Стас Линь - Сейф

– Сколько? – спросил Всеволод.

– Сколько не жалко, – ответил Олег. – Жена на меня наседает, она Ильича любила, хочет, чтобы всё у него нормально было: памятник достойный, поминки. Тысяч восемьдесят на всё про всё уйдёт, не меньше.

– Сколько?! – уже с явно негативной интонацией переспросил Всеволод. – Вы ему что, мавзолей собрались возводить?

– Я тебя придушу сейчас!!! – выпалила Лиза и чуть не вырвалась из квартиры.

– Ладно, л-ладно, – Всеволод отпрянул назад, – прости! Я просто пошутил… Что, только Охлобыстину можно над Лениным прикалываться?

– Блядь, как же ты достал! – ещё более грозно заявила Лиза.

– Молчу-молчу, – толстячок накрыл рот ладонью.

– Место же на кладбище тоже денег стоит, плюс весь подъезд надо за столом собрать, – продолжал Олег, не замечая чужих всплесков. – Не переживайте, половину внесу я. Людмиле я уже позвонил только что, сообщил. Они тоже помогут.

– Держи! – пока договаривал Олег, Всеволод уже сбегал к себе и вернулся назад. Он протянул Олегу три пятитысячных купюры. Сделал он это первым скорее, чтобы удобриться перед Лизой, извиниться за очередную неудачную шутку.

– Спасибо, друг! – искренне поблагодарил его Олег. – Я у Антона ещё сегодня был, он тоже скинулся.

– Кто? – не понял я.

– Ну, Антон со второго этажа. С мальчиком, который, – уточнил за него Всеволод.

– А, – догадался я. – Хоть буду знать, как его зовут.

– Сейчас, – Лиза зашла в свою квартиру и через полминуты вынесла деньги.

– Ну, это много! – опешил Олег, считая купюры. Там было тысяч тридцать, если не больше.

– Бери, бери! – настаивала она. – Я ещё натанцую, не страшно, – улыбнулась девушка. – Я ведь Ильича тоже знала, уважала его сильно. Он заслужил достойных похорон.

Мне стало немного стыдно. И я подумал, а в чём проблема? Да, я знаю этих людей всего несколько дней, но похоронить всем вместе моего тёзку будет как минимум благородно, разве нет? Вернулся в квартиру. Вынес деньги.

– Спасибо, ребят. Если честно – не ожидал, – стал благодарить Олег, пряча банкноты в пиджак. – Все будет, не волнуйтесь. Я всё всем сообщу. Примерно на послезавтра не планируйте ничего. Проводим Ильича как подобает.

После этого Олег и Всеволод как-то резко и почти одновременно скрылись из виду. Первый спустился. Второй поднялся. Но Лиза оставалась стоять у открытой двери. Она явно ждала моего вопроса, и я не заставил девушку слишком долго пребывать в неловкости.

– Так ты танцовщица? – надев маску удивления, спросил её я. Тем же временем, в душе ликуя, сказал сам себе: «Ес-с-с! Угадал! А-та-та!».

– Да, – игриво улыбнулась она.

– И где выступаешь? В подтанцовке у Киркорова? – усмехнулся я в ответ.

– Нет. Я танцую в ночном клубе, – деловито заявила красавица, но потом резко сменила тон. – Ну, и ещё кое-что…

– Что «кое-что»? – не понял я.

– Делаю кое-что… – нисколько не уточнила девушка, лишь раздразнив мою заинтересованность.

– Где делаешь? – продолжал допрос я.

– В клубе, говорю же…

– И что же? – любопытство мгновенно достигло пика.

– Ну… тебе это может не понравиться, – заявила красотка.

– Вряд ли, – отрезал я. – Меня уже мало чем можно удивить в этой жизни.

– И, тем не менее… – замешкалась она. – Как-нибудь потом скажу, не сейчас, – тут она сложила губки в поцелуйчик, дистанционно чмокнула меня и резко закрыла дверь.

Я ещё около минуты стоял в лёгком недоумении. Приятный жест. Весьма. Уверен, она за мной опять наблюдала через глазок. Считывала реакцию. Но что это сейчас было? В чём она хотела признаться, но не решилась? Ещё одна загадка? Будто Ильича мне мало. Ладно, узнаем позже.

Как бы мне не оказаться правым по всем фронтам её жизни и деятельности. Подумал я. Но всему своё время. Ещё узнаем. Мы всё ещё обязательно узнаем…

Олег не подвёл, сдержал слово. Организовал всё. Даже слишком. Для поминок снял зал в бюджетном кафе на полдня и собрал туда всех соседей, кто смог прийти. А прийти смогли немногие. Мы – нашедшие тремя днями ранее Ильича – девять человек, со мной в том числе, включая даже Егора, который с радостью прогулял школу. И ещё Людмила с сыном и дочкой. Всё.

Филипыч и на кладбище, и до кафе ездил на своём Жигули, захватив нескольких пассажиров. Молодец старик, водит машину он до сих пор отменно. А главное, я опять угадал человека по внешним признакам. Он автомобилист со стажем. И это его я потеснил, как оказалось, в первый день, заняв парковочное место. Но сегодня, перебросившись с ним парой фраз, я понял, что старик мне его без проблем уступает. Двор большой. Земли хватит на всех.

Где-то в глубине души я хотел всего этого избежать. Или хотя бы сократить время пребывания. Я здесь чужой, меня здесь быть не должно, это всё неправильно. Думал я. Я ведь совсем не знал Ильича. Увидел его первый раз уже мёртвым. Но куда деваться, уже всё закрутилось. Меня пригласили, вызволили из квартиры, заставили ехать. Убедили, что нехорошо не проводить соседа в последний путь. Мол, и мама моя его знала. Но то мама… Пряча неловкость, я хотел быть полезным, найти себе применение на этом мероприятии хотя бы в качестве водителя, но большинство соседей как назло оказались при машинах, включая Лизу, а Карповна с вредной тёткой решили ехать с Филипычем, а не со мной.

Зато, стоя перед гробом на кладбище, я смог хоть немного рассмотреть почившего соседа. Седые волосы на его голове почти полностью сохранились. Ровный нос, удлинённое лицо, свисшие щёки. И главное, Ильич был гладко выбрит. Позаботился об этом перед… смертью. Надо же. Его точно не брили гримёры в ритуальном агентстве. Мы с Олегом его и таким нашли. Я помнил. Ни лысины, ни дурацкой бородки с усами. То есть на Ленина совсем не похож. Ни капельки. Он скорее походил на Курильщика из «Секретных материалов». Притом из последних сезонов. Просто копия. И загадок в этом удивительном человеке было не меньше, чем у героя сериала, в этом я не сомневался. А лицо… какое-то слишком европейское. Будто англичанин, австриец или немец. Но о его происхождении за эти несчастные несколько дней у меня с соседями, конечно, разговор не заходил. Потому и смысла рассуждать сейчас об этом не было. Но веяло от старика какой-то тревожностью. Будто мы хоронили шпиона или политика, отправляя вместе с ним в могилу и его тайны. Мне стало легче только когда его, наконец, опустили в эту глубокую прямоугольную яму и засыпали землёй. На сердце будто отлегло.

На поминках я чувствовал себя неуютно особенно. А они, как назло, затянулись, ведь у всех и каждого нашлось, что вспомнить про Ильича. Кафе выкуплено аж до девяти, потому народ особо по домам не спешил. Но из всего здесь сказанного насторожили меня только слова Олега. Стоя и держа рюмку навесу, он произнёс, помимо всего прочего: «…пять дней назад умер хранитель нашего подъезда». Хранитель. Поразительное определение. И не менее тревожное. Я его хорошо запомнил.