старлей будто издевался, или хотел накрыть тут разом подъездную ОПГ, чтобы план выполнить, но в течение всего дня он ещё ходил к нам, то отлучаясь на обед, то опять возвращаясь, стучался в квартиры и мучал вопросами. Молодой въедливый засранец. Спасибо хоть уложился за день и боле не докучал.

Только ближе к вечеру, когда дотошный мент, наконец, исчез, пришёл флегматичный участковый. Не задавая вопросов, и вообще почти ничего не говоря, он забрал связки ключей, и найденную у Ильича дома, и ту, которую, якобы, Ильич дал Свете, запер и опечатал квартиру и молча ушёл.

На следующий день в подъезд вернулась тишина и безмятежность. Но довольно тревожная тишина. Ближе к вечеру Олег получил копию заключения медэкспертизы по Ильичу, так как в больнице у бородача оказалось много знакомых врачей, знающих патологоанатома и согласных на услугу по блату, и пришёл поделиться этим с нами. Само заключение ушло участковому, а вот копию раздобыть связи Олега позволили.

Я пока трудно переваривал происходящее, потому просто плыл по течению. Пришёл Олег, значит, надо открыть.

– Вов, привет, – начал он. – Сразу хотел сказать спасибо, что поддержал меня вчера.

– Мне было несложно, – сухо улыбнулся я.

– Так, ребят, теперь по делу, – он сделал шаг назад. – Есть хорошая новость и…

– Плохая? – предположила Лиза. Она из своей квартиры не выходила, стояла на пороге. Сверху спустился Всеволод. Их инициативный бородач пригласил раньше, чем меня. Вещий Олег вещал теперь только нам троим на площадке 4-го этажа.

– Скорее… странная, – позволив себе небольшую паузу, ответил папа Илоны.

– Начни с хорошей, – прервал я неловкое молчание.

– Ладно, – кивнул Олег. – Значит, так… Ильичу вскрытие уже провели. Спасибо нашей медицине, что не тянули, как они обычно делают. В заключении написано – умер от сердечной недостаточности. Это правда, сердцем он ну… страдал последние несколько лет. Я знаю. Плюс медкарта у нашего соседа увесистая, она, считайте, нас тоже выручила и убедила патологоанатома не делать лишних движений. Поэтому подозрений насчёт того, насильственная ли это была смерть или нет – ни у кого больше не возникает. Его точно никто не убивал. Нам теперь бояться нечего, никто больше нас допрашивать не будет, – Олег так убедительно говорил, повторяя местами одно и то же, только другими словами, что всё, что нам оставалось сделать, это с облегчением выдохнуть.

– А какая странная? – нетерпелось Лизе.

– А странная, – Олег снова сделал паузу. – Наш Ильич умер вечером 29-го августа. То есть, за два дня до того, как мы его нашли.

– И в чём странность? – не понял Всеволод.

– Ого! – на лице Лизы появился испуг. Она, похоже, догадалась.

– Да что такое-то? – не понимал Всеволод, но уже начинал тревожиться.

– А то! Как мёртвый человек мог прислать нам письма? – пояснила Лиза.

– Вот и я об этом, – поддержал её Олег.

– Ни 29-го, ни 30-го числа конвертов в ящиках не было, это я точно могу подтвердить, – продолжала Лиза.

– Поддерживаю, всё так. И я заглядываю в ящики постоянно, – сказал Олег. – И в те, и в те. Привычка.

– А если он отправил их по почте? – предположил Всеволод.

– Исключено, – вмешался я. – На конвертах не было ни марок, ни печатей, на почте они не побывали.

– Тогда каким хреном они оказались в ящиках? – уже испуганно спросил Всеволод.

– Ильич мог, например, курьера нанять, – предположил Олег. – Тот в определённое время принёс письма.

– Либо у Ильича в подъезде есть сообщник, и он будет следить теперь за ходом игры, – сказал я.

– Да, не спорю, это загадка, – согласился Олег. – Но сейчас мы её вряд ли разгадаем. Да и ладно, потому как странности на этом не заканчиваются.

– А что ещё? – тревога из голоса Всеволода не уходила.

– Ещё Ильич перед смертью положил в нагрудный карман рубашки, что была на нём, свой паспорт. Он будто знал до минуты, когда умрёт. Приготовился.

– Или отравился, – вырвалось у меня.

– Нет! – отрезал Олег. – Следов отравления не нашли, в этом я вас могу уверить.

Конечно, от увиденного вчера я некоторое время приходил в себя, не то чтобы я такой трус, но зрелище ведь так себе. Но постепенно нервное напряжение всё же меня отпустило. Конверт, посчитав его ценным, я спрятал в системный блок компьютера. Только вот текст таинственного письма пока не перечитывал.

– Друзья… – робко начал Олег. – Я вас собрал ещё вот по какому делу…

– Да? – заинтересованно посмотрела на него Лиза.

– У нашего Ильича, – продолжал Олег, – родственников нет. Можно, конечно, попробовать их поискать, но представьте, сколько это займёт времени. Женат он тоже никогда не был, насколько я знаю, так что и про детей разговор не ведётся. Короче, не буду ходить вокруг да около. Я предлагаю всем нам дружно проводить Ильича в последний путь. Мы его знали, мы с ним дружили, он нам как родной. Думаю, никто не будет против. Да и письме он косвенно об этом просил, если помните? Понимаете, сейчас его даже из морга забрать некому. Нехорошо это как-то. Организацию похорон я беру на себя, вы не волнуйтесь.

– А что мы тогда можем сделать? – сочувственно спросила Лиза.

Олег молча потёр кончиком большого пальца правой руки о кончики среднего и указательного. Известный жест – «давай деньги».

– Оккей, – тут же одобрила его призыв девушка.

– Понимаете, Ильич нам не чужой. Будет правильно, если мы его проводим по-человечески, – теперь Олег позволил себе озвучить просьбу.

– Вам не чужой, – холодно поправил его я.

– Да, да! Пусть нам, но… – Олег не стал со мной спорить. – Не у стариков же мне ходить деньги клянчить, верно?